Чингисхан. Завоеватель - читать онлайн книгу. Автор: Конн Иггульден cтр.№ 89

Лучших зверей Алгу не тронул. Его слуги уже разделывали оленей для вечернего пира, но самцов с красивыми рогами среди них снова не оказалось. Леопарда убила только Айгирн. От помощи слуг девица отказалась, устроилась на куче седел и теперь собственноручно разделывала свою добычу.

– Леопард был моим, – сказал Арик-бокэ; он шел мимо и остановился. – Я несколько раз тебе кричал.

– Что, господин мой? – спросила Айгирн. Руки она испачкала кровью до самых локтей. Арик-бокэ в очередной раз изумился ее размерам. Сложением девица напоминала ему покойного брата Мункэ. – Я не слышала вас, ваше ханское величество, – продолжала она. – Шкура леопарда досталась мне впервые.

– Знаешь…

Арик-бокэ осекся. По окровавленной траве к ним спешил отец девицы. Лицо его выражало тревогу.

– Вам понравилась охота, господин мой? – спросил он, явно опасаясь, что дочь обидела высокого гостя.

Хан фыркнул.

– Понравилась, господин мой Алгу. Я просто говорил твоей дочери, что она не дала мне убить леопарда. Я как раз прицеливался.

Алгу побледнел, но от страха или от гнева, Арик-бокэ определить не мог.

– Возьмите шкуру, господин. Моя дочь на охоте становится слепой и глухой. Уверен, оскорбить вас она не хотела.

Арик-бокэ поднял голову, сообразив, что Алгу впрямь боится наказания. Уже не впервые от новой власти закружилась голова. Айгирн в смятении посмотрела на отца, открыла рот, чтобы возмутиться, но свирепый взгляд Алгу заставил ее потупиться.

– Ты очень добр, господин мой Алгу. Шкура прекрасна. Пусть ее принесут мне, когда твоя дочь освежует леопарда.

– Конечно, ваше ханское величество, я лично за этим прослежу.

Довольный Арик-бокэ пошел дальше. В свое время он тоже был одним из многих царевичей, властителем маленького ханства. Пожалуй, из общей массы он выделялся – как-никак брат хана, – но о беспрекословном подчинении речи не шло. Беспрекословное подчинение – это так здорово! Арик-бокэ обернулся и наткнулся на гневный взгляд дочери Алгу. Айгирн поняла, что ее взгляд перехвачен, и немедленно потупилась, а хан спрятал улыбку. Леопардову шкуру он велит выдубить и преподнесет девушке в качестве прощального подарка, который стократно окупится. Арик-бокэ нуждался в поддержке Алгу. Властитель Чагатайского улуса явно обожал свою буйволицу-дочь, а хан рассчитывал на продовольственную помощь с его стороны.

Арик-бокэ потер руками, стряхивая с ладоней высохшую кровь. День сложился удачно. Наконец закончилась многомесячная поездка по мелким ханствам. Везде его чествовали, вещевой обоз ломился от золотых и серебряных даров. Даже Хулагу на время оставил покорение новых земель, хотя пока он хоронил Мункэ, генерала Китбуку убили мусульмане. В собственном ханстве Хулагу справлялся не без труда, но ради младшего брата он устроил парад и в знак своей любви подарил ему нефритовую кольчугу.

В сопровождении придворных Алгу Арик-бокэ добрался до самаркандского дворца и прошел в тени широких ворот. Всюду стояли телеги, заваленные подстреленными накануне зверями. Из дворцовых кухонь навстречу им вышли женщины. Они шутили, смеялись, правя свои ножи.

