Осень на краю - читать онлайн книгу. Автор: Елена Арсеньева cтр.№ 44

После чаю Васильев уехал по делам, и все в доме вздохнули с облегчением. Хозяйка немедленно отправилась прилечь, а Грушенька позвала Марину в свою комнату. Бело-розовое, кисейное, воздушное, наивное ее убранство, как обычно, напомнило Марине комнату Тамары Салтыковой, и настроение у нее, тоже как обычно, сделалось отвратительное. С удовольствием ушла бы, но без Грушеньки ей было не обойтись.

Марина села в кресло, но тут же что-то жалобно пискнуло за спиной, и она подскочила, уверенная, что раздавила до смерти одного из котят, которые вечно бегали по многочисленным васильевским комнатам, спали где хотели, лезли без зазрения совести по юбкам женщин и царапали детей. На счастье, котенок вылез из кресла вполне живой, хотя и возмущенный, ужасно зашипел на Марину и удрал из комнаты с таким явным отвращением, что Грушенька переконфузилась. Марина воспользовалась случаем и попыталась извлечь из невинной житейской ситуации максимум для себя пользы.

– Скажите, Грушенька, у вас что-то есть с тем красивым австрийцем, как его… – Она пощелкала пальцами, словно пытаясь вспомнить имя музыканта, хотя отлично его помнила. – Со скрипачом… – Новые щелчки пальцами. – Мартин, ах да, Мартин! Кстати, это имя или фамилия?

– Имя, – задушенным голосом отозвалась Грушенька и приложила ладони к щекам. Щеки как начали гореть, лишь только Марина задала свой вопрос, так и полыхали все сильнее. – Его зовут Мартин Бобаш. А с чего вы взяли, что у меня с ним что-то есть? Мы просто танцевали…

– Ну, он-то с вами не просто танцевал, – усмехнулась Марина. – Он в вас влюблен, сразу видно.

Грушенька смотрела чуть исподлобья, настороженно и была в ту минуту такая красивая, что у Марины стало горько во рту. Но вдруг вспомнила, как смотрел на нее Андреас, когда говорил: «es ist sch?n, это красиво, когда красивая женщина лежит, она такая… она как будто… sie wartet seinen Mann, она ждет своего мужчину»; вспомнила, как его пальцы накрывали ее грудь и что было между ними потом, – и моментально сообразила, что нужно сделать, как повести разговор, чтобы Грушенька не отказала, не могла отказать.

А та вдруг заговорила быстро, сбивчиво:

– Вы, конечно, думаете, что я влюблена в него. Напрасно! Он мне нравится, он красивый, а танцевать с ним вообще прекрасно, но… он чужой, совсем чужой мне человек, и не только потому, что австриец, пленный, враг, а просто – чужой. И очень жаль, если и вы, и он, и другие все это как-то особенно воспринимают. На мой счет люди вообще всегда ошибаются. Я, наверное, сама во всем виновата… Знаете, два года назад со мной был один ужасный случай… то есть с одним человеком… то есть сначала был еще один случай, а потом этот… – Девушка запуталась, сердито махнула рукой. – Я еще в гимназии училась, когда в меня влюбился один мичман. Он в отпуск приехал домой, а служил во Владивостоке. Его сестра училась со мной, и он через нее передавал мне записки любовные. Я была просто глупая девочка. Мне льстило, что про любовь пишет настоящий офицер, взрослый мужчина – он был на пять лет старше! – ну и однажды я тоже написала ему, что люблю его. Дурочка была – мы ведь даже словом не обмолвились, просто он приходил к крыльцу гимназии, когда у нас заканчивались уроки, и смотрел на меня, а я – на него. Знаете, такие длинные бараньи переглядки… Когда вам пятнадцать лет, больше ведь ничего и не нужно! В смысле, это мне было пятнадцать. И в конце концов он явился к моему отцу свататься… А мы ведь ни слова не сказали друг другу! Отец меня позвал, а я его не узнала, этого жениха. Представляете? Видела ведь только издалека, с крыльца, в шинели и фуражке он был, а тут – в мундире, без головного убора… Отец сразу понял, что произошло, и очень едко нас высмеял, очень зло. Я так рыдала, а он ушел сам не свой. Его даже не насмешки отца поразили, а то, что я его не узнала, что слова про любовь были просто девчачьей блажью. Этой же ночью он вернулся в полк, прервав отпуск, но никому в семье ничего не сказал, и даже та девушка, его сестра, была уверена, что его просто отозвало командование. А спустя какое-то время пришло известие, что он утонул. Но была зима, корабль их не был в плавании… И как он мог просто так утонуть? С чего вдруг оказался в море? Понятно же, что утопился… Отец пытался меня убедить, что мы ни в чем не виноваты… да кто знает, может быть, так оно и было…

Грушенька перевела дыхание, посмотрела на Марину, словно ждала, что та что-нибудь да скажет, но Марина молчала. Она не совсем понимала, к чему весь этот разговор, что дает эта давняя история ей, лично ей. Вернее, ей и Андреасу.

– Потом… – заговорила Грушенька вновь, – потом в меня влюбился один человек. Инженер!

Последнее слово она выговорила с неким придыханием. Ну еще бы! В Х. это была одна из самых почитаемых профессий. Инженеры-путейцы, инженеры-строители – их вечно не хватало, они получали большие деньги, в местном свете их принимали наравне с самыми мощными финансовыми воротилами.

– Он был не женат, однако у него были… разные дамы, вы понимаете.

– Любовницы, что ли? – бросила Марина небрежно.

– Ну да… – с запинкой выговорила Грушенька, и Марина усмехнулась: как же, слово считалось таким не-при-лич-ным, невозможно его произнести барышне из хорошего дома!

– И вы стали одной из них? – спросила Марина нарочно (ей доставляло удовольствие шокировать глупенькую девушку), и Грушенька от ужаса чуть ли не взвизгнула:

– Нет, что вы! Он посылал мне письма – совсем как тот мичман, только я уже была научена горьким опытом и ничего не отвечала ему. Но он меня преследовал, часто появлялся около дома, подстерегал меня на улице. Отец заметил его и спросил однажды, что это значит. Тот человек сказал, что хочет на мне жениться. Отцу он был по душе – умный, из хорошей семьи, с хорошей профессией. Но батюшка сказал ему, что ухаживать за порядочной девушкой, имея связи на стороне, непорядочно: если изменяешь невесте, значит, будешь изменять и жене. В тот же вечер тот человек сказал своей воз… люб… – Грушенька замялась было, но Марина молчала, не приходила на помощь, и пришлось Грушеньке со вздохом выговорить-таки ужасное слово: – Он своей любовнице сказал, что должен с ней расстаться, потому что хочет жениться, и больше они не будут встречаться. Она ушла, но на другой день подстерегла его у дома и застрелила из револьвера… На суде она заявила, что ей неизвестно, на ком хотел жениться этот человек, но спасла ее от ужасной участи вечно обманутой жены. Но я знаю, что отец тайно, через подставное лицо, нанял для нее лучшего адвоката и заплатил кучу денег, чтобы мое имя нигде не упоминалось. Суд присяжных ее оправдал, она потом уехала отсюда – тоже с помощью отца…

– Когда это случилось? – удивилась Марина.