Загадка XIV века - читать онлайн книгу. Автор: Барбара Такман cтр.№ 84

Чандос умер на следующий день, так и не придя в сознание, и английские рыцари в Гиени говорили, что «теперь они потеряют все по обе стороны моря». Архитектор и тактик английских побед при Креси, Пуатье и Нахере, Чандос был величайшим командиром своей страны, если не обеих стран. Хотя противник радовался потере врага, некоторые французские сеньоры также оплакивали Чандоса по интересной причине: они считали, что это — общая потеря. Чандос, — говорили они, — «был мудр и полон различных планов, и он бы нашел какие-нибудь средства, дабы установить мир между Францией и Англией». Даже рыцари жаждали мира.

Спустя несколько месяцев война для Черного принца вступила в завершающую фазу. Из рук его выскальзывали целые территории, отвоеванные отрядами под командованием Дюгеклена и герцога Анжуйского. Политика Карла, направленная на мирные переговоры с городами и знатью, в августе 1370 года помогла вернуть Лимож, епископ которого, хотя и давал клятву верности Черному принцу, легко позволил выкупить себя герцогу Беррийскому, правителю центрального региона. Магистраты и горожане с радостью шли навстречу, поскольку их освобождали на десять лет от акцизных сборов. Над городскими воротами Лиможа был поднят флаг с геральдической лилией, и после торжественной церемонии герцог уехал, оставив гарнизон в сто копий, слишком маленький, чтобы предотвратить то, что последовало.

Взбешенный Черный принц поклялся, что заставит город дорого заплатить за предательство, и решил подать пример, чтобы впредь всем было неповадно. Прикованный к носилкам, он возглавил сильную армию, в которую вошли двое его братьев и лучшие рыцари. Все двинулись на Лимож. Саперы подкопались под стену, подперли свод деревянными столбами и подожгли, что вызвало обрушение части стены. Солдаты ворвались в проем, блокировали выходы из города и устроили резню, невзирая на пол и на возраст. «Всхлипывая от ужаса», люди падали на колени перед носилками принца, просили пощады, но он был «так разъярен в своей жажде мести, что никого не слушал», и горожане погибали под ударами мечей. Несмотря на приказ не жалеть никого, впрочем, некоторых знатных людей, которые могли заплатить выкуп, взяли в плен, в том числе и епископа, на которого принц бросил злобный взгляд и поклялся отрубить ему голову. Тем не менее брат принца, Иоанн Гентский, договорился с епископом, и тот уехал в Авиньон, где и поведал о страшном событии.

Рыцари, наблюдавшие со стороны или принимавшие участие в резне, не отличались от тех, кто столь искренне оплакивал Чандоса, ибо открытому проявлению эмоций в XIV веке не мешала нечувствительность к боли и смерти. Чандоса оплакивали потому, что он был одним из них, в то время как жертвами Лиможа были посторонние рыцари. К тому же жизнь не столь уж ценна; ведь, в конце концов, что такое тело? — мертвечина, временно пребывающая на земле, земное существование — всего лишь остановка на пути к вечной жизни.

В наказание Лимож, как и было заведено, разграбили и сожгли, а его укрепления разрушили до основания. Хотя кровавая месть, распространившаяся по Франции, на какое-то время приглушила сопротивление, в сердцах французов поселилась ненависть к англичанам, которая через пятьдесят лет породит Жанну д’Арк.

Героя поджидал мстительный ответ в Лиможе. Будучи не в силах управлять, принц передал власть в Аквитании Иоанну Гентскому, в это же время ему пришлось пережить страшный удар — смерть старшего сына Эдуарда, шести лет от роду. В январе 1371 года принц покинул Бордо и больше не вернулся во Францию. С женой и вторым сыном Ричардом он уехал домой, где прожил беспомощным инвалидом еще шесть лет.

