Сулла бы одобрил - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Никитин cтр.№ 61

–Я сам не мелкий,– сообщил Фальстаф.– Да и пенис нарастил, все накопления за два года угрохал!..

Саруман спросил с интересом:

–А зачем тебе пенис?

Фальстаф пояснил с достоинством:

–А чтоб на осмотре медсестры ахали и строили глазки.

–Оно тебе надо?

–Надо,– ответил Фальстаф твердо.– Когда отказываю им в порочной близости, чувствую себя подвижником науки и чистым, как Савонарола или большая толстая рыба в пруду!

–Кстати,– сказал я,– удалось по хорошей цене заказать партию емких аккумуляторов. А подвал если что, можно и расширить. А если кто-то стукнет насчет несанкционированного расширения, отделаемся штрафом, я наводил справки.

Саруман беспокойно завозился в кресле, а Фальстаф ликующе потер ладони.

–Аккумы – это прекрасно!

–И пока все,– сказал я поспешно, успокаивая Сарумана.– Хватит с головой и надолго. А больше не надо, лишнее внимание ни к чему, мы скромняги, как и положено интеллигенции.

Саруман сказал со вздохом:

–Пока у нас хватает всего. Спасибо, Берлог. Ты сам только не рассыпься! Если с нанитами сумеем уложиться в два-три года, то и мы, возможно, успеем…

На лице его, обычно бесстрастном, на краткий миг отразилась страстная и затаенная надежда. Наниты уберут все, что ведет к старости и к смерти, можно будет работать, работать и работать долго и счастливо, реализуя все научные задумки, их всегда так много, а новые и новые идут гуськом и за собой тащат толпы идей и проектов…

Я вскинул руку в прощании:

–Vale!.. Пойду проверю наши финансы.

Экран для них погас, а я почти без усилия, насобачился, перетек в прежнее состояние квантового мира, но все еще думал с тоской, теперь современный догмат равенства не в том, чтобы подниматься до уровня высоколобых, а чтобы их опустить до своего желудочно-пенисного.

Грустно, зато в таком равенстве всем будет простое человеческое щасте. На уровне желудка и ниже пояса грузчик и доктор наук одинаковы, абсолютному большинству этого вполне достаточно.

Но все же мир двигает не большинство, а подвижники!

В Библии сказано, подвижники – это и есть настоящий народ. Только благодаря им существует весь остальной люд, а если подвижники исчезают, то и вся бесформенная масса народа гибнет, как случилось с Содомом и Гоморрой.

В нынешнем странном гибнущем мире мое главное счастье еще и в том, что если большинству населения постоянно не хватает времени, то у меня не просто море, а бескрайний океан.

Попрощавшись с Саруманом и Фальстафом, я с неделю занимался в квантовом мире одеждой, вытютюливая так, чтобы правильно реагировала на любое мое движение, как и на посторонние прикосновения.

Когда снова заглянул в наш офис, Саруман там застыл с приподнятой рукой в ответ на мое «Vale», а Фальстаф все еще смотрит на темный экран, откуда мгновение тому исчезла моя аватарка.

Понятно, что если сейчас появлюсь, они оба спросят «Что-то забыл?», для них прошла доля секунды, потому я снова отключил связь, они и не заметят, что появлялся на миллионную долю секунды.

Когда в тот первый раз я создал свою голографию своего образа, мог проходить даже сквозь стены, словно привидение какое, теперь же после тщательной модернизации только выстрел из танка в упор разве что свалит или отбросит, но не прошибет. Правда, пока что мне такое ни к чему, но хай будэ, раз уж удалось сделать шкуру такой прочной.

Главное, больше не нужен этот запас одежды и обуви. На месте преступления тоже ничего не останется, даже пистолет таскать глупо, если могу легко убить простой тарелкой или пепельницей, просто придав им дополнительное ускорение…

Кстати, это не преступление, а совершение справедливой казни, пора называть все своими именами.

В клубе мерикратов с подачи Бадрутдина установили два кофейных автомата большой емкости, там постоянно толкутся один-два человека, кофе бесплатный, аромат обалденный, я велел на качестве не экономить, из ближайшего кафе приносят по заказу бургеры, пирожки и непременную пиццу.

Сейчас еще с порога прислушался к разговорам, обсуждают волну смертей звезд шоу-бизнеса, голосов сочувствия не услышал, говорят больше со злорадством, достали эти эпататоры.

Рядом со мной один из новеньких, интеллигентный парень довоенного сложения, тихо говорит приятелю:

–Хорошо хоть эскортниц эта чума не задела. Правда, сейчас мамы своим дочкам твердят с детства: только не пей и не кури.

Приятель ответил с той же интеллигентной задумчивостью:

–Женщины в отличие от нас устойчивее к заразе, потому и живут дольше. Правда, мне все больше кажется, что нынешняя чума не чума, а чум. В смысле, самец.

–Хорошая мысль,– согласился интеллигент.– К счастью, нормальный чум. Хуже, если бы женоненавистник. Похоже, и болезни бывают с правильным мироощущением…

Я ощутил, что так, разматывая по ниточке, доберутся и до более опасных выводов, сказал им в том же шутливом ключе:

–А если сама природа решила поправить популяцию?.. Все-таки столько старалась, создавала такой совершенный вид, уже почти достиг сингулярности, но на последнем шаге сломался, стопнулся и начал гнить не по-детски.

Оба посмотрели на меня с дружеским интересом, чувствуя возможность завязать интереснейшую дискуссию, в которой можно блеснуть умом, эрудицией, скромно выставить будто невзначай обширные знания и вообще получить агромадное удовольствие от вроде бы простого трепа.

–Интересное умозаключение,– сказал интеллигент в красивой задумчивости.– Вообще-то у природы есть механизмы воздействия на весь вид. Обыкновенные кузнечики вдруг превращаются в грозную саранчу, лемминги бегут топиться…

Я промолчал, пусть развивают тему в эту безопасную для меня сторону, потом мелькнула острая мысль, что, а вдруг, он прав и человеческий вид таким образом старается очиститься от смертоносной для него гнили?

То есть я не есть я, а орудие воздействия природы? И то, что делаю, это не я делаю, а лишь выполняю ее социальный… нет, видовой заказ?

Меня углядел Бадрутдин от стола президиума, быстро допил кофе одним глотком и скорыми шагами направился к нам.

Приятель интеллигента протяжно зевнул, картинно перекрестил рот.

–Чудны твои дела, Господи,– сказал он с мирной издевкой.– Но в геноме разобрались, хотя Ты там накрутил, накрутил, разберемся и в том, что Ты задумал…

Бадрутдин кивнул мне издали, а им сказал сходу мощно и напористо:

–В чем основная задача партии? Пусть пока еще движения? Поднять престиж ученых! Над этим и будем работать, а не разбираться в планах Господа.

Он посмотрел на меня с вопросом в глазах, я подумал весело, что его с линии партии не собьешь, вон как демонстрирует преданность ее идеям, из кожи лезет, нужно хорошенько проверить все его файлы, вдруг да прикидывается, папист выше папы или роялист больше короля бывает еще опаснее, чем открытые противники.