Ганнибал. Кровавые поля - читать онлайн книгу. Автор: Бен Кейн cтр.№ 60

«Будь здесь Квинт, я бы чувствовала себя спокойнее», – с горечью подумала она. Но надежд на это не оставалось – она не знала, где брат. Однако он жив, и только это хоть как-то скрашивало невзгоды ее жизни. Появление его письма – примерно через месяц после битвы у Тразименского озера – оказалось полнейшей неожиданностью не только для Аврелии, но и для матери. Девушка плакала от радости, когда Атия читала его вслух. И ее не тревожило, что Квинт поссорился с Фабрицием или что присоединился к войскам союзников и стал пехотинцем, чтобы не возвращаться домой. Важно было одно – он жив.

«Не рассказывайте отцу, – написал Квинт. – Он меня не найдет, как бы ни пытался».

Несмотря на очевидное неодобрение его действий, Атия не смогла сдержать радости. Она даже приняла к сведению просьбу Квинта покинуть ферму, хотя сейчас в этом не было необходимости. Перед Атией стояла одна задача – поскорее выдать Аврелию замуж за Луция, поэтому они не собирались возвращаться домой после последней встречи с Фанесом. Ферма находилась слишком далеко от Капуи, чтобы Луций мог продолжать ухаживать за Аврелией, а Атия старалась улучшить отношения с его отцом, и они продолжали жить в доме Марциала.

– Агесандр вполне справится с фермой и без меня, – сказала Атия, когда Аврелия спросила об этом у матери.

Ей совсем не хотелось снова встречаться с управляющим, особенно в одиночку. С тех пор как Агесандр убил Суниатона, Аврелия старалась не оставаться наедине с управляющим. Он слишком сильно ее пугал. Он совершил убийство, делая вид, что защищает семью, но на самом деле ненавидел карфагенян.

«Суни не сделал ничего плохого! – грустно подумала Аврелия. – Он был доброй душой и даже не хотел участвовать в войне. Если бы я держала язык за зубами, он бы остался жив».

Она вспомнила, как проговорилась, и почувствовала себя еще хуже. Путешествие угнетало ее все сильнее. Стало тепло, солнце высоко поднялось в лазурное небо. Платье Аврелии прилипло к спине; вспотела голова, и она уже жалела, что не взяла шляпу. Ее мул оказался ужасно упрямым существом, категорически отказывался идти быстрее и едва переставлял ноги. Рабы еще раз попытались поставить под сомнение ее право покинуть город, но им пришлось сдаться; однако они строили мрачные гримасы и едва плелись вслед за мулом. Но еще больше Аврелию тревожило то, что местность вокруг совершенно опустела.

Здесь находились фермы и владения соседей ее семьи. Обычно в полях было полно работавших там рабов. Сегодня же она никого не видела. Почти вся пшеница и ячмень были собраны, но на больших участках почерневшей земли урожай сгорел.

«Некоторые приняли слишком близко к сердцу совет Фабия», – презрительно подумала Аврелия, хотя солдаты Карфагена находились еще очень далеко от Капуи. Однако ее презрение было наигранным. По всему выходило, что лишь удача жителей Капуи и ее окрестностей помешала карфагенским солдатам зайти так далеко на север и запад. Аврелия радовалась, что живет в Капуе, за толстыми каменными стенами. Луций часто и с удовольствием повторял, что, как бы ни был хорош Ганнибал в открытом поле, осадных машин у него нет.

– Если только ему не помогут изнутри, – однажды тихо сказал Марциал, поразив Аврелию.

Она привыкла считать Марциала и Гая римлянами, но они были оски. Их народ населял эти территории сотни лет и признал римское владычество всего несколько поколений назад.

– Что ты имеешь в виду? – спросила она.

– Всего лишь шутка старика, – с улыбкой пробормотал Марциал.

До этого не дойдет, решила Аврелия, отбросив эту мысль как смехотворную.

Тем не менее, тревожные мысли о карфагенских солдатах преследовали ее до конца путешествия. Увидев знакомые очертания семейной виллы и строения фермы, Аврелия почувствовала облегчение. К ее удивлению, один из пастухов стоял на посту у главных ворот, у его ног лежали несколько крупных собак, а на коленях – лук. Оказалось, что Агесандр выставил вооруженную охрану вокруг фермы, приказав подать сигнал, если появятся вражеские войска. Один свисток означал небольшой отряд и необходимость браться за оружие; два свистка говорили о крупных частях карфагенян, и тогда все население фермы должно было немедленно уйти в лес. Аврелия не показала Агесандру, что его действия произвели на нее впечатление, только кивнула, словно сама поступила бы так же.

– Мать знает, что ты здесь, госпожа? – спросил Агесандр.

– Знает.

Аврелия не совсем ему соврала. Атия уже наверняка нашла ее записку, и девушка молилась, чтобы мать не обнаружила ее послание слишком рано и не отправила за ней погоню.

– Немного необычно позволить тебе путешествовать под охраной всего лишь двух рабов. Сейчас опасные времена для наших легионов.

– Не мне ставить под сомнение решения матери. – И, тем более, не тебе, казалось, намекнула Аврелия.

Агесандр все понял.

– Как долго ты намерена здесь оставаться?

Аврелия ощетинилась, но вопрос выглядел вполне разумным.

– Одну ночь.

Если она задержится дольше, сюда явится мать. Аврелия надеялась избежать унижений – она не хотела, чтобы ее насильно вернули в Капую. Девушка не удивилась бы, встретив Атию на следующее утро на дороге, когда она будет возвращаться. Все лучше, чем если бы мать принялась ее ругать в присутствии Агесандра. Она посмотрела на него, чувствуя, что управляющего распирает от любопытства.

«Пусть пытается понять, зачем я здесь, – сердито подумала девушка. – Проклятье, его это не касается. Он скоро сам узнает о предстоящей свадьбе – скорее всего от рабов Марциала».

– Я бы просил тебя оставаться поближе к дому, пока ты здесь.

– Почему? – вспыхнув, спросила Аврелия.

Ей хотелось прогуляться до поляны, где Квинт учил ее владеть мечом.

– Неужели мне нужно объяснять? Неделю назад поместье, находящееся десятью милями южнее, было разграблено и сожжено. Только появление сильного римского отряда помешало гуггам вынести из него все. С тех пор отряд ушел, из чего следует, что угроза нападения гуггов остается столь же высокой. Если они найдут тебя одну в лесу, лишь богам известно, какая судьба тебя ждет.

– Кто ты такой, чтобы рассказывать мне, что я должна делать? Я буду поступать, как пожелаю!

К удивлению Аврелии, Агесандр не рассердился.

– Тебе известна история моей семьи, – сказал он, и его темные глаза наполнились болью. – И я не допущу, чтобы с тобой произошло нечто подобное. Дело даже не в том, что твои родители со мной сделают, – я не смогу этого вынести сам.

Аврелии вдруг стало немного жалко Агесандра. Во время предыдущей войны карфагенские солдаты изнасиловали его жену, а потом убили вместе с малолетними детьми. И все же ему не следовало хладнокровно убивать Суни! Однако суровый разворот его подбородка поведал Аврелии, что он способен удерживать ее в доме вопреки любым протестам. По спине у нее пробежал холодок страха. Возможно, он прав, и ей следовало соблюдать осторожность.