Франция взяла инициативу в свои руки, чего нельзя было сказать о военной стратегии Англии. Целью вторжения сэра Роберта Ноллиса в Северную Францию в 1370 году было причинить как можно больше разрушений, чтобы свести к нулю французскую военную тактику и отогнать противника от Аквитании. Ноллис разрешал войску грабить деревни и сжигать созревшие злаки, но при этом призывал не захватывать крепости и не провоцировать открытое столкновение. Рыцари стали проявлять недовольство, поскольку не видели перспектив получить выкуп или обрести славу. Англичане приблизились к Парижу, и это обстоятельство вселило во французов тревогу, потому в октябре вызвали Дюгеклена и назначили его коннетаблем Франции.

Сведения о том, что его четырежды брали в плен, наводит на мысль, что речь идет о безрассудном или неумелом воине, но Бертран не был отчаянным сорвиголовой вроде Рауля де Куси. Напротив, он был осторожным и коварным, обычно изматывал противника лишениями и голодом, потому Карл его и выбрал. Первым его действием стало заключение персонального договора с жутким бретонцем, одноглазым Оливье де Клиссоном, прозванным «мясником» за привычку отрубать противнику в бою руки и ноги. Отряд Мясника и его приспешников изнурял и преследовал Ноллиса, и, когда английское войско раскололось из-за дезертирства недовольных рыцарей, Дюгеклен победил их в бою в нижнем течении Луары. Отряды Дюгеклена освобождали одну территорию за другой, нанося удары то там, то здесь и подкупая английских командиров.

Главное преимущество было завоевано на море, это случилось в июне 1372 года в Ла-Рошели: франко-кастильский флот одержал победу над английским конвоем. Английские корабли везли людей и лошадей в Аквитанию, в том числе 20 000 фунтов жалования солдатам, считалось, что этого им будет достаточно на год. Карл заранее знал об этой экспедиции, ему доложили разведчики, а потому он вступил в альянс с королем Энрике. Кастильские галеоны водоизмещением в двести тонн, управляемые 180 гребцами — свободными людьми, а не преступниками, закованными в кандалы, — были маневреннее неуклюжих английских торговых судов, которые не могли лавировать и ходили только по ветру. Испанским флотом командовал адмирал Амбросио Бокканегра, отец которого был адмиралом при доне Педро, однако, не упуская из виду милости фортуны, в нужный момент перешел на другую сторону. Английским командиром был граф Пембрук, 25-летний зять короля Эдуарда, он пользовался плохой репутацией и не имел опыта морских сражений. Кастильский флот напал в бухте на его корабли, кастильцы обливали маслом английский такелаж и палубы и тут же поджигали горящими стрелами. Затем с ютов или «замков», более высоких, чем у противника, они швыряли камни в английских лучников. За два дня сражения английские корабли были сожжены, разгромлены и потоплены. Судно с деньгами пошло ко дну.

Потеря денег ослабила английские позиции в Аквитании, потому что войскам надо было платить. Контроль кастильцев над морем сделал опасной связь с Бордо и, что еще хуже, открыл дорогу к набегам французов на английские берега. Имея это в виду, Карл строил морскую базу и верфь в Руане, откуда самые большие корабли могли подниматься по Сене вместе с приливом. Не дожидаясь, пока французы нападут на него дома, стареющий король Эдуард — ему исполнилось шестьдесят — поклялся сам пойти в море, ибо «с такой мощью он сможет дать бой всей военной силе Франции».

Еще одну флотилию собрали привычным способом — «арестовали» торговые суда вместе с их хозяевами и командами. Король Эдуард взял с собой больного Черного принца и Иоанна Гентского и в конце августа 1372 года готов был сразиться с кастильцами, однако его подвела погода. В течение девяти недель ветры дули в противоположном направлении и поворачивали корабли назад; так флот и простоял в порту, пока не стало слишком поздно. Королю пришлось оставить попытку, которая обошлась ему в огромную сумму, затраченную на провизию, снаряжение, на жалование морякам и военным; торговля в это время не велась, владельцы судов потерпели экономический урон, к тому же нарастало недовольство народа, уставшего от войны.