Крепость - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Михеев cтр.№ 48

Первые два снаряда не причинили "Акицусиме" серьезного вреда. Снаряды зарылись в уголь и, потеряв скорость, не смогли проломить трехдюймовые скосы бронепалубы. Внешне их взрывы выглядели эффектно — вспышка, а потом черный сноп, вырывающийся из пробоины — но по сути это был всего лишь раздробленный в мелкодисперсную, почти коллоидную пыль уголь. Контузии, полученные кочегарами, не в счет, по сравнению с жизнью корабля это мелочи, о которых не стоило и упоминать.

Практика использования угольных ям в качестве элемента защиты еще раз подтвердила свою эффективность, но фокус в том, что корабль уголь пожирает прямо-таки с невероятной скоростью, особенно когда идет полным ходом. Третий снаряд, попав в уже на три четверти опустошенную яму, не встретил сопротивления и ударил в броню, сумев практически сохранить скорость. Аккуратная круглая дыра — и взрыв уже там, в недрах корабля. Увы, особого ущерба этот снаряд не причинил, попросту не попав ни во что жизненно важное.

Еще несколько снарядов разбили надстройки крейсера, вызвав серьезные пожары. Два проткнули дюймовую бронепалубу, разорвавшись внутри корпуса, еще один, ударив под острым углом, скользнул по ней, как по катку, и вышел через правый борт, безвредно взорвавшись над морем. Потом то ли от близкого взрыва, то ли от пожара, сдетонировали поданные к стадвадцатимиллиметровому орудию снаряды, разрушив само орудие и разворотив борт, но самым серьезным оказалось попадание снаряда на уровне ватерлинии, приведшее к быстрому затоплению отсека. Несколько контуженных и раненных взрывом моряков так и не успели из него выбраться прежде, чем отсек герметизировали, и захлебнулись, но вцелом это обошлось кораблю всего лишь креном в три градуса. Неприятно, особенно с учетом врожденной валкости корабля, но не смертельно.

К моменту, когда два русских вспомогательных крейсера вышли из боя, "Акицусима", в общем-то, сохранил боеспособность. Все же совсем иная прочность, большая жесткость корпуса, другие требования к остойчивости и плавучести. Да и многочисленный экипаж, натренированный на быстрое тушение пожаров, тоже многое значит. С кормы на "охромевший" крейсер еще накатывался неповрежденный "Херсон", но две кормовые шестидюймовки глухо рявкнули, и обрушившиеся на палубу неосторожно приблизившегося преследователя столбы воды от близких разрывов сразу показали, что артиллерию корабля еще рано списывать со счетов. Чуть положив руль вправо, Ямая обозначил поворот в сторону русского корабля правым, практически неповрежденным бортом. Этого намека оказалось достаточно. "Херсон" отказался от преследования и отвернул в сторону все еще борющихся с огнем товарищей. Несмотря на то, что "Акицусима" получила серьезные повреждения, из этого боя она вышла победителем, пускай и по очкам. Правда, и продолжать бой командир японского крейсера не рискнул, предпочтя вернуться к охраняемым транспортам.

Возможно, эта победа смогла бы в будущем если не прославить Ямая, то, во всяком случае, представить его в глазах командования в выгодном свете. Засветиться в нужное время и в нужном месте дорогого стоит, ибо для карьеры ценен лишь подвиг, совершенный на виду у высокого начальства. Сражение же одного против троих, закончившееся победой, без сомнения, выглядело внушительно, пускай и ни один из этой троицы не был ровней полноценному крейсеру. Особенно сейчас, на фоне беспрецедентных потерь японского флота, заставляющих армейцев, глядя на корабли, презрительно кривить губы. Так всегда и везде. Пока флот справляется со своей задачей, все воспринимают это, словно так и надо, а иначе и быть не может. Стоит же флоту потерпеть поражение, морякам этим фактом будут тыкать и под шумок постараются урвать себе предназначенное для моряков финансирование. Хотя бы под тем предлогом, что после потери четырех кораблей флот уменьшился, а значит, надо меньше денег на его содержание. Командир "Акицусимы" это понимал и, несмотря на тяжелые повреждения своего корабля, даже был доволен раскладами. Но реальность, как это частенько случается, оказалась куда более сурова, чем мечты.