Арик-бокэ кивал и улыбался в ответ, хотя мысли его витали далеко. Хубилай до сих пор ему не ответил. Отсутствие старшего брата действовало как репей под платьем – кололо при каждом движении. Почтение со стороны такого, как Алгу, – прекрасно, но, увы, недостаточно. Арик-бокэ знал, что затянувшееся отсутствие Хубилая широко обсуждают в малых ханствах. При старшем брате целая армия, и ни один из его воинов клятву Арик-бокэ не приносил. А раз так, полной уверенности в своем положении нет. Ямщики тоже молчат. Хан хотел отправить брату новое письмо с приказами, но покачал головой, решив, что эта затея отдает слабостью. Умолять Хубилая вернуться? Нет, ханы не умоляют. Они приказывают, и их приказы выполняются. А вдруг Хубилай заблудился где-то в цзиньских развалинах и начисто забыл о нуждах ханства? Арик-бокэ не удивился бы.

Хубилай ехал под проливным дождем. Конь фыркал, пробиваясь через густую грязь. На каждой остановке хан пересаживался на свежего коня. Выносливые лошади – залог силы его войска. Хубилай никогда не желал ни крупных арабских жеребцов, ни тем более гигантских урусских лошадей, на которых и не сядешь – такие высокие. Монгольские лошади способны скакать от рассвета до заката, и так несколько дней кряду. А вот о себе Хубилай такого сказать не мог. Онемевшие руки дрожали от холода, кашель не унимался, лишь архи из бурдюка смягчал горло и живительным теплом растекался по груди. Когда едешь верхом, абсолютная трезвость не нужна, и это немного утешало.

Хубилай вел двенадцать туменов, с восемью из которых некогда пробивался к Ханчжоу. Такому воинству любая дорога узка, вот тумены и топтали поля. За ними тянулся след шириной в добрую милю. Далеко впереди ехали дозорные без доспехов. Они нападали на ямы, а ямщиков держали в плену, пока не подоспеют тумены и не присоединят их к себе. Расстояние, покрытое за день, Хубилай мерил ямами, которые сам Чингисхан велел размещать через равные отрезки. Если проехали два яма, значит, за спиной пятьдесят миль, а в погожий день да по равнине порой удавалось проехать три.

В тот день, правда, не удалось. Авангарду было полегче, но уже второй или третий тумены ехали по взбаламученной грязи, в которой вязли конские копыта. На уставших лошадях далеко не уедешь.

Хубилай поднял руку, подав сигнал своему личному глашатаю. Барабанщики на верблюдах не выдержали темп скачки последних пятнадцати дней. Ни один верблюд не проскачет по бездорожью пятьдесят-семьдесят миль в день. При виде глашатая хан усмехнулся: тот весь почернел от грязи, а глаза его, обрамленные красными веками, напоминали блестящие черные дыры. По сигналу хозвластителя он поднес к губам рог, и эхо тотчас разнесло низкий звук по колоннам всадников.

Двенадцать туменов быстро не остановишь: даже приказ не все сразу услышали. Хубилай дождался, когда впереди и сзади него воины перейдут на шаг, и спешился, морщась от тупой боли в затекших мышцах. Он с утра скакал во весь опор, и даже если его воины устали в два раза меньше, чем он, настала пора отдохнуть и подкрепиться.

Трем тысячам коней нужно ежедневно пастись по нескольку часов – иначе быструю скачку они не выдержат. Хубилай старательно выбирал места для привалов на лугах и возле рек, но чем дальше на запад, тем труднее ему было. В тысяче с лишним миль к востоку остался Шанду, его наполовину построенный город, недвусмысленно показывающий, во что превратится через пару лет. Широкие улицы, вымощенные гладким камнем, ждали людей. Уже построили целые районы, и воины Хубилая наполнили тихие улицы жизнью. Хана радовали взволнованные лица бойцов, которые вместе вселялись в дома и восторгались новым чудесам. Хубилай улыбнулся: он не просто вспоминал деревца и колышки, а видел их парками и широкими улицами. Даже если больше ничего не получится, город с нуля он уже построил.

После Шанду местность сильно изменилась. Вместо речных долин появились холмы, заросшие колючим кустарником. Войско проехало сотни городишек, жители которых прятались. Очевидный плюс переброски двенадцати туменов – разбойников Хубилай не боялся. Воины ехали среди полного безлюдья: злоумышленники исчезали, едва завидев их.