Августовские пушки - читать онлайн книгу. Автор: Барбара Такман cтр.№ 56

Когда в августе началась война, несколько австрийских 305-миллиметровых пушек находилось в Германии. Их «дал взаймы» Конрад фон Хётцендорф, поскольку немецкие орудия еще не были готовы. К этому времени «Крупп» уже выпустил пять 420-миллиметровых пушек для перевозки по рельсам и две — для перевозки по шоссейным дорогам, однако они требовали существенной доводки для облегчения транспортировки. 2 августа правительство потребовало срочно привести их в состояние боеготовности. Когда началось вторжение в Бельгию, работа над этими моделями велась круглосуточно; орудия, станки для них, дополнительное оборудование, моторы — все тщательно проверялось и испытывалось; на случай чрезвычайных обстоятельств выделялись упряжки лошадей, механики, шоферы; а артиллерийская прислуга получала последние наставления от инженеров фирмы.

Мольтке все еще надеялся обойтись без осадных орудий. Более того, немцы верили, что им удастся взять форты простым штурмом, если бельгийцы проявят неблагоразумие и начнут сопротивляться. Ни одна из деталей операции не была оставлена без внимания. Ее разработкой занялся офицер генерального штаба, один из самых преданных учеников Шлиффена.

Необыкновенное трудолюбие и гранитная твердость духа помогли капитану Эриху Людендорфу победить предубеждения, связанные с отсутствием приставки «фон» в его фамилии, и добиться заветных красных лампасов офицера генерального штаба, в ряды которого он вступил в 1895 году, когда ему было тридцать лет. Плотный, со светлыми усами над жесткой, опущенной вниз линией рта, круглым двойным подбородком и выпуклостью на загривке, которую Эмерсон называл отличительным признаком зверя, он, в противоположность Шлиффену, не принадлежал к аристократическому типу. Однако за образец Людендорф взял твердый, замкнутый характер своего кумира. Намеренно отказываясь от друзей и знакомств, этот человек, которому суждено было через два года обрести, первому после Фридриха Великого, огромную власть над судьбой и народом Германии, оставался почти никому не известным и никем не любимым. О нем не судачили, как водится, никто не мог припомнить сделанных им метких замечаний, и, даже когда он стал возвышаться, о нем не рассказывали сопутствующих анекдотов: это был человек без тени.

Считая Шлиффена одним «из величайших солдат истории», Людендорф как сотрудник, а впоследствии и начальник мобилизационного отдела генерального штаба с 1904 по 1913 год, делал все, чтобы претворить в жизнь план своего командира. По его словам, весь генеральный штаб был убежден в правильности стратегического замысла, ибо «никто не верил в бельгийский нейтралитет». В случае войны Людендорф надеялся стать начальником оперативного управления, однако в 1913 году его, после ссоры с тогдашним военным министром генералом фон Хеерингом, вывели из состава генерального штаба и отправили командовать полком. В апреле 1914 года он получил чин генерала. Ему было приказано занять после начала мобилизации пост заместителя начальника штаба 2-й армии [2] . В этом качестве он и прибыл 2 августа в «маасскую армию» Эммиха, которой поручалось захватить Льеж. В задачу Людендорфа входило поддержание связи между ударными силами и главным командованием.

Не испытывая никаких иллюзий, король Альберт 3 августа принял на себя обязанности главнокомандующего бельгийскими вооруженными силами. План, составленный им и Гале на основе предположения о германском вторжении, не получил поддержки. Они предлагали, чтобы все шесть бельгийских дивизий заняли рубежи вдоль естественного барьера по реке Маас, где они смогли бы усилить укрепленные позиции Льежа и Намюра. Но генеральный штаб, во главе с новым начальником, генералом Селье де Моранвилем, с презрением отнесся к попыткам короля и какого-то капитана навязать им свою волю и, колеблясь между наступательной и оборонительной стратегиями, не отдал никаких приказов о передислокации армий за Маас. В соответствии с принципами строгого нейтралитета шесть дивизий располагались таким образом, чтобы дать отпор любому врагу. 1-я дивизия стояла в Генте против англичан, 2-я — Антверпене, 3-я — в Льеже против немцев, 4-я и 5-я — в Намюре, Шарлеруа и Монсе против французов, 6-я и кавалерийская дивизии размещались в Брюсселе. План генерала Селье заключался в том, чтобы, когда враг будет определен, сконцентрировать армию в центре страны на пути захватчика, предоставив гарнизонам Антверпена, Льежа и Намюра возможность защищаться самостоятельно. Стремление придерживаться существующего плана всегда сильнее желания его изменить. Кайзер не мог изменить планов Мольтке, Китченер — планов Генри Уилсона, Ланрезак — планов Жоффра. Король Альберт, став 3 августа официально главнокомандующим и начальником генерала Селье де Моранвиля, уже не успевал организовать развертывание войск вдоль Мааса — время была упущено. Принятая стратегия заключалась в сосредоточении бельгийской армии перед Лувеном (Лёвеном) на реке Гете в 40 милях к востоку от Брюсселя, где было решено создать оборонительные рубежи. Король смог добиться лишь того, чтобы 3-я дивизия осталась в Льеже, а 4-я — в Намюре с целью укрепления пограничных гарнизонов. Ранее предполагалось присоединить эти части к полевой армии в центре страны.

На пост командира 3-й дивизии и коменданта Льежа по настоянию короля в январе 1914 года был выдвинут его протеже, 63-летний генерал Леман, возглавлявший военную академию. Бывший офицер инженерного корпуса, Леман провел последние тридцать лет — не считая шестилетнего перерыва, когда служил в штабе инженерных войск, — в военной академии; в свое время у него учился король Альберт. В течение семи месяцев, не получая поддержки генерального штаба, он пытался реорганизовать оборону фортов. Когда же разразился кризис, на его голову обрушился поток противоречивых приказов. 1 августа генерал Селье приказал вывести из Льежа одну бригаду, то есть треть 3-й дивизии. По просьбе Лемана король отменил этот приказ. В свою очередь, генерал Селье 3 августа приостановил приказ короля об уничтожении мостов выше Льежа на том основании, что они необходимы для передвижений бельгийской армии. И снова после жалобы Лемана король поддержал генерала в споре с начальником генерального штаба, а в личном письме призвал Лемана «удерживать до конца позиции, которые Вам доверили оборонять».

Воля к обороне страны превышала имевшиеся для этого средства. В бельгийской армии на одного солдата приходилось в два раза меньше пулеметов, основного оружия обороны, чем в германской. У бельгийцев вообще не было тяжелой полевой артиллерии для защиты промежутков между фортами. В соответствии с новыми оборонительными планами намечалось к 1926 году довести численность армии до 150 000 человек, резервистов — до 70 000 и крепостных войск — до 130 000 человек. Однако к осуществлению этого проекта практически не приступали. В августе 1914 года армии удалось набрать 117 000 солдат, призвав всех подготовленных резервистов, а оставшимися категориями укомплектовали крепостные войска. Гражданская гвардия — бравые жандармы в цилиндрах и ярко-зеленых мундирах — была включена в состав действующей армии. Целый ряд обязанностей, которые те выполняли до сих пор, взяла на себя организация бойскаутов. Солдаты действующей армии не умели окапываться, да и не имели для этого инструментов. Не хватало транспортных средств, палаток и полевых кухонь; котлы и другую кухонную утварь пришлось собирать по фермам и деревням. Телефонная связь находилась в плачевном состоянии. В войсках, которые выдвигались на позиции, царил хаос импровизации.