Стань моей куклой - читать онлайн книгу. Автор: Леона Хард cтр.№ 41

Незнакомец вполне себе… нормальный. Особенно взгляд. Очень необычный и гипнотизирующий.

Этот бедняк — мое сейчас спасение.

Я расслабила рот, позволяя губам чуть приоткрыться. Всего лишь поцелуй. Почти как объятие или рукопожатие. Для спасения и не на такое пойдешь. И по мере того, как мужские губы наклонялись вдруг вспомнила. Лицо! Из прошлого отчетливо появился кадр — Лицо всплыло в памяти! Лжешейх! Это он! Только глаза другие — в прошлый раз были фиолетовые и янтарные.

Приоткрыла рот сильнее, чтобы спросить он ли это, но не успела. Его язык помешал. Можно ли целоваться со штормом? А я поцеловалась. Его не ждешь, а он нагрянул. Напал, придавил телом, зажал запястье, не дал двигаться. От шторма перехватило дыхание и поджилки затряслись. А во рту командовал холодок — серьга в языке — то обжигала холодком, то отпускала. Холодный металлический камушек делал поцелуй особенным. От сплетающихся языков ток бежал по крови, и чтобы спастись от шторма, пальцами вцепилась в мужские обнаженные плечи, боялась, что унесет и потопит.

Я не заметила, когда уединение было нарушено, но лжешейх перестал целовать, повернул голову в бок, правую руку убрал с талии и помахал в воздухе.

—Вас возбуждает смотреть, как люди занимаются любовью?… Вы нам мешаете.— а потом вернулся к поцелую. Только на этот раз уже более уверенно, яростно, как само собой имеющий право это делать под взглядами любопытных преследователей. Вдавил весом тела в землю и не вдохнуть и не сдвинуться, а руку опустил теперь не на талию, а повел вниз, по джинсовым шортам… щелк.

Я распахнула веки, глядя на закрытые глаза лжешейха. Увлекся больно…

—Простите,— извинился кто-то над нашими головами и шаги вместе с голосами исчезли.

Щелк. Вторая пуговица. А мужские пальцы раздвинув края шорт, прикоснулись к моему нижнему белью!

Это совсем уже наглость.

Голову резко убрала в сторону, посмотрев на пустующую теперь поляну. А наглый язык прочертил слюнявую дорожку по губам, щеке, потом лизнул раковину уха, зубы прикусили до легкой боли мочку.

—Ручонку убери,— сжала максимально ноги, чтобы не посмел подлезть. Старалась говорить тихо, вроде преследователи ушли, но неизвестно насколько далеко.

Смешок на ухо, довольный гортанный. Губы прихватили кожицу на шее, язык поигрался с голубой жилой, которая нервно забилась.

—Голубой!— мужские пальцы послушно отступили от шорт, вспорхнули невесомо по животу… по верху груди и оттянули играючи лямку лифчика.

Это про цвет лифчика? Пальцы ухватили за левую грудь, максимально сжали — пощупали на вес и отпустили. Как с какой-то шалавой подзаборной!? Я же спасалась просто! Для достижения цели используются любые методы.

—Притормози, раскочегарился!— толкнула тело с себя. Вряд ли удар сильный, но парень послушно откатился, улегся спиной на траву, развалился в позе звезды. Кистью руки закрыл лицо, а обнаженная грудь подрагивала.

—Лжешейх? А где же твой акцент, используемый для съема девушек?— присела, поправив топик и грудь, попытавшись унять тревожное состояние организма.— Узнал меня?

Перестал прикрываться кистью руки, по-прежнему лежа, зажмурившись одним глазом от солнца наблюдал за мной. Лицо перекошено и создавалось ощущение насмешки.

—Узнал. Кто пощечины раздает без видимой на то причины?

—Без видимой? Тройничек припомнить?

Собеседник поднялся, скучающе присел на бедро, опять опаляя этим странным зеленым блеском. Ладонь поставил рядом с моим коленом. Опасно близко и загадочно спросил:

—И что? Имеешь что-то против тройничков?

Парень кажется искренне недоумевал над претензией. Я подняла руки вверх, как бы сдаваясь, и покачала головой.

—Тогда, конечно, без вопросов, если это норма.

—Это честь для девушки. Ее готовы удовлетворить двое.

—Охо-хо-хо!— изобразила фальшивый смех. Я даже забылась, что преследователи могли ходить где-то поблизости.

Отвела взгляд от наглеца, а на траве увидела закрытую черную книгу, которой тот прикрывался. Прочитала серебристые надписи на корешке и удивленно спросила:

—Теодор Драйзер? Финансист?— это был повод сменить тему на более нейтральную.— В наше время еще кто-то читает бумажные книги, тем более такие? Похвально!

Лжешейх посмотрел туда же на книгу, потом обратно на меня.

—Отобрал у какого-то неудачника, чтобы скрыться от солнца.

Серьезно или нет? Но судя по равнодушному взгляду — да.

Я не скрыла улыбки:

—Ну знаешь… по крайней мере честный. Люблю честных людей!— ответила уже строго в глаза. Он долго смотрел, как борюсь со смеху и пытаюсь строить равнодушное лицо.

Странный разговор с едва знакомым парнем улучшил настроение и заставил отвлечься от проблем. Я почувствовала себя намного спокойнее в этой зеленой ловушке-поляне, будто под прочным куполом.

А мужской взгляд неожиданно изменился, будто тень затмила зрачок, что-то злое в него вселилось. Я сразу почувствовала, как его тело напряглось, да и глаза цепко впились, настолько что пробрало до мурашек и в миг смех застрял в горле.

Лжешейх взял за прядь волос, подергал вверх-вниз, пощупал, перетер между пальцами.

—Волосы, как шелк…— провел большим пальцем по моей скуле и задел нижнюю губу.— Кожа тоже, пожалуй, как шелк или лучше сказать бархат, как у младенца.

Посмотрел внимательно в глаза на расстоянии сантиметра и ощущение, что сейчас набросится и поцелует.

—Глаза черные, как у ведьмы. Фигура, как у южной танцовщицы… яркая красота.

Какие банальные слова. Я внимательно слушала и думала, как бы не захлебнуться от лести. Еще забыл сказать, что пахну клубникой и кожа моя, как персик. Чем еще удивит?

После паузы незнакомец отнял руки от моего лица и тела, сжал плотно губы и процедил сквозь зубы, как будто ему мерзко и выплюнул слова:

—Омерзительная красота,— отвернулся, будто мой вид раздражал, улегся обратно спиной на траву и заломил руки за голову.— Пустая красота… ненавижу такую. Вали отсюда и не попадайся мне на глаза.

Странное дело, в последнее время сильно раздражало, когда парни называли красивой или звали на свидания, ощущала себя пустышкой для постельных утех. Но слышать, что я отвратительная как-то тоже… не очень приятно.

Я уже устала удивляться поведению лжешейха — мы разговаривали на разных языках. Встряхнула головой, поднялась в полный рост, прежде удостоверившись в отсутствии посторонних на дорожках парка.

Шорты к ужасу оказались расстегнуты, прогнав неловкое ощущение, начала застегивать их под равнодушным взглядом лжешейха.

—Разумеется. У каждого свои вкусы,— отвлеклась на застегивание шорт. Не дать понять, что оскорбил. По сути его мнение — мне безразлично. Второй раз в жизни видела.— Кто-то вместо чтения книг пьет беспробудно до такого состояния, что не может дойти до комнаты и спит в парке. Я конечно, все понимаю, алкоголики тоже имеют право быть и спать, где хотят. Я без претензий.— улыбнулась наигранно.