Госпожа камергер - читать онлайн книгу. Автор: Виктория Дьякова cтр.№ 46

В дверь постучали. Тонкий голосок горничной прокричал:

– Матушка Анна Алексеевна. Тама государыня-княгиня повелели сказать, что, мол, генерал За… – девушка запнулась от длинной фамилии, – Закревский, – выговорила она наконец, – енто… пожаловали-с.

– Ну что ж, пойдем. Сегодня все решится. Помни, о чем мы говорили с тобой. Крепи сердце. – Анна Алексеевна взяла дрожащую руку Мари-Клер в свою и повела девицу вниз.

Как и было уговорено, экипаж генерала Закревского, запряженный четверкой лошадей, подкатил к господскому дому в Кузьминках в шестом часу. Княгиня Потемкина и граф Анненков вышли встретить его на крыльце. На этот раз генерал, в своей неизменной соболиной шубе, сам вылез из экипажа – без помощи лакеев. И опираясь на трость, поднялся по ступеням. Оделся он франтовато – в ярко-розовый фрак, под которым виднелся малиновый жилет с шитьем. Трость же он выбрал с золотым украшением на ручке, изображающим голову льва.

– Милейший Петр Петрович, как я рада, – княгиня Потемкина радушно приветствовала его и протянула руку, которую генерал чопорно поцеловал, рассыпаясь в любезностях.

Потом сухо поздоровался с графом Анненковым – по возрасту тот приходился ровесником его сыну, и таковой факт безмерно раздражал генерала.

– Сразу же прошу в столовую, – пригласила его княгиня. – У нас как раз все готово. Тотчас и отобедаем.

Появление запудренного генерала в нелепом для его лет розовом фраке заставило Мари-Клер содрогнуться внутри – но помня наставления Анны Алексеевны, она не подала виду. Присела в реверансе, даже позволила старику подержать ее руку в своей, морщинистой и очень сухой, немного дольше.

– Прелестна, прелестна, – пробормотал генерал по-французски.

– Вы сегодня в одном тоне, – пошутила княгиня Лиз, но веселье ее было наигранным, и это чувствовалось. Зеленые глаза княгини, которые так напоминали Мари-Клер Сашу, оставались грустны.

За столом к радости Мари-Клер она оказалась довольно далеко от генерала Закревского. Княгиня Лиз усадила гостя подле себя и развлекала беседой, а также потчевала отменно. Юной француженке же досталось сидеть рядом с внешне сдержанной и строгой Анной Алексеевной, как раз супротив генерала Ермолова.

– Верно ли, мадемуазель, – спросил ее за горячим генерал, – я слышал, что вы свободно владеете турецким и арабским языками, знаете в легкости несколько кавказских наречий?

– Да так, – смутилась Мари-Клер и потупила взор.

– Откуда ж, позвольте полюбопытствовать? У вас родичи из восточных стран?

– Вовсе нет, – встрепенулась Мари, – меня научила сестра Лолит в монастыре кармелитов, где я жила прежде.

– Я же говорила тебе, Алексей Петрович, – вступила в разговор Анна Алексеевна, – что отец у мадемуазель маршал Мюрат, тебе, конечно, небезызвестный по Бородинской баталии, да и по всем прочим. Запамятовал никак? Так какие же восточные родичи? Мюрат, он король неаполитанский, а вовсе не мавританский или индийский.

– Это потому, что до Индии они не дошли, – слабо улыбнулся Ермолов. – На нас споткнулись. А так, глядишь, и индийскими, и поншерскими, и кашмирскими бы стали. Бонапарту – что? Он назвал да и ладно. А это неважно, что тот сапожник, а тот – сын бочара, а кто-то и вовсе бродяга бродягой. Главное – одет броско и звучит красиво. А позвольте узнать, мадемуазель, – генерал снова перевел на Мари-Клер взгляд проницательных глаз под седыми, кустистыми бровями, – сестра Лолит, которая учила вас языкам в монастыре, фамилию не Мациали носила?

