Любовь в никогдабре - читать онлайн книгу. Автор: Диана Рымарь, Ольга Белозубова cтр.№ 9

Нет-нет, не подумайте, платье было вполне приличное, доходило до колен и даже не особенно облегало мою стройную фигуру. Тем не менее преображение в яркую бабочку из серой офисной мышки не осталось незамеченным.

— Пётр Данилов! — представился он, поймав меня выходящей на улицу подышать свежим воздухом. — Я вижу, вы без пары…

Я сделала вид, что внезапно оглохла, и позорно скрылась с места происшествия. Оставила мистера пиджачка-судачка стоять и хлопать ресницами, до обидного длинными, к слову.

Однако его попытка наладить мосты была замечена одной из моих коллег, болтушкой и хохотушкой Ирочкой. Через три минуты об этом знала каждая представительница женского пола за нашим столом. Дружным коллективом девочки стали благословлять меня на глупость:

— Осмелился подойти, инициативный!

— Креативный, вон как необычно из его кармана торчит белый платок…

— Иди, Тишкина, тряхни молодостью, а то сидишь вечерами одна, как квочка.

Ну, я и тряхнула…

Не знаю, молодость это была или глупость. В общем, у нас с пиджачком случился медленный танец, во время которого он поведал мне, какой он ходок и сколько у него перебывало любовниц за прошлый год — подвел, так сказать, статистику. Приглашал прогуляться… Но слушать о его похождениях мне не хотелось, поэтому я извинилась, и под предлогом того, что дома ждут строгие родители, убежала.

После новогодних праздников пиджачок-судачок отчего-то решил, что я невероятно достойная кандидатура для ухаживаний. Начал одаривать меня благосклонными взглядами в лифте, судорожно поправлял галстук, прочищая горло, отлавливал на обеде в столовой и с упоением рассказывал, какую важную должность он занимает. Поскольку были теперь официально знакомы, послать его подальше мне казалось неловким.

Следующим этапом стали букеты ромашек, гвоздик, роз, наконец… Ну, букеты — громко сказано, всегда по три цветка.

Коллеги бесновались:

— Упустишь хорошего парня — будешь кусать локти!

— Какой мужчина!

— Опрятный, таких поискать…

Нет бы мне, дуре, строго их отчитать за то, что суют носы в чужое дело, или посоветовать самим начать с ним встречаться. Ведь видела, что человек — гниль. Но я — младший сотрудник, а они… лучше знали жизнь, как я тогда подумала. В общем, пошла на свидание.

Пётр повел меня в кафе напротив офиса. Кормил салатом «Цезарь» и пытался споить клубничным дайкири. Но споить меня — дело зряшное. Не пьянею я, по крайней мере не глупею от выпитого, хоть никогда и не злоупотребляла. Тело мое — храм мой, пусть я периодически и пихаю в этот храм чипсы со вкусом краба.

За ужином Пётр продолжил потчевать меня рассказами о прошлых победах на любовном и рабочем фронте. Да так старался, что ко времени оплаты счета меня от кавалера начало сильно подташнивать. Потом я сделала ужасную вещь — ответила строгим отказом на его предложение продолжить вечер в его городской квартире.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​— Как это не хочешь ехать? — спросил он с отвисшей челюстью.

Похоже, к отказам не привык, да и кто посмеет отказать такому… мачо…

— Я… мне… у меня родители строгие! — Я попыталась ретироваться вежливо.

В свое оправдание скажу, что просто не успела придумать нормальную отмазку в тот момент.

Пиджачок-судачок на мой порыв уважить старших и явиться домой вовремя вдруг обозлился.

— Я тебе цветы присылал? Присылал! На ужин сводил? Сводил! Так поехали…

— Куда?

— Ко мне!

После того, как я задала гениальный вопрос «зачем?», у него задергался глаз.

— Дура малолетняя! — пропыхтел он.

Хотя мне на тот момент уже стукнуло двадцать один — по всем параметрам взрослая.

Я практически перекрестилась, когда он гордо оплатил лишь свою половину счета и удалился.

А на следующий день, придя на работу, я узнала, что у нас с ним, оказывается, всё было… И как было! Тишкина слаба на передок, по-всякому его обслужила.

Когда я пришла к нему разбираться, он лишь рассмеялся мне в лицо и посоветовал на первом свидании так яростно из трусиков не выпрыгивать. Посоветовал громко, так, что, когда я выходила из его кабинета, сотрудники тихо посмеивались. Ну и покраснела же я тогда… Но всем было плевать, что я — девушка приличная, до этого ничем свою репутацию не запятнавшая.

Дальше хуже — он посмеивался каждый раз, когда меня видел, особенно если рядом стоял кто-то еще, а, как правило, так и было.

Но настал день, когда мне, на тот момент еще великой удачнице, предложили работу в другой фирме — более крупной, с приличным окладом. Я шла писать заявление как на праздник.

В следующий раз я столкнулась с Петром Даниловым случайно через несколько лет. Так сложилось, что мы вместе оказались на одной и той же выставке по прикладному искусству.

Увидела его в таком же сером костюме, как раньше, так же поправляющим свой мерзкий галстук, и… не удержалась.

Взяла да подошла к хаму.

— Извиниться не хочешь? — спросила с грозным прищуром.

На тот момент я уже обладала достаточным запасом уверенности в себе, чтобы такое провернуть.

— Я тебя хотел облагодетельствовать! — ответил он, хмурясь. — А ты посмела не оценить… ну вот и кукуй одна!

— Ишь ты, благодетель какой нашелся… — фыркнула я и плеснула ему в лицо вино, которое тут щедро раздавали всем желающим в надежде, что кто-нибудь что-нибудь купит.

Несколько секунд я наблюдала, как дешевая, кисло пахнущая коричневая жидкость стекает с его мерзкой физиономии. Потом пришлось спешно ретироваться, ибо злющий Данилов грозился вызвать полицию.

С тех пор у меня на чванливых снобов, вечно носящих пиджаки, просто нервная почесуха.

Я вгляделась в холодные синие глаза Алексея — ну точно, прямо как у пиджачка-судачка.

Всего-то обыкновенный серый пиджак, а какие ассоциации… Вот правда, лучше бы этот Крутов голым явился! Взбесил бы меньше…

— Чего надо? — рявкнула я даже резче, чем собиралась.

Валерия

Крутов на несколько секунд завис — видимо, не ожидал от меня такой реакции. Снова прочистил горло, расправил плечи (хотя куда уж больше) и выдал:

— Думаю, нам стоит поговорить, Валерия. Вы не согласны?

«А Пиджачок-то явно непрост… и богат… Одни часы чего стоят… У директора департамента такие видела… Да и костюмчик ужасный на заказ сшит, похоже… Интересно, кто ему туфли начищает? Блестят, как мой лоб к концу вечера…»