Ассасин - читать онлайн книгу. Автор: Симона Вилар cтр.№ 46

В один из дней, когда вернувшиеся после рейда вдоль побережья на юг корабли сообщили, что береговая линия выглядит спокойно, король решил отправиться в Аскалон. И занял его почти без происшествий.

Некогда это и впрямь была великая твердыня с огромными башнями и вознесенными на насыпях каменными стенами. Здесь не ощущалось жары, нежные зефиры колебали ветви гигантских кедров, которых в Аскалоне было не меньше, чем пальм и оливковых рощ вокруг. Просто дивный сад… И дивный город… до приказа Саладина о его разрушении. И все же Ричард решил восстановить и Аскалон.

Оставив в Аскалоне бо́льшую часть сопровождавшего его отряда, Ричард с малой его частью отправился назад. По пути сюда он убедился, что местность не уничтожена, здесь не было сарацинских наемников, и, когда за деревьями замелькали темные спины местных поджарых вепрей, его люди оживились. Как же всем захотелось поохотиться! Свежая свинина! Это не баранина местных жителей и не солонина, какую им привозили в бочках на кораблях.

– Я уже сейчас чувствую вкус жирной свинины! – кричал граф Лестер, погоняя коня между зарослей смоковниц и на ходу, как заправский сарацин, натягивая лук.

Охота вышла удачной. Пять диких молодых свиней стали их добычей, и рыцари прямо тут же, невдалеке от моря, развели костер и, освежевав туши, принялись жарить мясо на угольях. Аромат был потрясающий… А вкус! Рыцари с удовольствием смаковали мясо, запивая его легким красным вином.

После сытного обеда на воздухе спешить им не хотелось. Солнце еще стояло высоко, мягкое, нежаркое, ласкающее.

На берег набегали волны. Ричард, скинув шлем и распустив кольчугу, расположился под пальмой неподалеку от воды, смотрел на набегающие лазурные волны, на паривших над ними легких чаек… Он не заметил, как задремал.

Его разбудили встревоженные крики. На ходу затягивая пояс, Ричард поднялся. Рядом уже были его рыцари Бартоломью де Мортимер и анжуец Андрэ де Шовинье, которые закрыли короля щитами.

– Отступаем к лошадям, государь!

Осторожно отходя, Ричард видел, как уже яростно вступил в схватку Лестер, как сбил своим копьем всадника сарацина граф Генрих Шампанский. Но сарацин было слишком много, из зарослей выскакивали все новые и новые конники, размахивали саблями, истошно улюлюкали, наседали, тесня рыцарей к берегу и стараясь отсечь от лошадей. В воздухе засвистели стрелы, и прикрывавший короля Бартоломью, вскрикнув, получил оперенную стрелу в плечо, разбившую звенья его кольчуги. Ричард подхватил его, не дав упасть, и стал отступать, понимая, что они окружены и что им придется сражаться. А на нем даже шлема не было!

И вдруг он увидел… себя – свою алую накидку, свой плосковерхий шлем с ободом в виде стилизованной короны с зубьями наподобие дубовых листьев. Даже конь под ним был тот, какого он велел оседлать сегодня для поездки в Аскалон: не белоснежный Фейвел, а темно-гнедой жеребец нормандской породы. Сейчас жеребец взвился на дыбы, и всадник в шлеме-короне, взмахнув мечом, поскакал прочь, отчаянно выкрикивая:

– Сарацины! Я – король Ричард! Вы не смеете нападать на меня. Прочь!

Его былой противник, француз Робер де Бретейль!

В облачении короля Ричарда, на его коне!

Он стремительно пронесся мимо, увлекая за собой бо́льшую часть напавшего отряда.

– Мелек Рик! Мелек Рик! – вопили сарацины, погоняя своих лошадей, легких и быстрых, которые не несут тяжеловооруженного всадника, но которым не составит труда догнать могучего боевого коня.

Бретейль же, привстав на стременах и припав к гриве, стегал гнедого с яростью, которой Ричард никогда не позволял в обращении с благородным скакуном. И ошеломленный конь уносил де Бретейля все дальше и дальше, а следом, вопя и потрясая копьями, мчались сарацины.

– Коня мне! – приказал Ричард. – Мы нагоним их, мы спасем мессира Робера!

Лестер подъехал, удерживая в поводу чалую кобылу француза, и Ричард, едва передав Андрэ де Шовинье раненого Бартоломью, тут же оказался в седле. Но сначала ему пришлось схватиться с теми из сарацин, которые прикрывали воинов, погнавшихся за мнимым Мелеком Риком. Он разил и наседал на врагов, его меч обагрился кровью, он яростно рычал, разрубая их на части, снося им головы, сшибая с седла и топча копытами храпящей лошади.

Когда все было кончено, они долго скакали в надежде догнать де Бретейля и преследователей, пока Лестер не стал кричать, что это не имеет смысла, что так они нарвутся на новую засаду. Ричард натянул поводья, посмотрел на далекие холмы, где уже развеивалась поднятая ускакавшими пыль.

– Клянусь апостолами, я выручу тебя, француз! Ты спас меня, и теперь мой долг – показать, что я ценю верных рыцарей.

До самой Яффы Ричард не проронил больше ни слова. Так же молчалив он был и по приезде. А приехав, вызвал к себе Онфруа и продиктовал ему новое послание к Саладину. Тот выводил изысканной вязью на тонкой арабской бумаге:

Ричард хотел бы обговорить все спорные вопросы при личной встрече, а где и как это произойдет, он предлагал решить Салах ад-Дину. В заключение он упоминал о своем рыцаре Робере де Бретейле, которого захватили люди султана, приняв за самого Ричарда Львиное Сердце. Ричард сообщал, что готов обменять этого рыцаря на десять находившихся у него эмиров султана.

Онфруа де Торон даже перестал писать, изумленно взглянув на короля.

– Разумно ли это, Ваше Величество? Этот француз… Когда-то вы считали его своим врагом. И отдать за одного воина десяток эмиров…

– Он был в какой-то миг королем, Онфруа. И он спас меня. Это стоит больше, чем десяток каких-то неверных султана.

После отправки письма английский Лев долго сидел в одиночестве. Но, как оказалось, этот день принес ему еще не все горести. Ибо ближе к вечеру Ричарду привезли письма, одно из которых было от его человека из Рима. Прочитав послание, король взвыл, вскинувшись к просмоленной холстине, заменявшей в его покое свод.

– Ко всем чертям! – гаркнул он на Адама Толуорта, прибежавшего на его крик.

Письмо свернулось на столе, и Ричард отступил от него, словно опасаясь замараться, хотя и знал: это ему не поможет. Ибо он и так был уже испачкан клеветой. Клеветой своего союзника Филиппа Французского.

Поверенный Ричарда при дворе Папы Иннокентия сообщал в послании, что король Филипп Французский по пути домой заехал к святому престолу в Рим, где имел долгую беседу с понтификом и убедил Его Святейшество, чтобы тот счел его обет участия в крестовом походе выполненным. О, Филипп умел быть красноречивым! И даже свое малодушие и отказ от святого дела мог представить как подвиг: ведь будучи ослабленным болезнью, он поднялся с одра, отважно сражался, штурмуя Проклятую башню в Акре, и именно его штурм привел христианские войска к успеху. А потом… потом Филипп убедил Папу, что он был вынужден уехать из Святой земли из-за английского короля Ричарда.