Кровавые сны владык - читать онлайн книгу. Автор: Эльдар Сафин cтр.№ 24

— А Мартус убил меня, — сухо отметил Дайрут.

— Что стало с этим миром, в котором даже смерть изменяет людям? — пробормотал Родрис. — Так помирись с Раменом. Иди и сражайся во славу Дегеррая и нашего мира.

— Я попробую. — Дайрут поднялся с кровати, на мгновение почувствовал головокружение, переждал его, а затем сделал шаг.

Земля под ногами слегка покачивалась, как палуба стоящего в порту судна.

— Убедил, — сказал он негромко.

Он и сам понимал, что ему предстоит война против Айриэллы и Рыжих Псов, и раз уж есть готовое войско, хоть и возглавляемое его врагами, он не будет ходить длинной дорогой.

— Они не подведут? — спросил бывший хан, разглядывая руки.

Они ничем не отличались от обычных, если не считать внешнего вида, он не чувствовал никакой разницы…

— Нет, — уверенно ответил первосвященник. — На, вот это тебе пригодится.

Первосвященник дал ему длинные перчатки из светлой замши, издалека похожей на обычную человеческую кожу. Также Дайрут получил новую одежду и кинжал, достаточно короткий и узкий, чтобы быть удобным оружием в тесноте городских улиц.

Как бывший хан он знал, что более длинное оружие в городе запрещено.

Камзол чуть жал в плечах — мелочь по сравнению с новыми руками.

И даже память, что вновь и вновь подкидывала ему сцены из прошлого — смерть отца, его собственная смерть, — словно ослабила свой напор, и Дайрут чувствовал себя почти спокойно.

— Спасибо, — сказал он первосвященнику.

— Не благодари, рано еще, — ответил тот со странной улыбкой.

Дайрут вышел из комнаты, оказавшись в одном из постоялых дворов на берегу Гаро. Затем он выбрался из него под мелкий и теплый дождь и зашагал по улицам, привыкая к новым конечностям.

Кристальные руки словно «жали» — так, как жмут новые башмаки, хотя это сравнение и казалось ему самому странным. Они исправно сжимались и разжимались, предплечья стали более длинными, что Дайруту понравилось, так же, как и более длинные пальцы, выгибавшиеся лучше прежних.

Это были руки музыканта или скульптора.

Дайрут подхватил с земли кусок засохшей грязи и раскрошил его между пальцами, наслаждаясь подобной возможностью. Потом отряхнул перчатки и почесал себе сзади шею — в том месте, которое свербело всю дорогу до Жако, и, чтобы унять зуд, приходилось по примеру лосей тереться о деревья.

Он брел по трущобам, не встречая никого, и думал, что делать дальше.

В жизни того, кто некогда звался Айном Рольно, произошел очередной перелом — но, в отличие от прошлых, он оказался приятным, и не было никаких споров с самим собой, не было сделок с совестью.

Дайрут получил новые руки, чтобы избавить мир от Орды.

Осталось придумать, как это сделать, как выйти на людей, что должны стать его союзниками.

Дайрут шагал по портовому кварталу, где обшарпанные стены старинных домов местами почти смыкались, а окна были так высоко, что допрыгнуть до них не удалось бы и более высокому человеку.

В дождливую пору грязь здесь стояла, как жижа в стакане, достигая уровня колен, — и не один десяток пьяниц утонул в этом кошмарном месте только потому, что не мог держать голову выше.

На этих кривых улочках раньше легко было встретить громил или шлюх, всегда кто-то предлагал контрабандные товары из Вольных Городов или Дораса, легко можно было купить алку или вытяжку из черных грибов.

Однако сегодня все выглядело спокойно — скорее всего, Жарай, чьи люди здесь пострадали, в какой-то момент просто провел большую облаву и перевешал всех, кто не смог доказать, что он честный горожанин.

Дайрут хотел было развернуться и пойти в сторону Цитадели, когда из переулка ему навстречу вывернули двое — кочевники, но слишком старые и плохо одетые для того, чтобы сойти за патруль.

— Эй, ты! — крикнул на вполне приличном имперском шагавший первым — его лоб украшал длинный и извилистый, не до конца заживший шрам — такие в Орде наносили тем, кто ворует у своих и пойман за подобным не впервые. — Стой на месте!

— Я стою, — согласился Дайрут.

Второй кочевник при ближайшем рассмотрении вообще оказался уроженцем Вольных Городов, нацепившим на себя обноски обитателя степей.

— Мы — патруль уважаемого Жарая, — заявил первый. — И ты обязан помочь нам!

Дайрут неожиданно понял, что степняк произносит заученные слова — на самом деле этот человек не знал его родного языка, он просто выучил несколько связанных между собой фраз и произносил их в нужное время.

— А если я откажусь? — поинтересовался Верде.

— Мы — патруль уважаемого Жарая! — заорал изуродованный вор.

— Вы — преступники, которых Жарай повесит на ближайшем дереве, если найдет, — ответил на языке кочевников Дайрут. — Сдайтесь, и я попрошу его не убивать вас сразу.

В тот же момент второй грабитель, до сего момента прикрывавшийся первым, метнул нож. Верде легко схватил его за лезвие и легким движением отправил метательный клинок назад.

Уроженец Вольных Городов захрипел, получив порцию стали в горло.

— Ты не убьешь брата? — умоляюще сказал кочевник.

Он держал саблю, руки Дайрута оставались пустыми, но вор был опытным и прожженным, его наверняка не раз ловили и много раз били, и каждый раз он умудрялся остаться живым — не потому, что недооценивал противника.

Едва договорив, он мягко вложил саблю в дешевые деревянные ножны.

— Шакал — твой брат, — презрительно ответил Дайрут.

Он не любил убивать безоружных, но чувствовал, что оставить противника живым — предать что-то очень важное в себе.

Он шагнул вперед, собираясь достать из-за пазухи кинжал, однако кочевник оказался быстрее. Он ловко выкинул руку, и в нее из рукава выпал заточенный до бритвенной остроты короткий нож.

Дайрут едва успел отмахнуться левой рукой от брошенного в лицо «сюрприза». Лезвие со скрипом прошло по предплечью, легко разрезав замшу перчатки и обнажив бледно-алую каменную кожу.

Правой он вынул оружие и по рукоять всадил в грудь неудачливому грабителю.

После этого Дайрут некоторое время искал на одежде противников более-менее чистое место, чтобы вытереть об него испачканное лезвие, и, так и не найдя, вытер его о подкладку халата погибшего первым.

Там, куда ткнулся нож вора, не появилось ни зазубрины, ни царапины, ни крови.

Дайрут сжал и разжал руку, потрогал кожу — несмотря на странный цвет, она легко прогибалась.

Верде снова достал нож и аккуратно, очень медленно, провел лезвием по тыльной стороне ладони — кожа прогибалась, он чувствовал прикосновение стали, и ее холод, и ее остроту, даже самую чуточку боли.