Ассасин - читать онлайн книгу. Автор: Симона Вилар cтр.№ 89

Иногда он доходил почти до безумия и тогда яростно кричал в темноту:

– Я все равно лучший! Так узнайте, что лучший никогда не станет служить вам!

Напрасно предатель Сабир надеялся, что, исподтишка оглушив Тень, он докажет, что превзошел его. Нет, Терпеливый не чета голубоглазому Тени. Таких, как Сабир, у Старца Горы больше всего – ассасинов, каких готовили из детей местных крестьян-шиитов, не знавших иной доли, кроме как копаться в земле, надрываться от работы, болеть, рано стареть, изнывать от скуки во время долгих горных зим в своем маленьком задымленном мирке и с завистью смотреть на проносившихся мимо на прекрасных скакунах ассасинов, которых благословил сам имам. Поэтому для этих крестьян не было ничего желаннее, чем отдать ребенка в ученики Старцу Горы. Бывало, что пришедшие на обучение мальчики по нескольку недель сидели перед воротами замка на холодных камнях, под порывами ледяного ветра, только бы доказать свою преданность имаму, свое желание служить ему. Порой к ним выходили воины, уже прошедшие степень посвящения, и начинали оскорблять ожидавших, гнали их прочь, избивали, но все это, чтобы проверить, насколько сильно их стремление стать истинными фидаи. Причем в любой момент мальчикам позволялось подняться и уйти восвояси. Лишь прошедшие первый круг испытаний допускались к обучению, и у них начиналась совсем иная жизнь.

Но не только местные жители пополняли ряды будущих ассасинов. Проходили обучение у исмаилитов и юные невольники, каких подбирали на рынках рабов и привозили еще детьми к Старцу Горы, – они были самых разных национальностей. В свое время Мартин учился с мальчишками, среди которых встречались и персы, и египтяне, и греки, был паренек из Лангедока, был и русский раб – гялям-и руси. Имен они не имели, всем давались прозвища – Туча, Сильный, Ветер, Газель, Злой Глаз, Желтый Зуб. Все они жили в одинаковых комнатах, напоминающих монашеские кельи, и вся их жизнь, с обучением и молитвами, философией и изучением разных языков, постижением основ других религий, тоже походила на монастырскую. Немало времени уделялось и тренировкам, воинской выучке, упражнениям на выносливость. Так, подростков заставляли стоять по нескольку часов на одной ноге без движения, месяцами не разговаривать, висеть подолгу на канате над пропастью.

Еще их учили претерпевать боль – к примеру, пришить пуговицу к голой груди, а потом, когда учитель отрывал ее, не издать ни звука. Или выпить яд и быстро найти среди стоявших на полках вдоль стен пузырьков то единственное противоядие, которое могло спасти от смерти. А то их оставляли в каменном подземелье с копьем или ножом и выпускали на них голодного волка или рысь.

В итоге многие не выживали, другие не выдерживали испытаний и просили о снисхождении. Такие вскоре пропадали, и никто не знал, куда их отправили… Возможно, их изгоняли, убивали или продавали в рабство, а может, просто оставляли среди прислуги в замках Старца Горы. Как решит премудрый имам. Но оставшиеся даже не имели права обсуждать его решения или делиться соображениями о судьбах менее удачливых учеников. Рафики строго следили, чтобы между будущими фидаи не возникло дружеских отношений, в них умело воспитывали дух соперничества, состязания, вражды. Только если им выпадало совместное задание, их селили вместе, убеждая в том, что они будут нужны друг другу и что имаму важно, чтобы они стали братьями. Для этого их заставляли даже смешивать кровь, становиться кровными родственниками. Но по окончании задания, если они выживали, им уже не приходилось видеться, ибо чаще всего их отправляли в разные места, дабы временные приятели не встречались и были привязаны только к одному человеку – голосу Аллаха на земле, всесильному и мудрому Старцу Горы.

