Дар - читать онлайн книгу. Автор: Мария Унт cтр.№ 78

Я часто ловила на себе любопытные взгляды молодых матросов и докторов, но всегда сторонилась их. Мне был непонятен интерес этих людей, особенно врачей, ехавших на войну. Веселый щебет медсестер тоже меня удивлял, – многие из этих девушек больше не вернутся домой, не обнимут своих матерей, не выйдут замуж, не родят детей. Но их, казалось, это вовсе не заботило. Они считали себя патриотками своей страны и народа. Не видя людских страданий, не зная, что такое смерть и потери, они наивно думали о войне, как о неком романтическом приключении. Иногда мне хотелось развеять их мечты и сказать, что никакого прекрасного принца в конце не будет и никто не спасет их в случае опасности. Но потом я ловила себя на мысли, что, возможно, слишком отстала от времени или слишком абстрагировалась от жизни и не понимаю чего-то. Как бы то ни было, я чувствовала себя чужой на корабле: меня не интересовало, когда закончится война и кто в ней виноват, я хотела спасти Ясмин и ее семью, после чего отправиться в Англию, найти отца и уговорить Марка уехать со мной. Я с трудом представляла себе, как это можно осуществить, но была уверена, что смогу придумать что-нибудь. Часть денег Джона лежала в швейцарских банках, и я рассчитывала, что деньги сыграют наиважнейшую роль в моем плане. Конечно, это не касалось Марка, но и брата я сумею уговорить. В крайнем случае, я смогу увезти его дочь и жену.

Я не боялась возвращаться в Великобританию – подозревала, что про меня все давно забыли, а сам Энтони, возможно, мертв или же покинул страну. О возможности встретить кого-то из его бандитов я даже и не думала. Я почти не изменилась с того времени, когда была пленницей Энтони. Это могло сыграть мне на руку. Даже если кто-нибудь из его людей увидел бы меня и узнал, он бы не поверил своим глазам. Я ведь должна была состариться и выглядеть по-другому.

Дни на корабле тянулись удивительно долго. Каждый час мог стать решающим для Ясмин, и медлить я не могла. Когда наконец мы без всяких происшествий прибыли во Францию, я почти что сбежала по трапу. Я жаждала начать действовать незамедлительно.

* * *

Думаю, мы с вами все же ограничены во времени, и мой рассказ о том, как я добралась до Венгрии, узнала, куда отправили Ясмин, и последовала за ней в Аушвиц, займет слишком много времени. Скажу лишь, что я не предполагала, с какими трудностями и ужасами мне придется столкнуться. Знай я наперед, что творилось в Европе на самом деле, я, возможно, отказалась бы от своего намерения ехать туда и провела бы это время в безопасности в Америке.

После того как я сошла на французский берег, у меня ушло около двух недель, чтобы через Париж добраться до Венгрии, еще несколько дней – чтобы узнать, где находилась Ясмин, и несколько дней – чтобы добраться до лагеря, где содержались она и ее семья. Все мои попытки добраться до Венгрии быстрее ничем не закончились. За это время меня несколько раз ранило. Не могу описать того ужаса, который я ощутила после первого ранения. Мне не было страшно и больно, я страдала из-за того, что теряю время. Драгоценное время, которое решает все. Но, к счастью, как и тогда, на реке, раны быстро затягивались, и уже через пару часов я чувствовала себя как новенькая. Правда, по сравнению с прошлыми ранами, эти заживали на мне гораздо быстрее и места заживления не так горели огнем, как раньше, да и ощущение голода после моего выздоровления казалось не таким сильным. Наверное, с возрастом мои способности к регенерации улучшились. По крайней мере, это являлось единственным объяснением, которое я тогда смогла найти.

Когда я, измученная, добралась до Венгрии, то, как и рекомендовал Кинг, связалась с агентом N. Думаю, не стоит раскрывать его имя даже сейчас. Я знала, что он работал на союзников, но мне показалось, что он действовал скорее в своих интересах. Этот мужчина в каком-то смысле превзошел все мои ожидания, и, впервые увидев его, я почувствовала себя не взрослой женщиной, а юной девушкой, прячущей взгляд и краснеющей каждые пять минут. Агент N стал для меня больше, чем помощником или другом. Я влюбилась в него со всей страстью, на которую была тогда способна, и он отвечал мне взаимностью. Он оставался для меня загадкой, но в чем-то мы оказались родственными душами. Может, в том, что скрывали от других, кем являлись на самом деле.

Благодаря ему я узнала, что Ясмин и ее семью отправили в Освенцим, или, как его еще называли, Аушвиц. Отправиться туда даже с немецкими документам и крупной суммой денег в кармане и требовать, чтобы Ясмин и ее семью отпустили, было бы глупо. Меня бы никто не послушал. Деньги не являлись пределом мечтаний тех, кто управлял лагерем. Мне нужно было нечто другое. То, что смогло бы заинтересовать руководство. Но что? Даже N не мог мне помочь. Он согласился организовать для меня машину и, возможно, новые документы, чтобы я смогла отправиться в Польшу, но большего сделать он не мог.

Я попросила N рассказать мне об Аушвице, чтобы знать, с чем мне предстоит столкнуться. С самого начала агент отговаривал меня от поездки туда. Он считал, что Ясмин и ее семья скорее всего уже погибли, и ехать в лагерь с целью выяснить это – равносильно собственной смерти. Там не любили любопытных и подозрительных, но меня мало волновали его предостережения. Сердцем я чувствовала, что Ясмин все еще жива, или, возможно, мне просто хотелось в это верить.

Сам Аушвиц состоял из нескольких лагерей. Информацию о том, что произошло с Ясмин, я, скорее всего, могла получить в Аушвице 1, – административном центре всех корпусов. В Аушвице 2 жили и работали заключенные. Если мне повезет, то именно там и находилась Ясмин. N предупредил меня, что две трети всех поступающих заключенных сразу же отправляют в газовые камеры. Обычно туда первым делом посылают нетрудоспособных женщин, детей, стариков и тех, кто не прошел медицинский осмотр. Мне хотелось верить, что Ясмин и Гордий еще вполне трудоспособные, как и их дети, и всю их семью отослали на работы. Я и до этого знала, что многие заключенные умирают от физических работ и недоедания, и прошло уже около двух месяцев после отправки туда Ясмин. Не так много времени, с одной стороны, но, с другой, – достаточно, чтобы подорвать здоровье уже не таких молодых людей, как Ясмин и Гордий.

N не слишком охотно рассказал и о другой стороне жизни в лагере – об опытах над людьми, которые ставили на заключенных. Особый интерес у так называемых врачей вызывали необычные люди: карлики или близнецы, но эксперименты ставили и над остальными заключенными – мужчинами, женщинами, детьми.

В конце концов, агент N предложил мне способ, с помощью которого я могла попытаться проникнуть в Аушвиц. Он сделал для меня документы врача, а также подготовил справки и разрешения, с помощью которых я смогу попасть в лагерь и отобрать для себя нескольких человек с целью изучения. Проще говоря, для тех же опытов, которые якобы проводились в больнице Будапешта. N получил даже разрешение от этой самой больницы. Я была якобы очень известным врачом, специализирующимся на генетических заболеваниях. Сомнительное алиби и при тщательной проверке легко опровергаемое, но из всех предложенных вариантов оно являлось, на мой взгляд, самым убедительным.

По славам N, в лагерь нередко наведывались врачи, чтобы прихватить с собой «материал для исследований», и в этом смысле я бы не вызвала много подозрений.