Мы потребуем крови - читать онлайн книгу. Автор: Девин Мэдсон cтр.№ 63

«Не беспокойся, госпожа Мариус, потеря здесь скорее моя, чем твоя. Ты хоть повысишь свой статус».

Я не снизошла до ответа.

–Колени следует преклонять как на восходе солнца, так и на закате, касаясь земли и ступнями, и руками, и сердцем, и головой.

Лео с легкостью удерживал книгу одной рукой за треснутый корешок. На сегодня мы остановились, солдаты снаружи палатки занимались своими солдатскими делами, а он сидел здесь на куче подушек, склонившись к лампе, укрытый от ветра и мороси.

–И сердцем, и головой, которые через землю, воздух и плоть сближаются с дыханием Бога в…

Я словно погрузилась в теплую ванну, но он неожиданно замолчал. Холодная дрожь пробежала от моей головы и до пальцев ног, и я очнулась от приятного оцепенения. Хватая воздух, Лео прижал руку ко лбу, открытая книга упала наземь.

Снаружи не умолкали звуки лагеря, а Лео тяжело дышал, судорожно втягивая в себя воздух, выдыхая и опять втягивая. То не было дыхание человека, страдающего от боли, однако он прижимал руку к голове и шипел.

–Лео?

–Читай,– сказал он сквозь зубы.

–Что?

–Читай! Прошу тебя!

С отчаянным вдохом он пнул ко мне книгу. Он только зацепил уголок, но это было все, на что он способен. Запустив руки в волосы, он опустился на подушки и больше не двигался, лишь грудь поднималась и опускалась, показывая, что он еще жив.

Тянулись секунды. Снаружи мир жил своей жизнью.

–Прошу,– чуть слышно произнес он.

Я потянулась за книгой, боясь, что он бросится и вырвет ее у меня из рук, но он позволил мне ее взять.

Это был прекрасный экземпляр в кожаном переплете, украшенном сусальным золотом, но уголки обтрепались, позолота кое-где отслоилась, а корешок стерся от прикосновения многих рук. Я открыла книгу на уроках благочестия, в том месте, где читал Лео, но по-прежнему ожидала, что он опять забьется в припадке.

–Колени следует преклонять как на восходе солнца, так и на закате,– прочла я, по-прежнему неуверенно, хотя хорошо знала эти слова.– Касаясь земли и ступнями, и руками, и сердцем, и головой.

Я читала, а Лео лежал и слушал. Его дыхание постепенно успокаивалось.

–И сердцем, и головой, которые через землю, воздух и плоть сближаются с дыханием Бога…

Трава щекотала мне лицо, и на этот раз, выплывая из темного моря сна, я чувствовала себя бодрее. Гудящий голос остался. Стал более отдаленным. Уже не моим, но тон был тот же, и я повернула голову. Неподалеку стоял на коленях капитан Энеас и бубнил свои молитвы. Солнце садилось, небо окрасилось розовым и оранжевым.

–А кисианцы молятся в определенное время суток?– спросила я не ради того, чтобы услышать ответ, а просто чтобы отвлечься от своего сна.

«Если тебя не интересует ответ, мы могли бы поговорить о чем-то другом».

–О том, например, как тебе удалось выйти за императора Кина, хотя ты тайно воспитывалась на ферме?

«Мы молимся во всякое время, когда это… подобающе или удобно».

–Ужасный ответ.

«Зато честный. Мы долго убеждали народ, что их император и есть их бог, а это подразумевало принижение всех остальных богов до уровня ниже императора. Теперь люди привычно придерживаются старых традиций, но редко имеют веру, которая когда-то сопутствовала этим привычкам».

–Но это означает поклонение человеку. А люди не заслуживают поклонения, как ты сама знаешь.

«Да, я знаю. Уж поверь, знаю».

–А что насчет Катаси Отако? Каким он был?

Мысленное пространство, которое мы вдвоем занимали у нее в голове, заполнилось молчанием, но я видела вспышки воспоминаний – высокий мужчина с однобокой улыбкой, и с этой стороны на щеке милая ямочка. Он скачет на лошади. Он поднимает огромный лук и трижды поражает мишень, и каждая стрела раскалывает другую. Ох, как он смеялся. Как смотрел на меня. Как он меня любил.

Мое сердце болело от любви, которой я никогда не знала. Которой никогда не испытывала.

«Он умирал, и я дала ему обещание, что его сын будет сидеть на троне. Я не сдержала слово. Танака был так похож на него. Когда сын был рядом со мной, казалось, мой любимый Катаси вернулся».

–Но у тебя есть еще дочь.

«Есть. Если она жива. Я не должна была пренебрегать ею, но… горе – такая сила, госпожа Мариус. Я думаю, оно могущественнее любви. Сильнее сводит с ума и разрушает сильнее, и не уходит. Не исчезает полностью. Никогда. Всегда остается воспоминание, готовое напасть исподтишка, когда ты этого не ожидаешь. Едва покажется, что боль ослабела, она вернется такой жгучей и резкой, как и всегда. А если ты замужем за мужчиной, который убил твоего любимого, который готов на все, чтобы пал твой сын, невозможно двигаться дальше. Отпустить боль. Изменить. Я сделала много ошибок, но не из-за злого умысла, надеюсь, ты понимаешь. Надеюсь, хоть ты способна это понять, ты, видящая все это у меня в голове, поймешь – я никогда не хотела, чтобы все так случилось. Никогда не хотела ослабить империю и не желала ей краха. Никогда не хотела навредить дочери, поддерживая сына».

В ее словах звучало отчаяние, стремление искупить вину, и я ощутила пылкую гордость из-за того, что именно этой женщине не наплевать, что я о ней думаю.

Сгущались сумерки. Капитан Энеас все так же монотонно молился. Я кивнула, и наши волосы коснулись травы.

–Я понимаю,– пробормотала я.– Ты знаешь, еще есть время.

«Время? Оно имеет свойство быстро заканчиваться. Не давай мне ложных надежд. Даже если завтра мы найдем твое тело, не думаю, что мое долго протянет».

–Ему прежде бывало так плохо?

«Нет. Никогда».

Капитан Энеас склонил голову к траве и несколько мгновений постоял в такой позе, потом медленно поднялся на ноги. Схватился за ближайшую ветку, восстанавливая равновесие.

–Ей нужен отдых.– Он указал на лошадь, жевавшую траву неподалеку.– Я ее украл,– продолжил он, отвечая на незаданный вопрос.– Я молился о прощении, но у нас не было другого выхода.

–Как нам удалось уйти?

–Думаю, помогла внезапность. Возможно, они были потрясены тем, что я позволил забрать Септума, хотя так долго его удерживал. А может быть, им только он и был нужен, на нас наплевать. Так или иначе…– Он пожал плечами,– пока их не слышно. И с нами больше нет Септума, нас некому выдать, так что некоторая надежда у меня есть.

–Тебе не стоило это делать.

Он не оскорбил наш интеллект вопросом, что именно.

–Это был единственный путь.

–Я не важна.

–Тут дело не в том, что важнее, а в том, что правильно.

Я рассмеялась, хотя это было больно.

–Признай, что у тебя просто не было выбора, и я оценю твою честность.