– Фамилию? – изумленно переспросила Мари-Клер и растерянно замолчала. Она никогда даже не задумывалась, что у сестры Лолит, как и у всех остальных, вполне могла быть, даже должна была быть, фамилия. – Я никогда не слышала, – подавленно призналась она.

– А вот мне сдается, что Мациали, – уверенно произнес Ермолов и, обращаясь к Орловой, продолжил: – Я хорошо знаком с ней по кавказским делам.

– Ты что-то путаешь, Алексей Петрович, – недоверчиво ответила Орлова. – Монастырь во Франции находится. Причем здесь Кавказ?

Ермолов промолчал. Он неторопливо пережевывал мясо пряного духового зайца и сосредоточенно думал о своем. Время от времени Мари-Клер ловила на себе его взгляды, и тогда, смущаясь, вспыхивала румянцем и снова тупила взор.

– Мне надо бы сказать тебе несколько слов тет-а-тет, Анна, – промолвил Ермолов серьезно. – Удели мне время после.

Несмотря на обилие угощений и сверкание серебряной и золотой посуды, обед протекал вяло. Когда он закончился, княгиня Потемкина и граф Анненков пригласили генерала Закревского в малую гостиную, чтобы «побеседовать о нюансах» – так выразилась Лиз, имея в виду грядущее замужество своей воспитанницы. В столовой убирали посуду и накрывали к чаю.

Желая побыть в одиночестве, Мари-Клер поднялась к себе. Перед ее возвращением из Петербурга апартаменты для девицы по велению княгини Потемкиной отделали заново – чтобы порадовать неожиданно. Небольшую приемную обтянули голубым лампасом с белым рисунком, мебель поставили белую с позолотой, а занавеси и обивку кресел сделали из светло-зеленого пудесуа. Спальню же, следующую за приемной, обтянули флорентийским шелком нежно-фиолетового цвета, а полог кровати вышили золотыми слонами, как в детской комнате Таврического дворца. Мари-Клер нравилось. Но настроение ее оставалось подавленным. Она со страхом ожидала завершения беседы ее опекунов с генералом Закревским. Молилась, чтобы старик не согласился взять ее в жены. Ни за какие золотые. И пусть будет, что будет тогда. Господи, случись такое чудо!

– Мне кажется, Анна Алексеевна, существует иной способ устроить судьбу девицы, не отдавая ее в руки старой, надменной развалине вроде генерала Закревского, да при том еще с большими расходами с твоей стороны. – Генерал Ермолов тем временем прогуливался с Анной по сиреневой аллее в парке Кузьминки. Они уже дошли до фонтана. Было пасмурно, но дождь прекратился. Анна накинула на плечи темно-зеленый редингот, отороченный мехом горностая, и внимательно слушала генерала. – Я ничего не спутал, как тебе показалось, ваша светлость, – продолжал он, поддерживая Анну под локоть, – я действительно хорошо знаю принцессу Лолит Мациали. Она вовсе не сирийка и не француженка родом. Она – грузинка, родом из Кахетии, и когда-то даже была обручена с князем Петром Ивановичем Багратионом. Но очень давно, пока они еще были детьми. После русско-персидской войны при князе Цицианове следы ее затерялись. А вот в бытность мою на Кавказе, как раз в 1818 году – тут уж спутать могу, правда, память не та стала. Но не позднее никак. Так вот в год тот принцесса Мациали явилась ко мне в Тифлис самолично. И так проникновенно говорила она мне о Петре Ивановиче и о сородичах его, что сомнения мои таяли. А усомниться вроде как было отчего – пришла-то она ко мне не сама по себе, а с миссией католических монахов-кармелитов. Просила разрешения дать на постройку христианского дома для привлечения диких кавказских народов в христову веру. Не поверил я ей сперва – грешен был. Пригласил к Багратионам наведаться. Мол, думаю, если разыгрывает она меня, ни за что не согласится. Она же – с радостью, со слезами в очах, на колени пала, просит отвести к ним. Говорит, сама не имею решимости. Вот поехали мы. Что ж думаешь? Долго смотрела на нее старая тетка Петра Ивановича – признала. Плакали, обнявшись, полвечера. После такой сцены – какие уж заверения еще требуются?