Первая императрица России - читать онлайн книгу. Автор: Елена Раскина, Михаил Кожемякин cтр.№ 20

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Первая императрица России | Автор книги - Елена Раскина , Михаил Кожемякин

Cтраница 20
читать онлайн книги бесплатно

– Волчиха над волчененком воет! – вдруг зашлась в приступе отвратительного хохота кликуша-монахиня. – Гляди, народ православный, заливается, сука блудная, будто на игрище в хоромине театральной!

– Истину говорит старица! – подхватил степенного вида бородач с чернильницей у пояса, по виду – подьячий из приказа. – Устраивала сия Наташка в Кремле бесовские игрища, с богопротивными литвинами и малороссами дружбу водила, а царевну Софью с царевичем Иваном через немецких лекаришек отравой извести хотела! О том и в письмах подметных святыми старцами писано!

Он убедительно потряс в воздухе какими-то истрепанными грамотками.

– Верно, старица, правду-матку говоришь! – завопили притихшие было людишки Милославских, подначивая стрельцов. – На копья взденем и волчиху, и волчонка! И заступников их! На погибель!! Бей смертью!!!

Выставив бороды и вздев бердыши, стрельцы ринулись на расправу. Зазвенела сталь, жалкая кучка защитников царицы была сметена, растоптана. Кое-кого из жильцов в суматохе даже забыли убить, просто обезоружили и сбросили вниз. Артамона Сергеевича Матвеева и князя Долгорукова стрельцы стащили с крыльца, и через мгновение их растерзанные, истекающие кровью тела, насаженные на копья, взметнулись над морем косматых красноверхих шапок.

Озверевшая от убийства толпа обступила Наталью Кирилловну. Все-таки впитанный годами страх перед величием царского имени был силен: стрельцы топтались, сопели, злобно скрежетали зубами, но, несмотря на свои хвастливые угрозы, не решались поднять оружие на богопомазанных особ… Они ждали первого, кто преодолеет это заклятие, чтобы всей стаей ринуться за ним, схватить, разорвать, растерзать…

Царица Наталья больше не голосила, не кричала: не было сил и дыхания в ее груди. Подняв на стрельцов наполненные слезами расширенные глаза, она вдруг тихо попросила:

– Коли есть у вас дети, люди крещеные, коли в Бога веруете… Петрушу моего не троньте, дитя он малое, невинное! А я – пред вами, рубите меня, я готова!

Кто-то с нерешительной, но явной злобой протянул окровавленную руку и схватил царицу за покрывало… И тут маленький Петруша вырвался из слабеющих рук матери и что было сил оттолкнул эту злую, преступную руку. Глядя на мучителей пылающими недетской силой глазами, мальчик решительно шагнул на них, сжав слабые кулачки.

– Не троньте матушку, звери лютые! – что было сил, срывающимся, тонким голосом крикнул он. – Рубите меня!

Стрельцы с невнятным шумом отшатнулись от этого крика. Кто-то попятился с крыльца, кто-то прятал глаза, кто-то даже крестился, словно в наваждении.

– Не троньте матушку, меня убейте! – звонко и твердо повторил Петруша и сделал еще один шаг вперед.

– Нельзя его убить! Пролить царскую кровь – грех смертный… – вдруг сказал молодой чернявый стрелец, опуская окровавленный бердыш.

– Довольно уж Нарышкиных настращали, не поднимутся уж! – словно ища оправдания, подхватил другой, с всклокоченной бородой и круглой серьгой в ухе. – Будет, братцы, пойдем в слободу…

Царственный ребенок с гневно поднятыми кулачками шел на толпу вооруженных до зубов, озверевших убийц – и толпа отступала.

– Чего трясетесь, хвосты заячьи? Убейте волчиху поганую с волчонком! – истошно заверещала давешняя монахиня. Кто-то из стрельцов деловито заехал ей в рожу древком бердыша, и бесовая баба полетела с ног. Чувствуя своим подлым нутром перемену ветра, остальные подголоски Милославских смолкли и втихаря пытались выбраться из толпы. Стрельцы отхлынули от кремлевского крыльца, точно волна от берега, побежденные взглядом этого необыкновенного ребенка, полным власти и силы. Царица Наталья, не в силах подняться, на коленях ползла за Петрушей, простирая руки к толпе.

