Бомба для графини - читать онлайн книгу. Автор: Марта Таро cтр.№ 42

– Здесь всё, ваши сиятельства, – виновато сказал слуга, – кругом карантины стоят, не разрешают ничего из Рима вывозить, еле-еле один сундук провёз.

Оглушенные горем сестры даже не пришли в себя, когда к ним на виллу прибыл кузен отца – римский епископ. Тот сразу заявил сиротам, что видит своей единственной целью приобщение племянниц к благам католической веры. Первым делом епископ собирался отправить их в монастырь. За ужином сёстры напоили «опекуна» таким количеством прекрасного местного вина, что епископ так и не услышала ни шума сборов, ни топота лошадей, уносивших карету в Неаполь. Через три дня сестры и их английская гувернантка устроились в каюте бригантины, отплывавшей в Петербург, и вот теперь юные графини обживали комнаты в квартире сводного брата, а мисс Бекхем помогала денщику готовить на кухне ужин.

«Интересная вещь – семья», – размышлял Платон. До сегодняшнего дня он и не подозревал о существовании сестёр, но уже готов их принять, и даже, наверное, полюбить…

Взгляд упал на сафьяновый портфель. Письмо матери! Дольше оттягивать неизбежное было глупо и стыдно. Он взял конверт, повертел его в руках, но снова отложил. Не так-то это просто – узнать правду. Платон вновь задумался о том, что же ему теперь делать с сёстрами. В воспитании юных девиц он ничего не понимал. На этот счёт он знал лишь самые общие правила приличия. Одно из них гласило, что в доме старшего брата вместе с его незамужними сёстрами должна проживать либо его жена, либо старшая родственница. Жены у Платона не было, да и старшую родственницу ему взять было неоткуда.

Что же теперь – жениться на первой встречной? Но быстро найти приличную партию казалось делом невозможным, к тому же слух об его отставке уже пошёл гулять по столице, теперь князь Горчаков не считался таким выгодным женихом, как прежде. Нет, спешить явно не стоило. Можно просто укрыть сестёр в деревне, подальше от строгого внимания света. Гувернантка у них уже есть, может, посадить всех троих в карету и отправить их в Хвастовичи? Мадам Бунич – почтенная дама, к тому же весьма добросердечная, она не откажется присмотреть за девочками до его приезда. А жену можно поискать и после отставки…

Оставалось лишь одно «но»: надо решиться и все-таки прочесть письмо. Платон в очередной раз взял со стола белый конверт и наконец-то рискнул… Мать писала:

«Дорогой мой Платон, болезнь забирает меня, как забрала уже моего мужа. Но я не ропщу, я прожила свою жизнь так, как позволила мне судьба. Бог послал мне шестерых прекрасных детей, а мой старший, самый любимый, сын простил меня. Спасибо тебе за письмо, оно сняло с моей души тяжкий камень. Прошу тебя, помни, что я любила всех вас каждую минуту своей жизни.

Я назначаю тебя опекуном моих дочерей. Теперь ты – их единственная опора. Родня второго мужа так и не приняла меня. Пока он был жив, это не имело значения, но, когда нас обоих не станет, родственники слетятся на наследство Сан-Романо, и девочки станут разменной монетой в интригах из-за банка и денег. Я знаю, что около тебя они будут счастливы. Прощай, мой дорогой. Благослови тебя Бог. Мама».

Платон закрыл глаза. Слёзы побежали из-под его век. Наконец-то он осознал, что матери больше нет, она ушла насовсем. Её так давно не было рядом, что она перестала быть для него человеком из плоти и крови, а стала образом, существом, живущим где-то вдали, а теперь не было и этого утешения. Не было больше ни отца, ни братьев, а теперь и матери, он стоял один на краю холодной чёрной пустыни, откуда не возвращаются. В душе ожил предательский страх. Теперь он стал первым, позади него были лишь младшие.

Господи, да что ж это? Платон ужаснулся: он и на войне никогда не боялся смерти, а теперь струсил. Где его разум? Какой стыд…

Он допил свой стакан и пошёл объясняться с сестрами. Хоть и неохотно, девушки согласились с его планом, и уже через три дня мисс Бекхем и две её воспитанницы отправились в Хвастовичи. Горчаков им пообещал, что и сам вырвется в Полесье ещё до конца мая.

Ясный майский день наконец-то принёс тепло. Весна в этом году не спешила – листва пока не пробилась, и лишь вербы радовали глаз заячьими хвостиками серебристых почек. Обыватели наслаждались теплом, волокли на солнце перины с подушками, им хотелось поскорее забыть о надоевшей, бесконечной зиме. Тёплый ветерок тормошил занавески, уносил из комнат затхлость. У одного из окон, по-птичьи закрыв глаза до половины, стоял человек. Он тоже радовался весне, но об истинных причинах этой радости никто вокруг даже и не догадывался, в курсе дел был лишь его самый доверенный помощник. Его-то человек и ждал. Уличный шум заглушил шаги, и человек не сразу услышал, как его окликнули. Он повернулся на зов и по довольному виду помощника сразу всё понял. Не желая знать лишнее, человек опередил вошедшего и задал вопрос сам:

– Ну что?..

– Всё так, как вы сказали!

Человек не стал развивать тему, он лишь кивнул, отпуская помощника, и вновь подставил лицо теплому майскому ветру. Вроде бы всё складывалось неплохо, в делах осталась одна-единственная загвоздка, и у этой загвоздки были чёрные, как ночь, волосы и необычные лиловатые глаза. Он уже с месяц думал, как поступить, но жизнь сама толкала его принять окончательное решение, и человек понял, что время вышло. Загвоздка должна исчезнуть. Не позже конца мая.

Тёплые майские сумерки баюкали Солиту. В темнеющей вышине небес не скользило ни облачка, ни тучки. Огромная золотая луна уже поднялась над лесом, а следом проступили алмазные капли звёзд. Млечный Путь сиял над Полесьем, обещая весну и надежду – надо было лишь посмотреть в небо… Жаль только, смотреть было некому – все в имении оказались ужасно заняты.

Сменив свой мужской костюм на светлое бомбазиновое платье, Марфа спешила в хозяйский флигель. Еда на столе почти остыла, а увлеченная своими опытами графиня Вера так и не появилась.

Вот уже почти месяц, как Марфа ездила по полям одна, а хозяйка имения с головой ушла в дела найденной шахты. В Смоленске нашёлся отставной поручик, прежде служивший на казенных рудниках. Он согласился приехать в Солиту. Марфа сняла с работ три десятка крепких мужиков, и теперь они руководством Шапкина (так звали поручика) проверяли своды штреков и камер, сооружали лестницы и подъёмники. Весь день проводила графиня Вера на своей шахте, а по вечерам пыталась докопаться до истины – старалась понять, как же крупные соляные глыбы превращаются в тонкую белую соль с обеденного стола.

«А ведь Бунич мог бы мне многое объяснить», – часто размышляла Марфа. Поведение соседа ей откровенно не нравилось. Тот не захотел помогать, не пригласил Веру Александровну в свою солеварню и лишь посмеивался, шутливо намекая, что соль – дело неженское. Ну и графинюшка тоже хороша – как говорится, закусила удила. Могла бы и настоять, не секрет ведь, что Бунич её обхаживает, но та – гордячка, до всего сама дойти хочет.

Хозяйка выселила из кухни Осипа, а сама заставила плиту сковородками и плошками, где промывала и выпаривала соль. Сейчас из трубы её флигеля валил густой чёрный дым. Марфа постучала и толкнула дверь. Ей навстречу вышла горничная Дуняша и, привычно кивнув в сторону кухни, сообщила: