Корейские мифы. От небесного владыки и принцессы Пари до королей-драконов и духов-хранителей - читать онлайн книгу. Автор: Кёндок Ли cтр.№ 15

– Я могу переночевать на кухне или в чулане. Пустите меня на одну ночь, – умоляла Камынчжан.

Хозяйка пожалела девушку и пустила в дом. Сев на кухне, Камынчжан наконец дала отдых уставшим ногам. Немного погодя снаружи послышался страшный шум.

– Верно, старший возвращается. Наши сыночки трудятся в ямсовых полях, – объяснила старуха.

Старший сын заглянул на кухню и пробурчал со злобным видом:

– Я пахал как проклятый, чтобы вам было что поесть. А ты пустословишь с какой-то девчонкой!

Через некоторое время снаружи снова послышался шум – вернулся второй сын. Как и старший брат, он обругал мать и ушел в комнату. Наконец вернулся младший и тоже заглянул на кухню.

– Во дворе какая-то корова стоит. Ах, да у нас гостья! – произнес юноша с ясной улыбкой.

Немного погодя братья принесли собранный ямс и стали варить клубни. Камынчжан сидела в углу и молча смотрела на них. Сварив ямс, старшие братья сказали:

– Вы, отец и мать, раньше нас на свет родились – ямса на своем веку уже успели поесть.

С этими словами они дали родителям тонкие верхушки клубней, себе оставили сочные мясистые середки, а гостье бросили кончики, ведь она в их доме появилась позже всех:

– Мы трудились в поте лица, а она палец о палец не ударила.

Но младший сын поступил иначе.

– Спасибо вам, батюшка и матушка, что вырастили меня. Кушайте на здоровье, – сказал он, отдавая родителям средние части клубней, а потом обратился к Камынчжан: – Вы весь день в пути провели – верно, устали. Кушайте верхушки! А я и так сыт, мне довольно и кончиков.

Когда ямс был съеден, Камынчжан достала из своего узелка рис, хорошенько промыла и сварила горячую кашу.

– Не будем разбирать, кто хозяин, а кто гость. Угощайтесь! – сказала она старикам, однако те наотрез отказались: белого риса им не доводилось есть даже в дни поминовения усопших.

Тогда Камынчжан предложила кашу братьям. Старшие только поморщились: что это за еда – какие-то личинки. Зато младший, едва перед ним оказалась тарелка, опустошил ее в мгновение ока.

Камынчжан осталась ночевать в хижине. Ей было боязно спать одной, и девушка попросила стариков прислать одного из сыновей. Старшие отказались, а младший с радостью пошел. Камынчжан вымыла его, одела в новые одежды и увидела перед собой настоящего красавца. Той ночью молодые люди поклялись любить друг друга до конца своих дней.

Наутро младший брат вышел в новом платье. Старшие его не признали и упали в ноги, восклицая:

– Приветствуем тебя, благородный господин!

Засмеялся младший брат и отвечает:

– Я это, я, братья дорогие!

Камынчжан вместе с мужем отправилась посмотреть на ямсовые поля, где трудились братья. Первое поле было все загажено испражнениями; на втором кишели сороконожки и змеи. Наконец они пришли на третье поле.

– Намучился, пока землю пахал. Вон сколько камней, – сказал ее муж.

Камынчжан дотронулась до камней, которые ее супруг старательно выбрал из земли, и все они превратились в золотые и серебряные слитки. Молодые погрузили богатство на черную корову и отвезли домой. Так Камынчжан и ее муж, копавший ямс, стали неслыханными богачами.

Зажив безбедно, Камынчжан затосковала по отцу с матерью. Девушка знала по слухам, что после ее ухода родители ослепли, обнищали и скитались по миру, прося милостыню.

Новый мир, представший взгляду

Камынчжан решила найти отца и мать. Посоветовавшись с мужем, она задумала устроить стодневный пир для нищих: если празднество будет продолжаться долго, родители непременно на него заглянут.

И вот начался пир. Слух о нем разлетелся во все концы страны, и со всех сторон к дому Камынчжан потянулись нищие. Не пропуская ни дня, хозяйка лично распоряжалась на пиру и смотрела, не пришли ли родители. Но миновало два месяца, а потом и три, а они не появлялись.

Чем дальше, тем сильнее одолевали Камынчжан тоска и тревога. Не зная, когда придут отец с матерью и придут ли они вообще, девушка не могла отлучиться ни на минуту и не отрывала взгляда от дверей. Так прошло три месяца и десять дней. Наступил последний день пира.

Но вот и сотый день подошел к концу. У Камынчжан разрывалось сердце, однако она все еще не теряла надежды. В последний день собралось особенно много народу, в доме яблоку было негде упасть. Но те, кого она ждала, не появлялись.

И вот когда уже сгустились сумерки, Камынчжан заметила, как в дом входят двое слепых, ощупывая палками дорогу. У девушки ухнуло сердце, но она взяла себя в руки, подозвала помощницу и сказала:

– Если та пара сядет у печи, ты подавай еду от дверей. А коли сядут у дверей, начинай подавать от печи. Пусть им ничего не достанется.

Слепые нищие сначала сели у печи, но поесть им не довелось. Тогда они пересели ближе к дверям, и снова им не досталось ни крошки. Пока они переходили с места на место, совсем стемнело и пир закончился.

– Видно, и на пиру удача нужна. А нам все не везет, – вздохнули старики.

Фрагмент картины, изображающей праздничный пир у генерала Го Цзыи. Этот популярный в период Чосон сюжет символизировал стремление к счастью и процветанию. Из коллекции Национального музея Кореи (© National Museum of Korea).