Шанхай. Книга 2. Пробуждение дракона - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Ротенберг cтр.№ 96

Много лет назад японцы возвели на престол в Маньчжоу-го последнего маньчжурского правителя Пу И. Это было одно. Но появление иностранных солдат при полном параде в Пекине было совсем другое дело, и каждый гражданин столицы, молча наблюдавший этот марш по центральной улице, понимал это.

Чэсу Хой протолкался сквозь толпу и пошел прочь. Он увидел нечто такое, что по-настоящему напугало его. Это было больше, чем армия захватчиков, и даже больше, чем смерть, приблизившаяся вплотную. Два японских генерала сидели на башнях танков с таким видом, будто они были богами. Что-то в этих двух молодых генералах поразило Чэсу Хоя. Подобно большой сосульке, падающей с кромки крыши, когда весна наконец выталкивает морозы из Пекина, холод глубоко вонзился в его сердце и пронизал до самых костей.

Он бросил последний взгляд через плечо, посмотрев на двух японских генералов. Не обманывают ли его глаза? Нет. Он уже видел: это не люди. Он знал, что нужно делать. Необходимо срочно предупредить Троих Избранных и Резчика.

Но о чем именно предупредить? Срединное царство видело захватчиков и раньше, и все они со временем исчезали в водах великого Китайского моря. Но тут было нечто совершенно иное, и Чэсу Хой знал это. Он наблюдал за тем, как двое молодых военных слезли с танков и важной походкой двинулись во главе своей армии. Нет, это не просто оккупация. На землю сошло само зло.

* * *

Известие о падении Пекина и продвижении бронетанковых колонн на юг вызвало в Шанхае вполне предсказуемую панику, но бежать никто не собирался. Находиться в сельских районах было так же опасно, как и в городе.

В Иностранном сеттльменте встретились представители ведущих семейств и договорились внимательно следить за тем, как будут развиваться события, но при этом не останавливать торговлю. Посольство Соединенных Штатов поддерживало постоянный контакт с посольством Японии, и японцы заверили американцев в том, что, «если Шанхай станет целью военной операции, будут приняты все меры к тому, чтобы она не затронула Иностранный сеттльмент, поскольку он является суверенной и нейтральной территорией зарубежных держав». Последний из японских дипломатов, побывавший в американском посольстве, с самодовольной ухмылкой сообщил, что посол США решил не докладывать о происходящем вышестоящему начальству.

Поэтому Шанхай продолжал кружиться в обычном танце. Торговцы торговали, продавцы продавали, а покупатели покупали. Но все пребывали в напряженном ожидании. В воздухе сгустился запах перемен, и теперь его ощущали даже фань куэй.

* * *

Необычный запах был первым ощущением, поразившим молодого миссионера, наблюдавшего за суматохой, царившей в заливе, в который входил привезший его корабль. Путешествие, подходившее к концу в водах Хуанпу, заняло почти три месяца. Ветер раздувал ярко-рыжие волосы юноши, пылавшие еще ярче на фоне его удивительно белой кожи, а он стоял, крепко прижимая к сердцу Библию. Еще на подходе к устью Янцзы в его душе зазвучала какая-то древняя мелодия. Это была песнь возвращения.

«Я возвращаюсь домой», — думал он, завязывая одной рукой сложный узел, даже не глядя на веревку и не думая о том, что делает. После этого Максимилиан широко улыбнулся, обнажив крупные белые зубы.

* * *

Гоминьдан приступил к организации обороны города, а Трое Избранных встретились в пустующей теперь потайной пещере Муравейника. Конфуцианцу уже стукнуло сорок, но он был по-прежнему полон сил. Молодой Резчик, новичок в Договоре Бивня, до этого встречался с Троими Избранными только один раз. Убийце, хранителю многих секретов, было двадцать с небольшим. Но Цзян — Май Бао — была уже очень старой женщиной, и, чтобы подняться по ступенькам, ведущим в пещеру, ей понадобилась помощь мужчин.

— Сегодня вы видите меня в последний раз на встрече членов Договора Бивня, — отдышавшись, сказала Цзян. — Нынче ночью я назову свою преемницу.

В пещере воцарилась столь плотная тишина, что, казалось, она заглушила даже звуки реки, текущей за каменными стенами. Цзян вежливо кашлянула, но, когда мужчины устремились к ней, думая, что старуха нуждается в помощи, она подняла руку, веля им оставаться на своих местах.

— Итак, — проговорила она, — как мы будем вести себя по отношению к японцам?

— Они еще не заняли Шанхай, — сказал Резчик.

— За этим дело, Цзян.

Убийца согласно кивнул.

Цзян подняла голову и втянула носом воздух. Остальные смотрели на нее.

— Запах стал сильнее, чем был сегодня утром, — выдохнув, сообщила она.

Они все ощущали сильный озоновый дух и знали, что он предшествует очень важным переменам. А вот каким именно, предстояло решить сейчас.

Резчик рассказал о странном послании от Чэсу Хоя, в котором тот писал про «зло, сошедшее на землю». Все крепко задумались. Предупреждение Чэсу Хоя плохо увязывалось с предположением о том, что, возможно, японцы представляют собой не новую возможность повлиять на историю, а нечто совсем иное.

— Перемены ощущаются повсюду, — сказала Цзян. — Вчера меня водили в театр. Я давно не была там.

Ее слова повисли в воздухе. Все присутствующие знали, что, когда Цзян еще звали Май Бао, она была лучшей исполнительницей, игравшей на эрху, из всех, когда-либо выступавших на сценах Шанхая.

— Очень давно, — повторила Цзян. — Но то, что я там увидела, потрясло меня.

— Это была пьеса «Длинный нос»?

— Нет. Кто захочет наказывать себя созерцанием британцев, кривляющихся на сцене! Это была новая опера, написанная и поставленная человеком, которого называют теперь Сказителем.

Тишина в пещере стала еще более непроницаемой. Последней Сказительницей была старшая дочь бабушки Цзян, и то время определенно было этапом больших перемен у излучины реки.

— Может, это еще ничего не значит? — предположил Резчик.

Цзян подумала и медленно покачала головой.

— Нет, увиденное глубоко тронуло мою душу. А ведь раньше подобные вещи никогда не производили на меня впечатления.

— Его появление — знак, веха, — заявил Убийца. — Мы находимся на пороге перемен.

И вновь тишина заполнила пещеру, расположенную в чреве Муравейника. Звук текущих вод Хуанпу стал громче и злее.

— Я размышлял о трех девочках во втором портале Бивня, — заговорил Конфуцианец. — О них и о Человеке с Книгой.

Взгляды остальных были устремлены на него. Он во многом отличался от своих предшественников. Помимо того, что этот человек, как и положено Конфуцианцу, хорошо знал китайскую классику, он так же прекрасно разбирался в современной политике. Как и те, кто был до него, он был весьма замкнутым человеком, но в отличие от них не искал ответы на вопросы сегодняшнего дня в прошлом. По крайней мере, так казалось остальным членам Договора Бивня.

— Ведь это дочери Чарльза Суна? — спросил он.

«Мои племянницы», — подумала Цзян.