Вера в имама воспитывалась в фидаи непрерывно. Обычно истина рождается от первого впечатления, а для таких детей истина была только одна – служение повелителю Синану. Надо было быть или очень сильным, чтобы засомневаться и найти иную правду, или… быть не настолько погруженным в общее преклонение, что и удалось Мартину благодаря условиям его обучения, поставленным Ашером. Но тогда, в детстве, он даже страдал оттого, что отличается от других, что был тут чужаком. И это заставляло его стараться быть лучшим. Себе на беду, как оказалось.

– Я не смирюсь! – кричал он в темноту и начинал биться о стены, пока не разбивал руки в кровь.

В моменты, когда он чувствовал, что сознание ускользает от него, Мартин вспоминал Джоанну… грезил о ней, мечтал, радовался тому, что она была в его жизни. Именно ужасающее ощущение пустоты и беспросветности, в которой он оказался, открыло, как дорога ему Джоанна.

Но как же недолго они были вместе! Их совместная дорога в караване через Малую Азию, потом эти несколько полных страсти и веселья недель в Ликии; было и краткое порывистое прощание на Кипре, а потом та полная недоверия и напряжения встреча в соборе в Акре, окончившаяся упоительным любовным порывом. Как сладко было вспоминать каждый миг этих свиданий! А еще эта неожиданная и опасная встреча в Арсуфе. Именно тогда Мартин понял, что, несмотря на все его подозрения в предательстве Джоанны, англичанка осталась ему верна. Эта изысканная и пылкая красавица, высокородная, знатная, недосягаемая, продолжала верить ему, помогать, любить… А он не ценил ее и обманывал ради другой. Сейчас, находясь в узилище и вспоминая Руфь, Мартин понял, что не испытывает к ней ни прежних теплых чувств, ни гнева при мысли, что она его предала. Он не сомневался в словах Ашера, что юная еврейка просто забавлялась с ним, играя в любовь. И хотя Руфь некогда очень нравилась Мартину, теперь он осознал, что она была для него скорее залогом будущей спокойной жизни, кратковременной сладкой утехой, но не той умопомрачительной страстью, какая тянула его к леди де Ринель. Губы Джоанны, ее легкий смех, ее дивное тело, сводившее его с ума… Но утренняя заря дважды к человеку не приходит. И Джоанна для него потеряна… А он ее любит. Мартин понял это, вспоминая, как в Арсуфе по ее просьбе втащил на стену своего смертельного врага, ее брата де Шампера. Тогда вся его ненависть к маршалу тамплиеров прошла в единый миг, едва он понял, что это еебрат. А ранее был только его враг. Но сколько же у него было врагов!.. Де Шампер, Сабир, Ашер, Синан… Разве он выстоит против них? – Я смогу! – сказал он сам себе.

Но не мысли о них вдруг стали возвращать силы в отчаявшуюся душу пленника, а надежда на любовь Джоанны. Найти бы ее, упасть к ее ногам, молить о прощении…

Возможно ли это? И, вспоминая, сколько в прошлом ему приходилось лгать, уворачиваться, использовать других, Мартин понял, что вся его жизнь была позорной, основанной на предательстве, измене, обмане. Нужен ли ей такой, как он?

Ах, как хотелось все изменить, все начать заново!

В какой-то миг, думая об англичанке, Мартин неожиданно понял, что эти воспоминания приносят ему не только боль, но и радость. Ибо она любит его, она его ждет. Как важно, чтобы был кто-то, для кого ты дорог! И любовь Джоанны вдруг показалась пленнику светом того маяка, куда ему надо стремиться. У него появилась надежда, а затем и цель.

Но сначала ему надо как-то выбраться из этого подземелья.

Итак, он обманет своих пленителей, убедит, что покорился и на все готов, а потом, когда усыпит их подозрения, постарается сбежать. Как все просто! Но просто только на первый взгляд. Старец Горы Синан далеко не столь доверчив, чтобы сразу поверить в раскаяние и смирение Тени. Он наверняка будет его испытывать, проверять. И всетаки это для Мартина единственный шанс, если он не желает заживо сгнить в подземелье. Он попробует сыграть со Старцем Горы в его же игру, игру в притворство.