Из штрафников в разведку - читать онлайн книгу. Автор: Александр Терентьев cтр.№ 31

Миронов вместе с лейтенантом и Ганевичем стоял в непроглядной тени кирпичной стенки и мысленно пытался представить, что же творится сейчас там, на территории караулки. Ахатов забрался в сортир и затих, как кот в засаде. Яровец дышит-пыхтит и, наверное, беззвучно матерится, скрываясь за задней стенкой нужника – небось, воняет там точно не духами «Красная Москва»! Только бы фриц пришел, только бы пришел! Иначе весь план полетит ко всем чертям…

«Бог, если ты есть, то, пожалуйста, помоги нам сделать все как надо, – наверное, впервые за все время войны Лешка всерьез просил того, в чье существование вроде бы и не верил. – Пусть ребятам повезет, пусть Аллах поможет своему Юсуфу прикончить этих гадов! Только бы все получилось, только бы не сорвалось! Бог за нас должен быть – не за фашистов же… Интересно, а я смог бы сейчас так, как Ахатов? Нет, наверное, не смог бы – у меня и по эту сторону стенки сердце молотит так, что, наверное, на километр в округе слышно! Не, Леха, до настоящего разведчика тебе еще далеко, ой, далеко…

Стоп, вроде разговаривают! Точно, немцы. Смеются – видимо, караульный у калитки подшучивает над вышедшим во двор. По нужде? Точно, шаги! Приближаются… Ну, Аллах, не подведи!»

За забором послышался легкий скрип открываемой дощатой дверцы, затем последовал едва уловимый стук и шарканье подошв по доскам пола. Тишина… Значит… Значит, у Юсуфа пока все идет как надо – одним немцем стало меньше! Сейчас Ахатов накинет на плечи шинель фрица и «вернется» в караулку. Только бы в дверях не столкнулся с каким-нибудь любителем покурить на крылечке! Ага, скрипнула дверь… Пошел Юсуф.

Миронов был уверен, что сейчас и все остальные его товарищи точно так же до боли и звона в ушах прислушиваются к каждому шороху. И, так же как и он, слышат лишь тяжкое буханье своих сердец, поскольку больше никаких новых звуков с «той стороны» не раздавалось.

Прошло, вероятно, минут пятнадцать, показавшихся разведчикам чуть ли не пятью часами, когда с той стороны в кладку стукнули отчетливым двойным ударом – Яровец подавал сигнал, что все в порядке и Прохорову с остальными бойцами пора тоже перебираться во двор караулки…

Перемахнуть через ограждение было делом двух минут. Еще столько же разведчикам понадобилось на то, чтобы осмотреться и короткими перебежками пересечь двор наискосок и войти в караульное помещение. Сержант Яровец остался на улице – приглядывать за воротами, около которых Лешка, торопившийся за Прохоровым и остальными, успел рассмотреть темневшее на земле тело.

В караулке Миронов в первую очередь увидел немецкого унтер-офицера, сидящего в углу со связанными руками и с кляпом во рту. Кляп, видимо, напитался кровью из разбитых носа и губ, поэтому выглядел жутковато – словно унтер хотел, но так и не смог проглотить кусок сырого мяса. Чисто выбритому лицу немца тоже не очень повезло: под левым глазом багровел и наливался темной синевой приличных размеров кровоподтек. Но не синяк удивил Алексея, а совершенно стеклянный взгляд немца, в котором плескалось неверие в происходящее пополам с ужасом.

Проследив за взглядом унтер-офицера, Алексей увидел присевшего у стены на корточки Ахатова. Увидел и почувствовал, как оборвалось сердце от нехорошего предчувствия, – Юсуф невидящим взглядом смотрел в пол и, казалось, совсем не замечал, что и гимнастерка его, и лицо обильно забрызганы свежей кровью. Но еще страшнее выглядели руки разведчика: создавалось впечатление, что Ахатов только что выкупал их в крови.

– Юсуф! – Прохоров одним прыжком перемахнул комнату и присел перед товарищем. – Что?! Ранен? Ты же в крови весь, зараза… Куда тебя?

– Меня? – чуть скривил губы Ахатов и посмотрел на лейтенанта каким-то чужим, неузнающим взглядом – Миронову показалось, что глаза у Юсуфа в эту минуту необычно темные, пустые и очень страшные. – Нет, лейтенант, со мной все в полном порядке. Ни царапинки. Я все сделал. В комнате отдыха лежат двое. Остывают. Разводящего я зарезал тоже – он там, в проходе лежит. Унтера ты сам видишь – его я, правда, помял немного. А с караульным на воротах было все просто: я открыл дверь и бросил нож – там же и пятнадцати метров нет. Все в порядке – Аллах помог нам…

– Я помню, – серьезно кивнул Прохоров, – твой дед был великим воином. Внук ничуть не хуже – это тебе я, лейтенант Прохоров, говорю! Ну, ты пару минут посиди, а мы с твоим унтером поболтаем по-свойски…

Лейтенант подошел к унтер-офицеру, несколько секунд молча сверлил его тяжелым взглядом и, наконец, спросил:

– Пароль и отзыв для часовых – быстро! Ганевич, переведи ему!

Немец вжимался в угол и, испуганно моргая бесцветными ресницами, посматривал то на лейтенанта, то на Ахатова, медленно отходившего от пережитой схватки, и скороговоркой бормотал нечто малопонятное – Прохоров разобрал только одно слово: «берсерк».

– Вот это точно, – кивнул командир разведчиков, – скоро мы всем вам бирсек устроим! Надо же, сколько слышал о белесых и рыжих фашистах, а наяву первый раз рыжего вижу. Ганевич, да что он там бормочет – ни хрена не разберу?!

– Это он о берсерках толкует, – прислушался Ганевич и пояснил: – Вроде бы у древних викингов были такие воины, которых во время боя охватывало безумие, и они в одиночку могли убить десяток и больше врагов. Говорит, что это очень страшно и он впервые увидел нечто подобное.

– Это он про Ахатова? – понятливо усмехнулся Прохоров. – Да, Юсуф у нас такой! Ты скажи этому уроду рыжему, что если он сейчас не расскажет обо всем, о чем я спрошу, то я его нашему берсерку отдам! Впрочем, нет, – лейтенант нарочито медленно достал свой нож и начал демонстративно поигрывать отточенным клинком перед лицом вконец ошалевшего унтера, – я сам, лично, сначала вырежу ему его поросячьи глазки – это чтобы ему было не так страшно видеть остальное. Потом я вырежу ему печень и заставлю жрать – маленькими кусочками. Слово в слово переводи! Пусть эта паскуда хорошенько прочувствует, что его ждет в случае неправильного поведения. Ферштейн, рыжий?!

– Nain, nain. – Из налитых ужасом глаз немца вдруг покатились самые настоящие слезы – видимо, услышанный перевод произвел на унтера должное впечатление. – Ich habe ferstehe Euch! Ja, ja, Ich werde sagen! Alles, alles, das interessirt Euch!

– Он просит не убивать и не мучить его, – монотонно переводил Ганевич. – Он все понимает и будет говорить. Расскажет обо всем, что вас интересует.

– Тогда спроси, какой пароль и отзыв для часовых и разводящего!

Унтер, переводя взгляд с командира на переводчика, выслушал вопрос и, торопливо кивая, четко и раздельно выпалил: «Hannover und Lili Marleen».

– Ганновер – пароль и Лили Марлен – отзыв, – пояснил Ганевич. – Думаю, не врет.

– Ганновер – это ж вроде город такой, да? А эта Лили кто такая?

– Это из песни – вроде нашей «Катюши». Там солдат вспоминает, как встречался с девушкой по имени Лили у фонаря – в самоволку к ней бегал. Ну, вроде этого.