33 рассказа о китайском полицейском поручике Сорокине - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Анташкевич cтр.№ 82

Рикша легко покатил коляску. Михаил Капитонович уютно уселся и смотрел направо и налево, перед его глазами плыли деревья, встречные рикши, извозчики и автомобили, по тротуарам шли люди, и всё это как будто бы не шумело и ничего не выделялось особо: заборы, деревья, окна в домах, вывески на магазинах на русском языке и на китайском.

«А ведь я ни слова не знаю по-китайски! – Он глядел на вывески и думал. – Как же я здесь живу? Как буду жить?» За два без малого года жизни в Харбине, хотя какая это была жизнь, он только-только начинал жить, он ни разу об этом не задумался. Не успевал, потому что с ним и вокруг него всё происходило естественным образом, без всякого его участия: помог Румянцев, подобрал Гвоздецкий, потом Серебрянников, потом Иванов, после Иванова Ли Чуньминь; сами по себе в его жизни присутствуют Штин, Вяземский и Суламанидзе… Эта мысль взволновала.

«А что такого? Всё само собою происходит! – попытался успокоить себя Михаил Капитонович. Он стал глядеть на вывески, на то, что было написано по-китайски, он надеялся, что это отвлечет. – По-моему, это называется иероглифы! – подумал он и понял, что это слово за всё время пребывания в Китае он произнёс впервые. – Однако как-то вы, Михаил свет Капитонович, всё-таки живёте без царя в голове!» Рикша поворачивал с Китайской на Мостовую.

«А что тебе ещё надо? Ну и хорошо! – Он смотрел на красивую рекламу, зелёную с большими красными иероглифами, по краям которой висели колыхающиеся на ветру яркие бумажные гирлянды. – Вот что тут написано? А тут написано – «Лондон», видишь, как всё просто!» На живописных щитах между окнами магазина красовались леди и джентльмены в пальто, жакетах и смокингах – это был оптово-розничный суконно-мануфактурный магазин «Лондон».

«Вот он – «Лондон» и есть! Трудно ошибиться, особенно если под иероглифами написано по-русски! А вот, смотри – «Товарищество Оптик», а сверху опять иероглифы! Ну и что? Это просто такой город! Такой удобный! Можно жить всем! И не надо учить никакого китайского!» Он немного успокоился и решил созерцать и не думать больше ни о чём сложном и к концу поездки, уже приближаясь к 15-й улице Фуцзядяня, вспомнил слова Штина о том, что, если Бог даровал жизнь, значит, надо жить. Однако отделаться от ощущения, что Харбин это не его город, не мог.

Михаил Капитонович быстро разобрался со всеми пятнадцатью адресами, и везде рядом с публичным домом обязательно была опиекурильня.

«Хорошая догадка, но – не великая!» – резюмировал Сорокин и как мог жестами объяснил рикше, что надо возвращаться.

Когда на обратном пути съехали на Мостовую, он закричал, рикша обернулся, Михаил Капитонович показал ему рукой направо на Участковую, и тот свернул.

«Вот видишь? А ты переживаешь! Не нужен тебе никакой китайский» – этой мыслью он, как могильной плитой, придавил свои переживания, вошёл в «Лотос» и сел за столик, за которым сидел с Ивановым, когда тот привёл его сюда в первый раз. Столик располагался в углу, и отсюда был хорошо виден вход.

– Сто изво́лит, господи́на? – спросил моментально подбежавший к столику официант, который был больше похож на обычного московского полового: весь в белом и с перекинутым через руку полотенцем.

– Как всегда! – распорядился Михаил Капитонович и снова подумал: «На кой чёрт тебе китайский?» – Пилиме́ни, капу́сыта и во́дыка?

– Да, а ещё придумай что-нибудь сам… – Сыла́дка сывини́на с молодо́й росто́к бамбу́кэ?

– Давай, не пробовал!

Китайский половой покачал головой и растянулся улыбкой.

– Пыро́бовал, гаспади́на… не по́мни… о́ссень фыку́сна, гаспади́на, лю́би эта ку́сай!

– И хлеба, чёрного!

– Коне́сна, гаспади́на, хлеба, оссе́нь сё́рный! Ка́кы фсе ру́сский гаспади́на лю́би!

Сорокин ждал.

Ровно в тот момент, когда половой принёс капусту и парящее блюдо с пельменями, в ресторан вошли Ремизов и мадам Изабелла. Сорокин поднял руку и привстал. Половой повернулся к ним, согнулся в поклоне, провёл по залу и отодвинул для Изабеллы стул.

– Мада́ма! – сказал он ей и исчез.

Сорокин решил поиграть:

– Какими судьбами? Вы тоже тут угощались с Ильёй Михайловичем?

– Нет, мы здесь в первый раз!

Сорокин понял, что игра бессмысленна, что они и не скрывают, что следят.

– Михаил Капитонович, у нас от вас нет тайн… – Я понял!

– И мы не хотим ничего скрывать.

Сорокин кивнул.

– Эти три дня вы были заняты!..

– Да, мне передали все дела Иванова.

– И…

– И «Реми́з»!

Ремизов и Изабелла переглянулись.

– Но там нет нескольких документов, вырваны… – Ли Чуньминь! – выдохнул Ремизов. – Тогда давайте без обиняков… Ремизов согласно кивнул.

– А может быть, вы закажете что-нибудь? Я голодный! – сказал Сорокин и увидел, что Изабелла улыбнулась. – Не стесняйтесь, тут вкусно и недорого…

Изабелла посмотрела на Сорокина с укоризной.

– Да, вы правы, – сказал Ремизов, позвал официанта и разговаривал с ним минуты три. Слушая их разговор, Михаил Капитонович искренне завидовал – Ремизов говорил на китайском языке, как на родном, и тогда Сорокин сделал для себя окончательный вывод: «Не нужен тебе никакой китайский, ты всё равно так не сможешь!» – Я вас слушаю!

– Иванов вам рассказывал что-нибудь про Китай?

Сорокин отрицательно покачал головой.

– Не успел! – Ремизов глубоко вздохнул. – Это длинная история…

– Я не тороплюсь! Тем более, судя по тому, сколько вы наговорили официанту, – и у нас с вами длинная история!

– Вы правы! Так вот, Илья Михайлович никуда не собирался уезжать из Китая. Однако происходило такое, что не могло его не волновать и не расстраивать… Дело в том, что Китай находится в сложной ситуации не только из-за своих внешних событий, но и внутренних тоже. Нам это незаметно, мы – живём и живём одним днём, а для Ильи Михайловича Китай стал чем-то вроде тихого пристанища… «И последнего!» – подумал Сорокин.

– И последнего, – произнесла Изабелла, она задумчиво смотрела перед собой и заправляла папиросу в мундштук.

– Илья Михайлович был очень опытный и проницательный человек, его опасения относительно русских – здесь – основывались, как ни странно, не на Советах, их он не боялся, а на японцах…

– Почему? – Сорокин смотрел на Ремизова.

– Потому что на Дальнем Востоке самый главный враг Китая – это Япония! Почему, я сказать не могу, затрудняюсь, но думаю, что Илья Михайлович был прав… Дело в том, что японцы очень активно, но тайно вмешиваются во все китайские дела. Они повсюду! Парикмахерские, рестораны, книжные магазины, фабрики, оптовая торговля… и везде взятки! Спрашивается – откуда столько денег? Ответ простой – опий! Вот это очень беспокоило Илью Михайловича! Опиум лишает китайцев воли и силы… – Ремизов замолчал, и Сорокин заметил его взгляд в сторону Изабеллы. Та курила и смотрела куда-то в пустоту. – Китайские генералы и министры видят, какие деньги проходят мимо их рук – сотни тысяч долларов… Все деньги получают японцы, по крайней мере, здесь, на северо-востоке, на юге этим занимаются англичане… А японцы набирают силу и подкупают тех, кто должен стать их союзниками, когда они начнут захватывать Китай…