Хроника одного полка. 1915 год - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Анташкевич cтр.№ 21

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Хроника одного полка. 1915 год | Автор книги - Евгений Анташкевич

Cтраница 21
читать онлайн книги бесплатно

– Ну што, братцы, надо бы перекурить, – сказал он и повёл Красотку к ближним кустам.

Табак трещал, пальцы горели, и над самокрутками, как над спиртом, то и дело вспыхивало синее пламя. Вдруг Минька матерно разразился и стал вставать.

– Ты глянь, а мы тута не одни! – Он показал рукой через дорогу, и Кешка увидел, что к ним из снежной целины выбирается белый конь, осёдланный и в оголовье. Минька побежал, ухватил коня и за поводья вытянул его из глубокого снега на дорогу.

– С прибытком! – весело заорал он. Кешка стал осматривать коня и обомлел – это был арабчик полковника Розена под немецким седлом.


По прикидкам, до моста через Бобёр оставалось ещё вёрсты четыре. Канонада за спиной почти утихла. Они уже обсудили схватку во всех деталях и насмеялись до боли в скулах. У Оськина под седельной подушкой оказалась фляга с самогонкой, и они её пили, не слезая с сёдел.

– А вот я интересуюсь, братцы, нам за энто еройство чё дадуть?

Кешка сначала посмотрел на Миньку, потом оглянулся на Доброконя, тот пожал плечами. А действительно, за этот ночной короткий бой – «чё дадуть»? И он понял: «а ничё»!

– Надо было бы чё-нибудь прихватить, палетку, сумку али документы какие. А так скажут, мол, брешете, кто проверит? – ответил Кешка и подумал: «Надо было шишак, што ли, снять с этого немца, так весь в кровищи был, не снегом же его оттирать!»

По тому, как вдалеке росли кусты, было понятно, что Бобёр недалеко. По времени уже должно было светать, но темнота становилась всё гуще, как будто время шло не к рассвету, а к полуночи. Кешка глянул наверх и увидел, что с юга от Осовца на них находят низкие тучи и под тучами небо и земля слились.

– Наддай, братцы, метель идёт, а нам ещё вёрсты три.

Они пошли рысью, араб было тянулся за Красоткой на длинном поводе, но, как только ускорился шаг, поравнялся и шёл рядом. Кешка любовался белым как снег жеребцом.

Вдруг сзади задрожал воздух, и Кешке показалось, что земля из-за спины, оттуда, от Райгорода, пошла волной. Красотка затропотала и скакнула вправо, потом влево, чуть не срываясь с дороги. Кешка намотал повод и невольно стал вертеть головой: остальные лошади тоже нервничали, и тут на них на всех, и лошадей и всадников, сверху обрушился гром. Удар огромной силы придавил спины и плечи к лошадиным шеям. Все разом оглохли, и всё вокруг стало неузнаваемым. Дончак под Минькой пал на передние колени и стал валиться боком, Минька упал вместе с ним, но быстро вскочил. Араб взвился свечой и, если бы не длинный повод, уронил бы Красотку. Кешке показалось, что ему в уши давят острыми шилами и не отпускают. Голова давила на глаза, была готова взорваться изнутри, и он стал сползать с седла. Минькин дончак перестал храпеть. Доброконь ехал боком и еле держался в седле. Минька сидел на снегу рядом с упавшим дончаком и натягивал папаху на уши.

Земля под ногами перестала дрожать, и дорога и кусты вроде встали на место. Кешка затряс головой и стал оглядываться назад, туда, откуда они пришли. Однако там всё было спокойно и, похоже, тихо, но в ушах звенело, и он не понимал, где это – в его голове или кругом. Вдруг со стороны Осовца блеснула такая яркая вспышка, что Кешка увидел Оськина, стоявшего над своей лошадью и целившегося ей в голову из карабина, как будто бы тот был весь вырезан из чёрной бумаги так подробно и в таких деталях, что Кешка различил мушку на конце ствола. Кешка на секунду ослеп. И тут оттуда, где блеснула вспышка, ударил гром не хуже того, что прогремел сзади секунду назад. «Обстрел, большая пушка, видать!» Он отвязал повод араба и бросил его Оськину. Они поскакали в Гонёнзд.

