Секретарь для тирана - читать онлайн книгу. Автор: Ивона Куш cтр.№ 28

—Мне кажется, я знаю, когда это произошло,— вторила отцу мама.

—Да тут и гадать нечего,— откликнулся папа.

Однако, они хотели услышать это от меня лично. Со всеми вытекающими подробностями и эмоциями, которые, несомненно, отразятся на моем лице.

Пока я приводила себя в порядок, мама вернулась к лепке пельменей, а папа вскипятил воду для чая и откуда-то притащил коробку конфет. Вероятно, их ему подарили на работе в один из праздников. Обычно родитель тянул с распаковкой подобных сладостей до последнего. Пока шоколад не покроется белым налетом.

Мое состояние было стабильно неважным. Думаю, это еще из-за того, что я не чувствовала чьей-либо поддержки. Я тщетно пыталась включить пофигизм. Все же, уже знаю, как относятся ко мне родители. Упреков наслушалась на целый год вперед. Но я все равно продолжала надеяться на чудо. И оно не заставило себя долго ждать.

—Садись, пей и рассказывай,— скомандовала мама, едва я появилась в зоне ее видимости.— Что это за человек, в каком статусе вы сейчас пребываете, кем он работает?

Ну, вот, понеслось. И что мне ей на это ответить?

—Я не знаю, кто отец моего ребенка,— отводя взгляд и не спеша входить в святая святых, проговорила я.— Но он точно с моей новой работы.

—Та-а-ак…— раздраженно протянул отец.— Вот это поворот.

—Я разочарована,— вздохнула мама.— Лиза, детка, как это произошло?

—По пьяни,— вместо меня вставил свое слово папа.— Когда заночевала непонятно где. Я прав?

—Да,— кивнула, все еще не понимая, как лучше поступить: скрыться и запереться в собственной комнате и переждать бурю или остаться и попытаться им все объяснить.

—Замечательно,— процедил родитель.— Просто восхитительно!

Мама подозрительно молчала. Ее напряжение было видно в ускорившихся и ставших более резкими движениях. Пельмени начали перекашиваться и изменять форму. Ох, и не к добру это. Того и гляди скалкой огреет. Хотя, если так подумать, то родители ни разу в жизни меня не тронули. В смысле, ремнем или чем потяжелее. Рукой по попе я, естественно, получала. Да и сейчас я пребывала в положении, о чем родным уже было известно. Следовательно, какого-либо насилия мне не следовало бояться. Или я не права?

—Что будешь делать с ребенком?— через некоторое время выдавила из себя мать.

Чай так и оставался нетронутым. Я боялась, что если начну пить в самый накал страстей, то непременно подавлюсь. Особенно при папиных едких высказываниях.

—Я собираюсь его оставить,— твердо проговорила в ответ. Для меня это был уже решенный вопрос.— На работе постараюсь скрыть беременность и продержаться на своем месте до самого декрета. Только вот…

—Ты на работе залетела — что значит, продержаться до самого декрета и никому ничего не сказать?!— поморщился папа.— Дочь, ты совершенно не знаешь жизнь.

—А мне кажется, она не все нам рассказала,— неожиданно припечатала меня ма.— Лиза прекрасно понимает, что построенный ею план обречен на провал, ведь так?

—Так,— в носу предательски защипало.— Все дело в моем новом начальстве. Из-за него мне стыдно и противно собственное существование. Он…

И тут я позорно разревелась. Память услужливо подкинула мне воспоминание о нашей недавней близости в его кабинете. Это же такой позор! Мне ведь даже уволиться не позволят.

Я говорила без остановки. Рассказала про то, что мы с Артемом когда-то встречались, что сейчас узнали друг друга. И про его друга не стала молчать. Просто больше не было сил обманывать и притворяться независимой, вставшей на ноги дочерью сердобольных родителей. Тормоза отказали — мне хотелось выговориться хоть кому-то.

Через час я только приступила к ужину. Сидела на кухне в гордом одиночестве и снова была готова заплакать. На этот раз с досады на себя. Вот кто тянул меня за язык?! Мне следовало сначала успокоиться, решить, что из произошедшего надо довести до сведения родных, а что оставить при себе. И рассказ должен был занять всего пять минут. Четко и по существу. Изливать душу мне точно не следовало.

Вообще, у меня впервые в жизни возникло желание открыть створку и выброситься в окно. Странное ощущение, которое возникает у человека, подверженного сильному эмоциональному выгоранию. Мне не хотелось жить, потому что я осталась один-на-один со своими проблемами. Оказалось, так просто довести человека до подобного состояния, сказав всего пару слов и уйдя в другую комнату, переваривать все, что я тут наговорила.

Поймала себя на мысли, что я знать не хочу, кем является отец моего ребенка. Соответственно, мне следует как можно меньше появляться на работе. Возможно, стоит переговорить с представителями других отделов и узнать, есть ли вакансии, допускающие удаленную работу. Это было бы для меня идеальное решение. Потому что если я подойду на какую-либо другую должность, то Соколов и Михайлов отстанут от меня навсегда. Также можно было поискать удаленную работу в другом месте.

О переезде разговор оказался окончательно закрыт. Мне не съехать от родителей. Я не смогу оплатить себе съемное жилье. Если только не найду подработку онлайн. Но об этом мне лучше подумать чуть позже. Сейчас у меня на повестке дня полное отрешение от родительской критики и их загонов по поводу того, какой должна быть их дочь, чтобы можно было ею гордиться.

К слову сказать, одну тарелку я все-таки разбила. Хотела помыть и уже было отнесла ее к раковине, но в самый неподходящий момент пальцы разжались, и я стала счастливой обладательницей пораненной ноги. Потому что один из осколков очень неудачно отскочил и покарябал мне кожу на стопе, которая выглядывала из тапка. Из груди вырвался шумный вздох. Внутри все натянулось до предела. Только бы маме с папой не приспичило выйти в этот момент из своей комнаты. Я не переживу, если они снова напустятся на меня со своими нравоучениями.

В этот раз обошлось. Однако я прекрасно понимала, что со временем моя оплошность все равно выльется наружу. Родителям всегда кажется, что их чадо, начиная с определенного возраста, должно само развиваться и взрослеть. Это я к тому, что сейчас уже и не припомню, когда меня впервые начали затыкать в разговоре, критиковать за малейшие оплошности, оговаривать за то, что не такая, как дочка тети Тани, которой ее мама явно льстит в разговоре с моей матерью по телефону.

К чему я это все говорю? Да к тому, что кроме критики я ничего не услышала. Сама во всем виновата, глупая, наивная, не повзрослевшая. Я должна была не идти работать к своему бывшему. Не должна была с ним спать в прошлом. Не должна была пить на его дне рождения. И еще кучу всего «должна» и «не должна», чтобы стать в итоге взрослой, счастливой женщиной и молодой матерью. И не важно, что такие приемы в жизни подчистую не работают. Должна, и точка.

А еще, сегодня я испытала на себе, каково это быть облитой помоями с ног и до головы. Причем, два раза: сначала на работе, а потом дома. Артем наглядно показал мне, в качестве кого видит рядом с собой и каково мое настоящее место в его отделе и жизни. Родители… Они продемонстрировали свое отношение к моим внутренним переживаниям, к моей боли. После того, как я открылась, поняла, что им плевать на меня, как на человека. Главное самим возвыситься на моем фоне. В таком случае, вообще не понимаю, как из меня смогло бы вырасти что-то достойное. Если им постоянно требуется подпитываться моими неудачами. Протянуть руку помощи? Я вас умоляю. Да когда такое вообще было?