Пока вспомогательные крейсера бодро перестреливались с охраной конвоя, многоопытный Эссен, хорошо понимающий реальное соотношение сил, в бешенстве расхаживал по мостику "Рюрика". Будь у него борода вроде макаровской, он бы ее, наверное, выдрал от злости, но привычка стричь ее коротко весьма осложняла этот процесс. Однако он никогда не стал бы командующим Балтийским флотом, если бы позволял эмоциям брать верх над разумом. Некоторая упорядоченность характера, доставшаяся ему в наследство от немецких, или, если правильнее, остезийских предков позволяла ставить дело превыше всего, а кровь викингов, в смеси с русской образовавшая взрывоопасную смесь, не позволяла искать иного выхода, кроме победы. И сейчас броненосный крейсер уверенно вспарывал носом волны, а радисты слали на вспомогательные крейсера радиограммы, написанные таким высоким "штилем", что у тех, кто их читал, просто обязаны были заалеть от смущения уши. К сожалению, принимали их только на "Херсоне", как раз наименее причастном к свалившимся проблемам. Радиорубки остальных крейсеров были в нерабочем состоянии — на "Морском коне" от сотрясения из-за близкого разрыва снаряда вышло из строя оборудование, а на "Енисее" радист, едва не задохнувшийся от дыма неудержимо разгорающегося вокруг пожара в смеси с продуктами сгорания шимозы, позорно оставил свой пост. Впрочем, вряд ли у кого-то поднялась бы в тот момент рука осудить его.

Больше всего Эссену сейчас хотелось идти на помощь своим избываемым кораблям, но он также понимал, что пока "Рюрик" добивает японский крейсер, транспорты успеют сбежать. В океане следов нет, им достаточно сменить курс — и найти их, скорее всего, не удастся. Ох, как же жалел сейчас Эссен, что в трюме "Херсона" не нашлось этой новомодной игрушки под названием самолет. Да, летающие этажерки выглядели смешно и ненадежно, но сейчас очень пригодились бы в качестве средства разведки. Или вон и в Германии, и в России уже давным-давно придумали, как искать чужие корабли с помощью радиолуча, и что же? Как не было доведенных до ума образцов, так и нет…

Вот и приходилось "Рюрику" вместо того, чтобы помочь вспомогательным крейсерам, идти на перехват транспортов. Потопление чуть ли не антикварного, но все же крейсера, красиво звучит в победных реляциях, но перехват транспортов с грузами все же важнее. Особенно если учесть, что груз наверняка очень важен, иначе вряд ли послали бы его под охраной боевого корабля. И он успел, причем в горячке боя сражающиеся даже не обратили внимания на мелькнувший на самом горизонте дым. Не такой и густой, кстати, кочегары на "Рюрике" были отменные.

Зато капитаны грузовых судов, обнаружив перед носом огромный корабль с одним видом внушающими уважение орудиями, предпочли не играть в героев. Попытайся они уйти, бросившись в разные стороны, шанс был — пока "Рюрик" будет топить одного, второй, может быть, и сумел бы оторваться. Однако боевой дух гражданских самураев оказался явно не на высоте, поэтому и машины транспорты застопорили, и призовые партии на борт приняли без звука. А еще через несколько минут их командирам стала ясна причина их сговорчивости — один из транспортов был загружен боеприпасами — от сравнительно легких снарядов к полевым орудиям до одиннадцатидюймовых "чемоданов" для осадных мортир. Тех самых, которые в прошлый раз пустили на дно стоящие в гавани Порт Артура боевые корабли.