Последний орк - читать онлайн книгу. Автор: Сильвана Де Мари cтр.№ 117

Ее обожаемая дочка и ребенок, которого Роби носит под сердцем, умрут вместе с ней, и племя эльфов прекратит свое существование, так же как род Ардуина, Владыки света. Они умрут этой ночью, но умрут не трусами. У них нет выбора, жить или умереть, но они могут выбрать, умереть ли им людьми или жалкими мошками, которых кто-то просто прихлопнул рукой жарким летним вечером. Каждая пущенная стрела, каждый убитый, раненый или задержанный сражением орк — это еще один день для Мира Людей, чтобы собраться и контратаковать. И они не просто дадут остальным дополнительное время, они подарят им мужество и веру. Вокруг костров во время привалов, в сражении и просто безлунными ночами, когда вера теряется и быстрая смерть без мучений становится единственным желанием, люди будут рассказывать о Далигаре, который погиб, сражаясь, сопротивляясь врагу, отстаивая улицу за улицей, дом за домом, воина за воином, и тогда мужество вернется к людям и вновь возродится надежда.

Роби отвела взгляд от орков и направилась вниз по лестнице в Малый тронный зал. Под сердцем шевельнулось дитя, и она на мгновение замерла. Со дня гибели Йорша и до этого момента ребенок ни разу не шевелился. Глаза ее наполнились слезами.

Может, еще не все было потеряно. Может, судьбе было угодно, чтобы этот ребенок все-таки родился.

Джастрин мужественно старался придать смелости, которой не обладал и сам, группе мальчишек и девчонок, сгрудившихся вокруг него: он рассказывал им историю Ардуина и его солдат, которые победили орков, хотя тех было десять на одного, даже нет, двадцать на одного, тридцать, сто пятьдесят… И разгромил их Ардуин в одном-единственном сражении, подобно тому как порыв ветра сдувает сухую шелуху.

Роби перебила Джастрина и спокойным, уверенным голосом приказала детям немедленно подняться и созвать к городскому арсеналу всех, кто только мог стоять на ногах и держать в руках оружие. Королева Далигара, наследница Ардуина, она приказывала раздать все оружие, какое только имелось в городе. Собрать всех. Даже женщин. Даже детей. Худшим, что могло с ними случиться, была участь попасть в лапы к оркам после взятия города. И раз уж они все равно должны были погибнуть, то лучше погибнуть, сражаясь, с оружием в руках. Она приказала также бежать к колодцу и наполнять все имеющиеся бурдюки, кастрюли, кувшины и бочки чистой водой и раздать каждому по фляжке, чтобы хотя бы в первые дни осады жажда не представляла для них серьезной опасности.

— В первые дни, — еще раз спокойно повторила она, подтверждая: Далигар не погибнет завтра на рассвете.

Подростки мгновенно разбежались по всему городу. Пока Роби шла к своим покоям, чтобы попрощаться с Эрброу, и размышляла, что делать дальше, она слышала, как ее приказы передавались из уст в уста, видела, как зажигались факелы, как в городе возрождалось мужество.

Она повторила приказы и четверым воинам, которые, обняв свои копья и положив головы на скрещенные руки, все еще стояли на страже у Малого тронного зала — очевидно, по привычке, учитывая, что охранять там было некого. Воины подняли головы и уставились на нее. Проходя через огромные, обитые железом деревянные двери, Роби краем глаза видела, как они пожимали плечами и медленно направлялись к выходу. По крайней мере, появился кто-то, кто снова давал им приказы. У кого-то был план в голове, кто-то знал, что делать, и брал на себя ответственность что-то решать.

— У нас снова есть командир…

— Но это баба…

— Подумаешь, все же лучше, чем ничего…

— В придачу беременная…

— Лучше, чем ничего…

— Причем беременная от Эльфа. Это она, беженка. Жена Эльфа. А мы взяли ее в командиры…

— Когда на пороге орки, то можно и закрыть один глаз. И потом, если она беременна от Эльфа, в этом даже есть своя польза.

— Польза? Какая это польза? Разве все эльфы не подонки?

— Подонки-то они подонки, это точно, зато могут делать уйму всякой всячины. Может, и она что-то умеет.

— Да какие там подонки! Вы что, не помните ту надпись на стене, которую Судья приказал соскоблить?

— Говорят, это было предсказание. Предсказание самого сира Ардуина, собственной персоной!

— Там говорилось о жене Эльфа. Моя невестка — кузина одного из писцов. Она рассказывала, что наследница Ардуина должна была выйти замуж за последнего эльфа.

— А сам Эльф-то куда подевался?

— Его Судья прикончил — паренек рассказывал.

— Тот, полукалека?

— Ага, тот. Он еще говорил, что этот эльф и был последним: это было у него в самом имени. Знаешь, у них, у эльфов, потому-то и имена такие длинные — они по ним заранее узнают, что им надо делать в жизни.

— Если сир Ардуин, Победитель, взялся писать что-то на стенах, то уж точно не для того, чтобы убить время или дать работу каменотесам.

— Все беременные женщины сами по себе немного волшебницы. Эльфы тоже обладали волшебством. А женщины, беременные от эльфов, — ведьмы, и уж им-то точно волшебства не занимать. Может, ведьма сделает так, что у орков улучшится характер. Или что мы станем сильнее и победим их.

Розальба все еще прислушивалась. Слова «эльф» и «ведьма» ясно слышались в разговоре, но в них не было ни ненависти, ни злости, лишь слабый лучик надежды, может, даже немного веры. Постепенно само по себе слово «ведьма» исчезло, замененное на «королева-ведьма». Голоса понизились до шепота. Надежда возродилась.

В Малом тронном зале никого не было. Роби взяла в руки меч Йорша и медленно, с усилием, вытащила клинок из ножен. Вне всякого сомнения, он предназначался воину более высокого роста, чем она, и уж во всяком случае не беременному: вытаскивая меч обеими руками, она выглядела нелепо и неуклюже.

Наконец она справилась и крепко сжала в ладонях холодный эфес.

Клинок сверкал, отражая пламя факелов. В нем, словно в зеркале, отражалось и лицо Роби, ее горящие черные глаза. Меч был довольно легким, и она без труда могла орудовать им: широкий дол, проходивший по середине клинка, делал его еще легче. Долгие часы, проведенные в морской воде, придали плечам Роби мощь, как у настоящего воина. Даже сейчас, когда ребенок, которого она носила под сердцем, отнимал у нее почти все силы, она была в состоянии держать в руках меч и сражаться.

Вдруг все мысли куда-то исчезли.

Она увидела Короля.

Видение предстало перед ней так ярко, что она вздрогнула. Роби пошатнулась, но удержала меч в руках.

Король занял весь ее разум. Он пристально смотрел на нее с поверхности клинка. Король проник в ее душу. На голове у него была корона с переплетенным плющом, в руках он держал тот же меч, что и Роби, спокойно и уверенно восседая на каменном троне. Плечи его покрывал темный бархатный плащ, расшитый золотом и жемчугом, в тяжелых складках которого свет и тень чередовались друг с другом, словно мерцание лунных лучей в морских волнах.

Это был не скелет, а живой человек, сильный и уверенный в себе, твердым взглядом смотревший на нее из ее же видения. Роби так же прямо взглянула ему в глаза. Она плохо видела в полутьме, окружавшей Короля, но ей показалось, что уши его имели слегка заостренную форму. Полуэльф? Это слово поразило ее пренебрежением, которое в него обычно вкладывали. Роби мысленно попыталась найти другое подходящее название, но не смогла. К черту: пусть будет полуэльф. Это было точное слово, отражавшее сущность таких, как он. Нужно было лишь произносить его с гордостью, а не со стыдом. Полуэльф. Роби смаковала это слово, как каплю меда. Разум эльфа и мужество человека. Полуэльф. Быть непобедимым, как полуэльф, сильным, как полуэльф. Звучало неплохо. Стоило лишь привыкнуть. Ребенок у нее в животе брыкнулся. Король, сидевший на троне с ее мечом в руке, с ее короной на голове, был полуэльфом. Он долго смотрел на нее, и Роби чувствовала, как к ней приливает сила.