До Гонёндза они доскакали в темноте и плотной метели. Кешка не ошибся, по Осовцу сделала выстрел крупнокалиберная артиллерия. Кешка решил, что с полученным в штабе 3-го Сибирского корпуса пакетом им надо в саму крепость, и проскакали мимо Гонёндза. Метель несла снег настолько густо, что пехотные позиции справа от дороги между Гонёндзом и Осовцом замела и сровняла с дорогой. Краем глаза Кешка видел, как из сугробов откапывается пехота. Промежуток времени, когда Кешка, Оськин и Доброконь скакали от Гонёндза до Осовца, германская артиллерия молчала. Когда уже подъехали к воротам Плацдарма, справа раздался взрыв, Кешка его не слышал, но ощутил – взрывная волна опрокинула его вместе с Красоткой. Падая, Кешка машинально выставил левый локоть, упал на него и от боли потерял сознание.

В это же самое время усилилась канонада в шестидесяти верстах севернее Осовца в районе обширного Августовского леса. Это германские армии приступили к добиванию 20-го корпуса генерала Булгакова Десятой русской армии генерала Сиверса.

* * *

Иннокентий очнулся оттого, что стал задыхаться. Он открыл глаза, перед ним проплыла фигура в тумане, она вся была в белом. Фигура сначала прошла мимо Иннокентия, потом, когда тот стал шевелиться и перхать, подошла к нему и присела рядом, держа что-то в руках. Иннокентий жевал липкую грязь во рту, чтобы выплюнуть её, но грязь была похожа на клейстер и отделяться от нёба и языка не желала. Фигурой в белом была сестра милосердия, Кешка это сейчас разобрал. Она за затылок подняла ему голову, поднесла ко рту фарфоровую кружку с трубочкой, Кешка почувствовал воду и стал пить.

– Нет! – сказала ему сестра. – Надо пополоскать во рту и вот сюда выплюнуть.

– Прочухался, вахтмистер-министер, – услышал Кешка. Конечно, это был Минька Оськин, и Кешка узнал его сразу: по нахальному обращению, по звучанию голоса, по тому, как он… И только тут Кешка обратил внимание, что лицо сестры милосердия замотано полотенцем или марлей, остались только глаза, а воздух в палате был будто напустили туману.

– Это пыль, – сказала сестра, она говорила что-то ещё, но Кешка не слышал, он только видел, что она открывает рот, марля на рту шевелилась и была то выпуклой, а то с ямкой по форме рта. Сестра говорила и как-то наклоняла и пригибала голову, и Кешке казалось, что она хочет спрятать голову, и тут он стал ощущать, что воздух и всё вокруг на секунду, на две как бы оживает.

«Долбят, – понял он, – большие пушки, тяжёлая антилерия!»

– Сейчас я вам тоже обвяжу голову, чтобы вы не задохнулись, – расслышал он, сестра поднялась, на её месте тут же оказался врач, большой дядька в пенсне и тоже обвязанный по лицу, и у него так же, как у сестры милосердия, на месте рта шевелилась марля.

– Дай-ка мне руку, – сказал он и, не дожидаясь, когда Кешка поймёт, стал поднимать его левую руку. Кешка почувствовал тупую боль в плече. – Шевелится, – сказал врач и поднялся, – перелома нет, давайте на стул, будем выправлять вывих.

Сестра обмотала Кешке голову марлей, точно так же был обмотан Минька, он лежал на соседней койке, и стала помогать подняться. У Кешки немного кружилась голова, но он спустил ноги на пол и встал сам. Сестра подсунула под него табурет. Доктор сел, он стал щупать Кешкино плечо. Кешка морщился, но боль терпел. Вдруг доктор дёрнул, у Иннокентия потемнело в глазах, и он стал то ли падать, то ли взлетать и снова оглох.

– Ну вот и всё! – сказал доктор откуда-то издалека, но его глаза оказались совсем близко, вплотную к Кешкиным, и он глядел ими прямо Кешке в душу. Доктор отодвинулся. – Пошевели плечом, – велел он, Кешка боялся. – Не бойся, – сказал доктор.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию