Князь Рюрик - читать онлайн книгу. Автор: Василий Седугин cтр.№ 69

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Князь Рюрик | Автор книги - Василий Седугин

Cтраница 69
читать онлайн книги бесплатно

— Помолчи. Не твоего ума дело!

Наконец Боеслав сообщил: выступаем 12 июля, в день Снопа-Велеса, когда бог Велес учил праотцов славян и землю пахать, и злаки сеять, и жать, и снопы вязать.

— В этот день, — сказал боярин, — весь народ выйдет на улицы, начнётся большое гулянье, и в толпе можно будет легко затеряться, не привлекая к себе внимания, а потом напасть на княжеский дворец.

Чурила тотчас заспешил к Сваруну.

— Вот и прекрасно! — обрадовался тот. — Накроем всех разом, да так, что только мокрое место от них останется!

После этих слов Чурила решил скрыть день выступления от своих людей и не выводить их на улицу. Сам он тоже никуда не пошёл, а целый день просидел дома, мучаясь и изнывая от неизвестности. Только на другой день он узнал, что сторонники Вадима собрались в центре города, а затем двинулись к дворцу, однако почти тут же были окружены и побиты. Только немногим удалось прорваться к воротам и бежать из города. В их числе был и боярин Боеслав.

Вадим сражался до конца. Весь израненный, он был взят в плен и отведён в подвал дворца. Через неделю на центральной площади ему и его соратникам отрубили головы, посадских людей посадили на кол, а к норманнам, замешанным в мятеже, применили старинную скандинавскую казнь: каждому из них со спины вырезали рёбра и через полученное отверстие вырвали лёгкие и сердце.

После восстания начался исход многих новгородских семей в Киев и другие города.

VI

В Изборске Трувора встретили не очень приветливо. Оно и понятно: княжеский глаз появился, кому понравится! Воевода Хотибор, невысокий, широкоплечий, узкий в талии, с длинными вислыми усами, улыбнулся ему сухими тонкими губами и повёл в свой терем. С дороги по славянскому обычаю повели в баню, женщины как следует попарили князя, со смехом окатили горячей водой из деревянной лоханки, сопроводив добрым пожеланием:

— С гуся вода, с Трувора худоба!

Вот уж худым-то его было не назвать. Наоборот, он был толстым, дородным сорокалетним мужчиной, с солидным животом и двойным подбородком. Тяжело переступая, Трувор вышел в предбанник и присел, с наслаждением вдыхая прохладный, пахнущий берёзовыми листьями воздух.

Для него начиналась новая жизнь, которая не очень радовала: привык он к спокойной, размеренной жизни где-нибудь в сторонке, вдали от суеты, хлопот и забот. Так он жил на острове Руян, где корпел на складе одного из купцов-русов, недолго обитал в маленькой горнице в княжеском дворце рядом с Рюриком. И вот теперь направил его брат в отдалённый город-крепость Изборск, чтобы усиливать власть новгородского князя и крепить границу государства.

Одевшись, Трувор направился в терем воеводы. Там у крыльца его уже ждали слуги, кланяясь, провели в горницу. Он прилёг на пухлую перину, с наслаждением потянулся и стал уже подрёмывать, когда вошёл Хотибор.

— С лёгким паром! — весело проговорил он, а Трувор чутьём, которое никогда не подводило, знал,

«что с первого взгляда старый вояка за что-то невзлюбил и с трудом переносит его.

— Спасибо, — ответил он, раздумывая, встать ему или ещё полежать немного. Лень и усталость взяли верх, Трувор остался в кровати.

Воевода присел рядом.

— Может, что-то князю нужно? — спросил он, ощупывая лицо Трувора острым, внимательным взглядом.

— Спасибо, ничего. Хотя, поесть бы что-нибудь принесли.

— А я как раз за этим и пришёл, — тотчас оживился тот. — Пригласить тебя, князь, на наш скромный пир, который мы решили устроить в твою честь.

Трувор сглотнул слюну. Хорошо поесть — это была его слабость, видно, недаром он так растолстел.

— А что, — спросил он, — можно уже к столу?

— Конечно-конечно, — засуетился воевода. — Прошу в палату, там и столы уставлены, и гости собрались!

Трувор приоделся во всё праздничное: в сшитые из добротной материи штаны, которые заправил в червлёные сапоги, надел белую, окаймлённую золотым шитьём белую рубаху, подпоясался кожаным ремешком, украшенным узорными бляшками. Расчесав перед зеркальцем длинные прямые волосы, направился в сени.

Появление его гости встретили приветственным гулом, добрыми пожеланиями. Он сел во главе стола, рядом с воеводой. От всеобщего внимания чувствовал себя непривычно и стеснённо, но старался не подать и вида.

Встал со своего места воевода, поднял свой кубок, громким, властным голосом произнёс:

— Первый тост поднимаю за нашего дорогого князя Трувора! Пусть дадут ему боги здоровья и счастья, а нам благополучия и успехов под его мудрым правлением!

Он до дна выпил кубок, высоко поднял его и повернул вверх дном: дескать, убедитесь, опорожнил полностью и вы должны следовать моему примеру.

Перед Трувором было поставлено опричное блюдо, тем самым воевода признавал в нём хозяина пира. Из него Трувор раздавал куски гостям, сидевшим близко от него, а тем, которым не мог подать, отсылал на тарелках со слугами.

Слуги быстро разносили еду и питьё, которых было в изобилии. Вот воевода хлопнул в ладоши, и в палату трое слуг внесли богатые подарки князю: тут были и ценные шкурки пушных зверюшек, и искусно расшитая одежда и обувь, и — особо — драгоценности: браслеты, золотые цепи, кольца. Слуги кланялись Трувору и говорили:

— Чтобы тебе, князь, здравствовать!

Пир разгорался. В палате становилось весело, шумно. Трувор довольно много съел и выпил, стеснение его прошло. Он шумно сопел, изредка кидая любопытные взгляды на гостей. Внимание его привлекали женщины, которые сидели рядом с мужчинами и принимали активное участие в гулянье. Он тотчас выделил самую красивую из них. Она сидела недалеко от него, как видно, между отцом и матерью, вела себя скромно и сдержанно. У неё были нежные очертания лица, большие выразительные глаза, привлекательные пухлые губки. Одним словом, красавица. Трувор вздохнул: такие девушки были не для него. Он в них влюблялся, но они в него — никогда. Он мог только мечтать о подобной прелестнице, и он уже привычно стал представлять, как подходит к ней, приглашает в круг, а она, таинственно улыбаясь, павой плывёт перед ним, изредка одаривая его нежным, влюблённым взглядом.

Он оторвался от своих грёз, принялся за новый кусок жареной говядины. В это время явились музыканты с гуслями, гудками, сопелями, сурьмами, домрами, волынками, медными рогами и барабанами и ударили во всю силу; слуги и меньшая дружина кинулись в пляс.

Знатным плясать было не положено, они продолжили разговоры. Трувор почувствовал, как в груди расплывалась какая-то необыкновенная радость, палата вместе с людьми поплыла перед глазами. Ему захотелось петь. Раньше, когда он веселился на пирушке, его всегда просили исполнить какую-нибудь песню. Он к этому привык, и ему сейчас тоже хотелось показать своё умение. Он тяжело встал, отодвинул в сторону кресло и направился к музыкантам. Дождавшись, когда они закончили играть очередную пляску, подозвал гусляра и попросил:

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию