Месть Танатоса - читать онлайн книгу. Автор: Михель Гавен cтр.№ 113

Над главной башней замка занимался столб огня; должно быть, туда попала бомба или снаряд, по крепостной стене сновали солдаты — свои, чужие. Автоматная очередь просвистела над головой штандартенфюрера. Задев, сбила фуражку…

Подхватив головной убор, Отто Скорцени вбежал во двор замка. Затем через распахнутые двери — внутрь. Огляделся: пустынно — никого. Беломраморная лестница величественно поднимается, ведя в парадные апартаменты.

В первые мгновения показалось, что к сводам этого великолепного дворца вовсе не прикоснулась война. Но… вот прозвучал выстрел. Еще выстрел… Зазвенев, разбились цветные стеклянные витражи в готических окнах, рассыпались по белому мрамору многоцветным дождем.

Скорцени взбежал по лестнице на самый верх. Свет зажжен. Во всем блеске горят хрустальные люстры и свечи в канделябрах на лестничных площадках. В их ярком сиянии таинственно мерцает между колоннами на облицованной мрамором стене портрет молодой женщины — совсем еще юное создание, в белом, воздушном платье с глубоким вырезом, открывающем грудь. Зеленые глаза и темные распущенные волосы, спадающие ниже пояса, очаровательная, едва заметная улыбка — все так хорошо знакомо ему.

Кайзерина Мария-Елизавета Кобургская, хозяйка замка — его Маренн. Кто написал этот портрет? Он сейчас и не помнит… Нет, не ее первый муж. Кто-то другой… Это не парадный портрет аристократки, какие висят в Хофбурге и в Шенбрунне, где Маренн — одна из продолжательниц династии, недоступное небесное создание, идеал славы и власти, слитых воедино, — чиста и невинна, как Богоматерь…

На этом портрете она живая, чувственная, желанная… Такая близкая…

Нет, оставлять портрет здесь нельзя. Дом скорее всего сгорит или его разграбят. Как бы ни сложилась дальше их судьба, пусть хотя бы у Маренн останется память о Вене, коли у него ничего не осталось, кроме горя.

Штандартенфюрер подошел к картине и кинжалом, подаренным ему при вручении полковничьих погон фюрером, вырезал портрет кайзерины из золоченой рамы.

Скользя по черепице, он перепрыгивал с крыши на крышу, преследуемый погоней. Совсем близко за спиной он слышал чужую речь — непонятные славянские слова. Огрызаясь автоматным огнем, последние эсэсовские солдаты покидали Вену, уходя в горы.

Несмотря на ожесточенное сопротивление защитников Вены, она впервые в своей истории сдавалась на милость победителя.

Осколок, чиркнув, ранил Скорцени в плечо. Не обращая внимания на боль, штандартенфюрер выводил своих людей из города, занимаемого советскими частями, стараясь не попасть в окружение. Едва машины успели пересечь мост через Дунай, как его взорвали, — минута промедления, и они оказались бы отрезаны или погибли прямо на мосту.

Снаряды градом сыпались им вслед. Рана кровоточила. Кровь лилась по рукаву…

Только добравшись до Бад-Аусзее, Скорцени позволил сделать себе перевязку. Альфред Науйокс, закончив все дела, все-таки дождался Скорцени. Узнав, как развиваются события в Вене, он даже планировал в крайнем случае идти на помощь другу. Теперь же, разорвав медицинский пакет, сразу начал бинтовать Отто плечо.

— Где твои родственники? — недоуменно спросил Алик, видя, что Скорцени приехал один.

— Погибли, — скупо ответил Отто.

— Прости, — извинился Алик.

Здоровой рукой Скорцени развернул длинный рулон, который привез с собой. Показал Алику. Науйокс взглянул на портрет.

— Кто это? — спросил он с удивлением.

— Ты разве не видишь? — Скорцени задумчиво смотрел на картину. — Не узнаешь? Ее Высочество, эрц-герцогиня Австрии Мария-Елизавета Кобургская. Это Маренн, Алик…

Белоснежное платье кайзерины было залито кровью, а на юном лице, как горестные морщины, залегли складки.

— Нам надо ехать в Берлин, — решительно сказал Скорцени, поднимаясь. — Немедленно. Я не могу ее потерять. Я не могу потерять последнее, что у меня осталось.

— Поехали, — согласился Алик.

* * *

Все-таки встретившись — вопреки воли Шелленберга, который находился в полевой ставке Гиммлера, — с его бывшей женой, Маренн убедила фрау Ильзе выехать с сыном из Берлина. Она привезла Ильзе и Клауса в Шарите. Проводив их в укрытие и поручив заботам Ирмы, она сразу направилась к телефону, чтобы связаться с Шестым управлением — необходимо сообщить Фелькерзаму, что Ильзе и Клаус готовы к выезду, их надо срочно отправлять, пока еще есть транспорт.

Но телефон в приемной Шелленберга не отвечал. Тогда Маренн позвонила оперативному дежурному по Шестому управлению — она хотела выяснить, где можно найти штурмбаннфюрера фон Фелькерзама, не оставлял ли он о себе каких либо сведений. Привыкший к жесткой дисциплине, строгий и пунктуальный, Ральф никогда не отлучался в служебное время, не предупредив, куда он едет и где его можно застать.

Но дежурный ответил, что не видел личного адъютанта бригадефюрера. Он также сообщил, что в здание Управления недавно попала бомба и сейчас здесь работают пожарные и спасательные команды — есть жертвы. «Вы понимаете, фрау Сэтерлэнд, в такой обстановке трудно сориентироваться — сумятица, — посетовал он. — Может быть, барон где-то с солдатами, которые вытаскивают из-под обломков пострадавших, а может быть…» — дежурный не договорил, сделав многозначительную паузу.

Узнав о происшествии, Маренн заволновалась — она подумала о Джилл. Положив трубку после разговора с дежурным, она сразу же позвонила в Бюро переводов. Девушки, работающие вместе с Джилл, сказали ей, что после налета Джилл еще не возвращалась на рабочее место и они не знают, где она. Охваченная тревогой, Маренн попросила Ильзе немного подождать и, оставив ее с сыном на попечение Ирмы, поехала на Беркаерштрассе.

Крыло, в которое попала бомба, было оцеплено охраной. Пожарные из брандспойтов поливали здание — огонь уже затихал. Из-под обломков только что вытащили пострадавших — их оказалось немного: несколько военнослужащих, стоявших в карауле, офицер в звании штурмбаннфюрера СС и девушка-секретарь. Когда Маренн подъехала к Управлению, она увидела машину Красного Креста.

— Есть погибшие, раненые? — сразу спросила она офицера охраны, выйдя из автомобиля. Она старалась унять нервную дрожь, охватившую ее в предчувствии недоброго, но это удавалось ей с трудом — зубы стучали, голос срывался.

— Есть несколько человек, — ответил офицер уклончиво и тут же добавил: — Вы не волнуйтесь, сюда уже прибыли медики. Мы вызвали. Ничего страшного, — он явно хотел задержать ее, но, рассеянно кивнув ему, Маренн подошла к оцеплению. Офицер проводил ее сочувственным взглядом. Она не обратила на это внимания.

Кроме охранников и пожарных, вокруг почти никого не было: сотрудникам приказали находиться на своих рабочих местах. У санитарной машины на земле в ряд лежа ли несколько носилок, тела на которых были накрыты простынями. Сердце Маренн сжалось — кто же это? Офицер охраны, гауптштурмфюрер СС, подошел и встал за ее спиной. Он в любой момент готов был прийти ей на помощь, поддержать, но она опять не заметила его столь странного внимания к себе…