Полет дракона - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Ковтун cтр.№ 152

И чем больше он старался о ней не думать, тем ярче разгорался в нем огонь страсти.

В конце концов, он решил разрубить образовавшийся узел привычными методами: заполучить Ли-цин в свой гарем.

Его дипломатических способностей хватило ровно настолько, чтобы передать это предложение девушке через старшую из своих жен.

Ли-цин сначала удивилась, потом озаботилась внезапным осложнением ситуации, и передала Хатему свое глубокое сожаление вместе с отказом. «Пора уходить!». – Решила она.

Отказ Ли-цин пополнить собой женскую половину дома послужил детонатором, подорвавшим весь остальной заряд парфянских страстей.

Хатем, кажется, первый раз в жизни не спал ночь и, когда наутро Ли-цин с твердым намерением покинуть этот дом, подошла к двери, та оказалась заперта. Толстыми досками было заложено и единственное окно.

Переговоры, проведенные через дверь с самим хозяином дома, ни к чему не привели. Тогда Ли-цин решила прорваться с боем.

Спустя некоторое время двое слуг принесли узнице еду. Девушка бросилась в открытую дверь и, используя полученные когда-то уроки бойцовского мастерства, подбила глаз одному и прокусила ухо другому слуге.

В конце концов, сила взяла верх, и Ли-цин водворили обратно, в комнату.

Хатем решил взять девушку измором.

Немногие люди способны выдержать страшное солнце пустынь и ледяную стужу горных перевалов. Великие караванные пути Азии требуют от человека особого склада характера и неистощимых запасов здоровья.

Юань был именно таким человеком. Но, даже его закаленная натура, не выдержала испытаний пути. Он болел долго, и более двух недель провел на грани между жизнью и смертью.

Когда, наконец, из окружившей его беспросветной тьмы, стали проступать зыбкие контуры и цвета окружающего мира, Юань приподнял голову и огляделся.

Он лежал на толстой волосяной подстилке в убогой комнате, стены которой были сложены из саманного кирпича. Рядом стоял глиняный сосуд и две чашки. В углу комнаты, спиной к нему, что-то делала очень старая женщина. Ее лица Юань не видел. Но весь облик согбенной фигуры говорил, что она уже очень долго живет на этом свете.

- Где я? – Спросил Юань на языке хань-жэнь.

Старуха обернулась.

Если бы Юань в это мгновение стоял, он бы отшатнулся: к нему было обращено сморщенное, почти черное лицо с пустыми дырами вместо глаз.

- Хвала богам, ты пришел в себя! – Сказала женщина. – Ты не понимаешь нашего языка, юноша?

Юань вслушивался в хриплый звук ее голоса, и медленно вспоминал, что с ним произошло.

- Я хочу пить. – Тихо сказал он старухе.

- Ты говоришь по-нашему. – Обрадовано сказала та и, наклонившись, безошибочно взяла с пола пиалу с темной жидкостью.

Приподняв голову больного, старуха поднесла чашку к его губам.

- Это не вода. – Сказал Юань, сделав несколько глотков. – Но, очень вкусно.

- Это лучше воды. – Ответила сиделка, и осторожно опустила его голову на свернутую валиком подстилку.

- Кто ты? – Спросил Юань.

- Меня зовут Анахит ^{121}. Я нашла тебя, когда собирала целебную траву. Еще немного, и ты бы покинул этот мир. Боги привели меня вовремя. Луна успела родиться и умереть, прежде, чем ты открыл глаза.

- У меня была лошадь…. Она пропала?

- Твой конь стреножен, и пасется рядом с моей хижиной. А мешок с серебром лежит у изголовья.

- Благодарю тебя! – Слабым голосом ответил Юань, которого заметно утомил этот короткий разговор.

- Не разговаривай. Сейчас тебе надо много спать.

На следующий день Юань почувствовал себя значительно лучше.

Старуха разрешила ему съесть кусок лепешки, и запить его козьим молоком.

С этого дня он пошел на поправку.

- Когда я тебя нашла, твоя рука походила на горящее полено. – Рассказывала Анахит. – Она распухла, и не было видно даже пальцев. Я дотащила тебя до дома, и стала посыпать рану растертой плесенью ^{122}. Потом поила разными травами и, наконец, ты ожил. Это хороший знак! Теперь ты будешь долго жить. Погоди, сейчас я напою коня, а потом буду зашивать твой халат. Он весь износился.

- Но, как же так…. Матушка…. – растерянно сказал Юань.

- Что тебя смущает?

Юань, глядя на пустые глазницы его спасительницы, не решился задать свой вопрос.

- Ах, вот оно что! – Засмеялась Анахит. – Я совсем забыла! Я вижу так же хорошо, как и ты. Вижу, что ты хорош собою, что ты не из наших краев, и глаза у тебя смелые, хотя и очень устали от странствий и болезни.

И, видя, что Юань с изумлением продолжает смотреть на нее, вернулась от двери и присела рядом с ним.

- Чувствую, что так и будешь смотреть на меня, пока я не объясню тебе, что к чему.

Обратив к Юаню свое лицо, старуха начала свой рассказ.

- Я из племени амореев ^{123}. Росла, как и все, в семье с братьями и сестрами. Когда выросла, меня выдали замуж. Мой муж был купец, человек уже немолодой, состоятельный и умный. Его часто и подолгу не бывало дома. А я была молода, не очень умна, но хороша собой. Наш раб, чьей обязанностью было возжигать светильники во всем доме, однажды возжег его в моей комнате, да так и остался в ней до утра. Он был хорош, этот ассириец с крепкими руками и стройным телом! Несколько лун продолжалась эта связь, пока о ней не узнали все.

По нашим законам, раба убили. Меня долго истязали, потом ослепили и выгнали из дома.

Куда я могла пойти, нищая калека? Какое-то время я скиталась, просила подаяния, но потом такая жизнь стала мне невмоготу. Я стала просить встречных людей убить меня, но никто не хотел мне помочь.

И вот, однажды, я подошла к селению, в котором славили богов, и в их честь разожгли большой костер.

Я подошла совсем близко к костру, и пламя уже дышало мне в лицо своим жаром. Тогда-то я и решила сжечь себя.

Я сделала шаг вперед, и бросилась в огонь. Невыносимая боль охватила все мое тело. В последнее мгновение, я услышала идущий свыше голос: ты должна жить, и помогать людям!

Когда я очнулась, страшно горело мое обожженное лицо и руки. Но я видела людей, которые склонились надо мной. Ахура-Мазда вернул мне зрение! Я не знаю, как это произошло. Иногда мне кажется, что мои новые глаза расположены где-то во лбу, а иногда, что они – повсюду, и я вижу руками, головой, телом.