Ангел бездны - читать онлайн книгу. Автор: Пьер Бордаж cтр.№ 4

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Ангел бездны | Автор книги - Пьер Бордаж

Cтраница 4
читать онлайн книги бесплатно

Первые подозрения на их счет начали высказываться через год после их приезда в деревню. Неявным образом, в местном магазинчике. Она прошла мимо кучки строго одетых женщин – каждая потеряла на войне сына, племянника или брата. Женщины встали неподвижно, как надгробные статуи, у мясного отдела. Кое-кого сроду не увидишь в церкви. Это что же, они и в Бога не верят? Прямо к ней никто не обратился, но женщины говорили достаточно громко, чтобы она могла их услышать. А может, они и не крещеные даже? Она сдержалась и не ответила, что они действительно уже давно не придерживаются религии родителей, что она не крещена, но что это не мешает ей тем не менее верить в Бога, только не христианского, не еврейского и не мусульманского. Их Бог – струящийся повсюду свет, нескончаемый «большой взрыв», и этот свет предназначен для всех людей без исключения. Только рассказывать об этом в царстве архангела Михаила никто не имел права. Легионы Пророка, зародившись в Восточной Европе, а точнее, в Румынии, и вобравшие в себя христианскую молодежь остальных стран Единой Европы, менее чем за десять лет сумели укоренить знамена с тисненным на них двойным «П» (Право и Пика) на всей территории Запада. У всех правительств не было иного выхода, как капитулировать перед этой мощной армией в миллион фанатиков с двадцатью танковыми дивизиями и пятьюстами боевыми самолетами, за которые было сполна заплачено европейским, китайским или американским компаниям. Поддерживаемые населением, легионеры арестовали и расстреляли тех немногих избранных и интеллигентов, которые восстали против нарушения принципов демократии и конституционных прав человека. Румыны, чехи, украинцы, белорусы, прибалты, молдаване, австрийцы, немцы, бельгийцы, голландцы, испанцы, итальянцы, скандинавы, французы – все они, с вызывающим неведеньем семнадцатилетних, потрясали одной рукой Библией, а другой – автоматом. Один недружелюбный взгляд, одно неправильно истолкованное слово – и они выпускали смертельную очередь с таким же равнодушием, с каким сплевывали на пол или давили муху.

Она рассказала мужу об инциденте в магазинчике. Он покивал головой и заметил, что в глубине души деревенские люди не плохие, просто они грубоватые, как и большинство людей, выросших не в городе, а потом он ее поцеловал, в них вспыхнуло желание, и они занялись любовью прямо в сарае, среди гор стружек и опилок, боясь, что в любую минуту их могут обнаружить резвившиеся в саду дети.

Следующее столкновение произошло примерно два месяца спустя. Оно было более решительным. У дверей булочной одна пожилая пара окликнула ее и поинтересовалась, откуда у нее темные курчавые волосы, черные глаза и смуглая кожа. Она ответила с заискивающей улыбкой, что родом из Средиземноморья, не уточняя, на каком именно берегу жила ее семья. И тут же убежала, до смерти испугавшись их пристального взгляда и хищного оскала.

На следующий день дети вернулись из школы в слезах, в порванной одежде, с распухшими лицами, на руках и ногах – сплошные синяки. Они рассказали, что около заросших кустами ежевики развалин, которые местные упорно называют замком, на них напала сидевшая в засаде ватага ребят. Они били их кулаками, палками, камнями, среди них были даже их бывшие друзья и двадцатилетние парни и девчонки. Их обзывали выродками, орали, что они будут вечно жариться в аду, как сардельки, угрожали обрезать яйца мальчикам и изнасиловать девочку, они достали ножи, самые настоящие, и попробовали сорвать с них одежду.

«Мы стали бросать в них камни, сумели вырваться и понеслись со всех ног домой…»

Сжав челюсти и помрачнев, отец решительно заявил, что дети больше не вернутся в школу, что их мать, работавшая раньше в школе, сможет обучить их основным предметам и что лучше исчезнуть из поля зрения деревенских, пока все не успокоится. Дрожащим от гнева голосом мать возразила, что они не станут прятаться в норе, как крысы, из-за горстки хулиганов, что им придется выйти из норы, хотя бы за покупками, что они не должны подчиняться этим низким типам и опускать руки.

– Это война, – прошептал отец ласково. – Война, понимаешь?

Нет, нет, тысячу раз нет. Она не понимает, почему обижают ее детей, почему какая-то горстка неотесанных и глупых провинциалов может навязывать свои законы в деревне, где живут две тысячи жителей.

– Неотесанны и глупы не только эти подростки. Таков закон, такова вся страна, – сказал он, не повышая голоса. – Все они страдают и ищут козла отпущения.

– Лучше бы мы остались в городе.

– И дожидались, пока за тобой придут подручные легионеров?

Она отвернулась и ушла в помещение для стирки, чтобы никто не увидел ее слез. А через некоторое время вернулась с покрасневшими глазами, через силу улыбаясь, прекрасная и сильная в своем смятении. Промыв ссадины и ранки детям, она протянула им бутерброды с маслом, положив сверху по четыре дольки черного шоколада вместо полагающихся двух. Попросив детей перекусить в саду, она села напротив мужа.

– С какой-нибудь другой женщиной ты бы жил спокойно.

Потрясенный глубокой печалью в ее голосе и взгляде, он взял ее за руки и с силой сжал их.

– Ты истинный француз, истинный европеец, европеец до мозга костей, – продолжала она. Потом шумно вздохнула, но все же не удержалась от слез. – А меня зовут не Мария, не Марта, не Магдалина, а Зина, и я – жалкая дочь эмигрантов, исламский сорняк, враг христиан.

– Я такой же христианин, как ты – мусульманка. Ты моя жена, а я твой муж, и точка.

Она кивнула головой в сторону двери, и ее лицо закрыла густая волна непокорных волос.

– Объясни это им!

– Когда придет время, объясню, как считаю нужным.

Непривычная решимость и даже строгость, сквозившая в его взгляде и в голосе, удивили ее и встревожили. Он дал ей понять, что раз уж на них была накинута роковая петля, раз не было никакой возможности избежать удара судьбы, он – на свой лад – переходит к сопротивлению и объявляет свою войну.

В последующие дни они закупили целые мешки муки и жили совершенно автономно: он выходил лишь, чтобы съездить на машине, преимущественно ранним утром, в бакалейную лавку соседнего городка, в десяти километрах от их деревни. Пока он хлопотал, ремонтируя и укрепляя дом, стремясь сделать его и понадежнее, и поудобнее, она занималась по основным предметам с детьми, которые теперь должны были выпекать хлеб и ухаживать за огородом.

Эта политика исчезновения с горизонта не принесла желаемых плодов. Наоборот. Жители деревни, у которых руки чесались проучить врагов, обрушивали на них потоки ругательств вперемежку с потоками помоев и грудами камней, летевшими в их двор. Перед их калиткой вываливали кучи навоза, в колодец бросали дохлых кошек и крыс. Наконец, в одно дождливое июньское утро явились охотники, вооружившиеся старыми двустволками и пистолетами-пулеметами, а самые расторопные – винтовками. Шквал пуль и дроби обрушился на их дом, стекла и черепица разлетелись на мелкие куски, штукатурка с фасада превратилась в охристую пыль, а деревянные ставни треснули, как сухая кора. Окопавшись за забором, затянув ремни на костюмах цвета хаки, нацепив на голову помятые и ржавые каски, деревенские, лишенные возможности сражаться на Восточном фронте, начали бой с внутренним врагом.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию