Декабристы и народники. Судьбы и драмы русских революционеров - читать онлайн книгу. Автор: Леонид Ляшенко cтр.№ 61

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Декабристы и народники. Судьбы и драмы русских революционеров | Автор книги - Леонид Ляшенко

Cтраница 61
читать онлайн книги бесплатно

На поверку же «русский социализм» оказался очередной утопией. Прежде всего потому, что крестьянин мечтал о том, чтобы сделаться крепким хозяином, а значит, ни в коей мере не являлся стихийным социалистом. Если попытаться сделать более общий вывод, то уровень социально-экономического развития, уровень общей культуры России ни в коей степени не соответствовал мечтаниям доморощенных социалистов. На это надо было или закрыть глаза и продолжать верить в то, во что так хотелось верить, или, признав существующий разрыв между мечтой и реальностью, попытаться как-то сблизить их. Именно последнее попытался сделать другой глава российских радикалов-просветителей, Н.Г. Чернышевский.

Он, в отличие от Герцена, не оставил цельной социалистической доктрины, как не создал, несмотря на свой авторитет среди радикалов 1860—1870-х гг., и собственной школы политического действия. Казалось, будто что-то мешало ему категорически настоять на выдвинутой точке зрения, окончательно утвердиться на ней. Этим «чем-то» было, видимо, осознание сложности и многоплановости проблем, раскрыть всю полноту которых Николай Гаврилович не мог, как не желал и отмахнуться от них с помощью некого одностороннего решения. Он решил начать поиски теории, помогающей разрушить препятствия, стоявшие на пути прежде всего свободного развития человеческой индивидуальности. Препятствия эти были весьма разнообразны, потому в своих статьях, а также крупных произведениях Чернышевский обращался к самым разным сюжетам не только российской, но и зарубежной истории, а также к событиям современной жизни.

В отличие от Герцена, он не отрицал исторической прогрессивности капитализма, разрушавшего феодальную рутину и способствовавшего развитию всех сфер экономики. Вместе с тем он отказывался признать «нормальность» этого строя, поскольку капитализм оставлял в неприкосновенности имущественное (и не только имущественное) неравенство людей. В русской крестьянской общине Чернышевский не видел никакого феномена и не считал ее исконным зародышем социализма. «Трудно вперед сказать, – писал он, – чтобы общинное владение должно было всегда сохранить абсолютное преимущество пред личным… Лучше подождать, и время разрешит задачу самым удовлетворительным образом…Теория в разрешении этого вопроса будет бессильна…» Пока же община, по его мнению, являлась случайно уцелевшим осколком архаических времен, но при этом могла облегчить муки рождения нового строя, предохранить массу земледельцев от «пролетариатства» (для Чернышевского этот термин был синонимом обнищания), то есть ускорить историческое движение России и даже помочь ей миновать капиталистическую стадию развития.

Вообще вопрос о крестьянской общине и перспективах ее развития оказался весьма сложен для вождей российских (и не только российских) радикалов. Недаром К. Маркс несколько позже отмечал: «…община является точкой опоры социального возрождения России, однако для того, чтобы она могла функционировать как таковая, нужно было бы прежде всего устранить тлетворные влияния, которым она подвергается со всех сторон, а затем обеспечить ей нормальные условия свободного развития» (чуть ли не дословный повтор выводов Герцена!). Причем сделать это надо было очень быстро, поскольку, опять-таки по словам Маркса: «Если Россия будет продолжать следовать по тому пути, по которому она следовала с 1861 г., то она упустит наилучший случай, который история когда-либо предоставляла какому-либо народу, и испытает все роковые злоключения капиталистического строя».

Иначе говоря, по мнению идеолога мирового пролетариата, община могла способствовать социалистическому перерождению России, но эта возможность казалась ему реальной в течение довольно короткого исторического промежутка времени. Собственно, то же ощущали и российские радикалы, во всяком случае, писатель-народник Г.И. Успенский, вспоминая о начале 1860-х гг., грустно отмечал: «Вот тут-то было наше дело, да только сплыло». В этом непонимании важности момента и промедлении с решительными действиями, по его словам, заключался грех русского общества, совершенный против самого себя. Да и у Чернышевского, остро ощущавшего упущенный момент, что крайне редко отмечается исследователями, интерес к «общинному социализму» достаточно быстро не то чтобы отходит на второй план, но дополняется некими оговорками. Во всяком случае, деревенских сюжетов в его программном романе «Что делать?» вообще не встречается. Видимо, он чувствовал, что время крестьянской революции то ли уже прошло, то ли, наоборот, еще не настало.

Радикалы начала 1860-х гг., выступавшие, в отличие от просветителей начала XIX в., от лица не всей нации, а лишь от трудящейся ее части, попали в сложную ситуацию. Они, конечно, надеялись на всероссийский бунт крестьянства, протестующего сначала против крепостного права, а затем и против правительственных условий своего освобождения от него. Однако наиболее здравомыслящие из них понимали, что выбор покамест приходится делать не между реформой «сверху» и революцией, а между освобождением крестьян «сверху» и отсутствием их освобождения как такового. Однако просто озвучить данный вывод и на этом успокоиться казалось им жалким малодушием.

У Чернышевского не вызывало сомнений то, что реформы «сверху» ни к чему хорошему не приведут, поскольку самодержавный режим слишком озабочен интересами дворянства и бюрократии. Благотворны в истории, по его мнению, только те эпохи, когда народные массы сами поднимаются на борьбу за свои права. Именно таким эпохам общество обязано действительным продвижением вперед. То есть революция для Чернышевского была не просто «последним доводом» угнетенных, но и единственно возможным средством движения страны к прогрессу. Однако подготовка и совершение революции оказывалось, по его словам, очень непростым делом.

В эпохи борьбы народных масс с угнетателями радикалы чаще всего оставались в проигрыше, так как именно в эти годы обнаруживалось отчетливое несовпадение их замыслов и реально свершавшихся событий. В результате революционные массы проводили к власти новых эксплуататоров. К тому же вожди революционеров частенько приступали к делу явно раньше времени, чем только отпугивали народ от себя. Получалось, что, с одной стороны, Чернышевский предрекал неизбежность «аграрных переворотов» (крестьянских революций), с другой, чувствовал иллюзорность надежд радикалов на скорое осуществление подобных предсказаний. Анализируя уроки европейских революций 1848–1849 гг., он видел, что господствующие классы всегда находили поддержку в эгоизме городского мещанства, а главное – в темноте и забитости крестьянства.

Поэтому результат, благоприятный для всех граждан, достигается, по его мнению, не одним ударом, а целым рядом периодов «усиленной работы». Каждый из этих периодов сменяется очередной полосой реакции, а та, в свою очередь, – новым революционным подъемом. Постепенно, в результате смен подобных периодов, страна приходит к конституции, парламентским формам правления, а в отдаленном будущем – к построению социалистического общества. Таким образом, и политические перемены, казавшиеся Герцену бесполезными, по мнению Чернышевского, работали на победу нового строя.

Пока же крестьянское восстание, каким бы мощным оно ни было, таит в себе страшную опасность. В «Письмах без адреса», написанных в Петропавловской крепости уже после своего ареста, Чернышевский прямо и откровенно указал на эту опасность. Он отмечал: «Народ невежественен, исполнен грубых предрассудков и слепой ненависти ко всем, отказавшимся от его диких привычек. Он не делает никакой разницы между людьми, носящими немецкое платье; с ними со всеми он стал бы поступать одинаково. Он не пощадит и нашей науки, нашей поэзии, наших искусств; он станет уничтожать всю нашу цивилизацию».

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению