Звездный удар - читать онлайн книгу. Автор: Уильям Майкл Гир cтр.№ 93

— Нельзя исключать возможность того, что в результате селекции существа изменят свое поведение, — сказал Толстяк.

Зонд дотронулся до органа, и на дисплеях заплясали вспышки, отражая различные эмоциональные состояния.

— Я изучил молекулы, которые производят такое воздействие, и обнаружил, что они очень сходны с молекулами нервной системы Ахимса, — изрек Толстяк.

Внизу на экране высветилась ссылка, указывающая другой файл. Клякса немедленно включил его. Толстяк смотрел на человеческий мозг, лежащий на столе перед ним, и говорил:

— А сейчас я выделю то, что, как мне кажется, будет воздействовать как замедлитель реакций.

Образовался манипулятор с ясно просматривающейся каплей жидкости на конце.

— Нет! — в ужасе запищал Клякса, увидев, что Толстяк тянется к кусочку человеческой плоти. — Нет, Оверон, только не своим…

Толстяк дотронулся до вещества, одним глазом-стеблем обратившись к камере.

— Теперь мы повторим предыдущую серию воздействий, чтобы показать…

Клякса больше ничего не слышал, оба его глаза-стебля уставились на монитор.

— Как ты мог это сделать, Оверон? Подвергнуть себя риску взаимодействия с химическими веществами человеческого мозга? Как? Как?

Клякса стал совсем плоским, он уже представлял все возможные последствия, страх охватил его существо. Он отключил аппаратуру и невидящими глазами смотрел на пустой экран.

Ужасная мысль стала оформляться в его разделенном на части мозгу. Толстяк делился со мной своими мыслительными молекулами! Я что, тоже инфицирован человеческим безумием?

Лим Хяо переступил с ноги на ногу и поднес занемевшие руки ко рту, пытаясь теплым дыханием согреть пальцы. Он страшно замерз: пальцы болели, ступни сводило от холода. Снег громко скрипел под ногами. В двадцати метрах от его наблюдательного поста медленно несла свои воды река Хейлонг Янг, которую русские называли Амуром. Тут и там среди покрытого снегом льда чернели огромные полыньи.

Прошлой ночью, в сумерках, Хяо видел передвижение танков, он доложил об этом своему начальству. Кто, кроме идиотов русских, будет выполнять маневры в такую погоду? Он начал снова притоптывать ногами, вспоминая о туманах Хи, о тех местах далеко на юге, где он вырос. Начинался серенький рассвет, и он поднес к глазам замерзший бинокль, чтобы посмотреть на советский берег. Там что-то изменилось, но он не мог понять что. Казалось, что за ночь там выросла огромная серая палатка.

— Пусть души их предков замерзнут во тьме, — изо рта его вырвалось облачко пара. — Как я.

В пятистах метрах позади него пробуждался от сна его лагерь, на столах дымилась горячая еда. Велись ставшие обычными разговоры. Американцы взяли Хабаровск и, несмотря на яростные советские бомбардировки, окопались во Владивостоке. Всего три дня назад Хяо был свидетелем воздушного боя между русскими и американцами: с неба дождем сыпались обломки, доносилась отчаянная канонада.

За его пограничным наблюдательным постом затаились закамуфлированные танки, экипажи грелись возле костров. Пехота окопалась чуть дальше. Генералы беспокоились о том, что русские могут попытаться пересечь Хейлонг Янг. Если они это сделают, советская техника сможет подобраться к Владивостоку с другой стороны.

Хяо покачал головой.

— Они слишком долго смотрели на луну. Русские не такие тупицы. Стоит им пересечь реку, и Китай вступит в войну. Даже русские должны это понимать.

Низкое гудение послышалось с севера, и он взглянул вверх, на плотные облака. Этот гул ни с чем нельзя спутать: реактивные самолеты. Американские или советские? Они знают, где проходит граница. И все-таки они не остановились. Они продолжали полет.

— Кажется, что-то затевается. — Лим покачал головой и похлопал замерзшими руками по тяжелой шинели. Он тут едва не замерз до смерти, а его мать и отец сейчас бредут по рисовому полю по колено в теплой воде, меся ступнями черную жижу.

За его спиной что-то захлопало — снаряды посыпались на землю, донесся грохот разрывов. Он знал, что ничего не увидит, но все же оглянулся. Скелеты обнаженных деревьев, серый туман, больше ничего.

Когда он опять бросил взгляд на реку, он услышал знакомые звуки. Он поднял бинокль и увидел, что серая брезентовая махина на советском берегу пришла в движение. В тишине был ясно различим рокот моторов.

Его сердце забилось, он взял радиопередатчик и попробовал включить его. Огоньки не зажигались. Он стянул перчатки, снова подул на пальцы и ногтем поддел заднюю крышку рации. Батарейки замерзли. В отдалении заработала артиллерия, в холодном воздухе засвистели снаряды.

Он посмотрел на советский берег; они сдернули тент, рев моторов стал громче — теперь они больше не нуждались в камуфляже.

— Понтонный мост!

Он судорожно зачистил контакты и поставил батарейки на место. Замигали огоньки, рация заработала.

— Докладывает двадцать седьмой наблюдательный пост. На другой стороне…

Пуля ударила его в плечо, раздался странный хлюпающий звук. Казалось, земля встала на дыбы, встречая его, голова отчаянно закружилась. Он почти не почувствовал толчка. Очнувшись, он зажмурился — возле щеки был снег. Вся левая сторона тела онемела, болела, как от укуса осы.

Он попытался приподняться и упал на спину. На груди его расползалось красное пятно.

— Что? Что это? — Он лежал неподвижно и слушал рев двигателей и хлопки взрывов. Послышались голоса. Он снова попытался пошевелиться, стало жутко холодно: силы покинули его. Из тумана появились двое солдат, подошли к нему и отбросили в сторону забытое им оружие. Один из русских приставил дуло к его лбу. Он закричал.

Устинов начал отчаянный обходной маневр, чтобы вернуть Владивосток. Китай вступил в войну.

* * *

— Входи, Виктор. — Шейла смотрела, как он входит в комнату, и заметила в его глазах любопытство. Улыбка, осветившая лицо, выдала ее волнение. Она встала. Он, как всегда, пробудил в ней какое-то странное предчувствие.

— Ты просила аккумуляторы? — спросил Стукалов.

— Да. Толстяк уже выполнил мою просьбу?

Виктор почесал в затылке и посмотрел на нее неуверенным взглядом.

— Появилась еще одна комната. Небольшая каморка рядом с орудийным отсеком. Полная аккумуляторов.

— Магия, — отозвалась Шейла. — Чашку чая?

— Нет, спасибо, а вот аккумуляторы, ты что, хочешь…

— Попозже, Виктор.

Он взглянул на нее, пряча хитрую улыбку.

— Ты вроде бы была очень занята. Я не хочу отнимать у тебя время.

— Пожалуйста, присядь. — Шейла помассировала шею. — Мне кажется, я уже схожу с ума. Кажется, время остановилось. Я часами планирую, планирую. Как только я изобрету план сражения, я отправлюсь опробовать его на тренажере с помощью топографии. Как только я усовершенствую его, мы соберемся посовещаться. Мы разработаем детали, и я скажу тебе, в чем будет твоя задача. Завтра мы проведем учения с войсками. И так без конца.