– Ступай в палаты, царица. Да сына забери. Не надобна нам его смерть! – сказал пожилой стрелецкий сотник, недавно пророчивший смерть боярина Матвеева, и со скрежетом вложил в ножны свою саблю.

– Пощадим царскую кровь! – пронеслось по стрелецким рядам. – Назад, в слободу, братья!

Стрельцы потекли назад, к кремлевским воротам, оставляя на площади изрубленные трупы и стонущих в лужах крови раненых, до которых было «недосуг». Увечных – и стрельцов, и жильцов, и людей всякого звания – потом подбирали и обихаживали по приказу Натальи Кирилловны дворцовые слуги…

Уходя из Кремля, стрельцы, словно затухая, еще продолжали буйствовать и убивать. Наскоро, словно торопясь успеть, пока не выветрился кровавый хмель, они расправились еще со многими сторонниками царицы Натальи и малолетнего царя Петра. Старого князя Долгорукова, отца князя Михаила и своего голову, они изрубили, наверное, только потому, что боялись его мести за смерть сына. Последней невинной жертвой стал ученый немец Даниил фон Гаден, которого уволокли к Москве-реке и утопили, завязав в мешок с камнями. Вдова царя Феодора, Марфа Матвеевна Апраксина, самоотверженно, но тщетно пыталась защитить своего лекаря. Хватая стрельцов за полы кафтанов, за руки, она уверяла, что врач лично пробовал все лекарства, которые давал Феодору, и что супруг ее умер от давних своих немощей… Бородатые вояки попросту отодвинули Марфу Матвеевну с дороги:

– Уйди, вдовица! Нечего заступаться. Да хоть бы и путем лечил государя-покойника немчин, все одно – в куль его да в воду! Туда ему, лютерану, и дорога, а то понаехали тут! Только и слышно на Москве: «гут» да «гут». Тьфу, гадота!!

И все же ужас отступил от залитого кровью дворцового крыльца. Царица Наталья, еще не веря до конца в свое спасение, подхватила на руки сына и скрылась в палатах. Она бросилась в одну из дальних горниц, в покои своей старшей дочери, царевны Натальи Алексеевны, где столпились, прощаясь с жизнью, дрожа и молясь, остальные Нарышкины.

– Чудо Господне! Спасены! – захлебывающимся голосом прокричала царица, обнимая сына и дочь.

– А как же боярин Матвеев и князь Долгоруков? – спросил кто-то.

– Убили Артамона Сергеевича, на копья подняли… И князя Михаила убили! Упокой Господь их светлые души… Мучениками погибли… Как и братья мои любимые… – пролепетала царица, пошатнулась и упала без чувств на руки верным сенным девушкам. Силы оставили ее.

Пока все с причитаниями хлопотали над бесчувственной Натальей Кирилловной, бегали за водой и нюхательными солями, пока приводили ее в чувство, Петруша яростно сжимал кулачки и грозился жестоко отомстить обидчикам. Кровью заставить их захлебнуться за себя, за матушку, за дядьев, за князя Михаила Долгорукова и боярина Матвеева. Эту страшную клятву он пронес через всю жизнь и никого не простил, забыв о том, что в тот страшный день стрельцы все-таки пожалели его. Свою месть царь лелеял и пестовал годами, и по мере того, как мужал и креп во власти молодой Петр, вызревала и его месть. Кровь былых обидчиков лилась рекой…

В 1698 году, когда царь постигал в Европе науки и ремесла, путешествуя с Великим посольством из Голландии в Англию, а из Лондона – в Вену, голодные, ограбленные и униженные своими начальными людьми стрелецкие полки, возвратившиеся из изнурительных Азовских походов, подняли бунт. Из Великих Лук, где им было указано нести службу вдали от своих слобод и семей, четыре мятежных полка выступили на Москву с твердой решимостью возвратить на престол низложенную юным царем правительницу Софью или погибнуть. Что ж, они сами выбрали свою судьбу. Верный сподвижник Петра генерал Гордон с Преображенским, Семеновским, Лефортовым и Гордоновым полками встретил восставших у Новоиерусалимского монастыря. Лютое мужество бородатых рубак захлебнулось в сокрушительных ружейных залпах верных царю полков, в урагане картечи Гордоновой артиллерии, в горячем штыковом ударе вчерашних «потешных», в свисте драгунских сабель… На крови мятежных стрельцов рождалось новое войско России!

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию