Короли Вероны - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Бликст cтр.№ 177

Кангранде открыл было рот, но тут раздался крик:

— Мы напали на след!

Данте бросился ко входу в пещеру впереди Скалигера. Увязая в глине, поэт и его покровитель пробирались к толпе у ямы.

— Что? Что там?

Один из солдат, сверкая в свете факела потным и мокрым лицом, поманил Скалигера.

— Мы слышали голос. Кажется, под землей поют.

— Поют? — Данте ничего не слышал из-за гула голосов спасателей.

— Тихо! Всем молчать! — рявкнул Кангранде.

Солдаты бросили копать и затихли, прислушиваясь. Они едва поверили ушам, когда различили слова:

Пел не один человек. Нет, голосов было два, и оба очень слабые. Схватив лопату, Кангранде с остервенением принялся рыть. К нему тотчас присоединились Данте, Джакопо и все остальные.

Перед ними появилась рука. За руку ухватились, однако хватавших было слишком много — под ними провалились остатки крыши, и рука исчезла. Тогда солдаты стали укреплять крышу туннеля. Рука снова выпросталась на поверхность. Они разрыли яму еще шире, все время выкрикивая имена Ческо и Пьетро.

— Мы здесь! — послышался слабенький голосок.

Лопаты заработали быстрее. Внезапно земля разверзлась, и Пьетро Алагьери сделал глубокий вдох. Он вдохнул отнюдь не самый чистый воздух, однако ему хватило вдоха, чтобы прийти в себя. Пьетро зажмурился, будучи не в силах различить ни одного лица после нескольких часов непроглядной тьмы.

— Пьетро! Ты цел? Как ты, сынок? — в один голос и одними словами воскликнули Данте и Кангранде.

Пьетро попытался рассмеяться, но закашлялся. Ему передали флягу с вином, но он только покачал головой. Он нырнул в нишу, где воздух сохранился за счет того, что упавшие балки образовали нечто вроде шалаша. Данте потянулся за сыном, однако Кангранде охладил пыл поэта, который мог своим весом обрушить «шалаш».

Из-под земли появилась голова, но она принадлежала не Пьетро. На поверхности оказался мальчик, черный как ночь, с глазами яркими, как две полные луны. Он огляделся по сторонам, точь-в-точь как Пьетро, и, точь-в-точь как Пьетро, в первый момент ничего не увидел. Впрочем, что-то подсказало мальчику: самый занятный из его взрослых друзей рядом.

— Ческо! — воскликнул мальчик.

— Ческо! — эхом отозвался Кангранде.

Он вытащил сына из-под земли и передал его ближайшему солдату, тот — следующему… Люди под дождем наглядеться не могли на чумазого малыша.

Катерина была тут же. Увидев приемного сына, она упала на колени.

Ческо взглянул на своего тезку, кашлянул и спросил:

— Что случилось с донной?

— Донна просто устала, — отвечал Кангранде. Он поднял мальчика над головой и провозгласил: — Скала!

Вокруг, сверху и со всех сторон солдаты, рыцари и крестьяне скандировали: «Скала! Скала! Скала!» Так стая диких зверей воет в унисон с вожаком, так первобытное племя, собравшись у костра, повторяет за шаманом непонятные слова заклинания.

Утром они шли в бой с именем Скала; теперь они приветствовали наследника своего правителя.

Джованна, успевшая скрыться в карете, несколько секунд наблюдала эту сцену, затем стала совещаться с грумами.

Поодаль солдаты помогли обливающемуся слезами и сыплющему проклятиями отцу вытащить из-под земли измученного, едва живого сына. Никто не понимал, что за бред слетает с губ Пьетро. Прошел слух, что от пережитого ужаса и напряжения сир Алагьери повредился в уме.

— Giacche, giacche, giacche, ^[73] — хрипел Пьетро, перемежая хрипы страшным смехом и слезами и не обращая внимания на склоненные над ним лица.

Вскоре на холме запахло праздником. Дождь почти прекратился, легкая морось не помешала развести костер, а вина было вдоволь. Несколько предприимчивых солдат изжарили на вертелах бог знает откуда взявшихся зайцев. Простые люди придумали себе простую забаву — принялись играть в салки с Ческо. Кангранде, обнаженный до пояса, тоже играл, делая вид, что не может догнать мальчика. Вдруг Ческо увидел одного из приведенных для поисков борзых псов и заплакал.

Пьетро и Данте устроились у костра. Пока Катерина утешала Ческо, Кангранде выслушал рассказ Пьетро.

— У Патино было такое лицо, что я сразу понял: он что-то замыслил, — говорил Пьетро, поминутно откашливаясь и прихлебывая воду из фляжки. — Я бросил меч и обнял Ческо. Рукой я закрыл ему рот, чтобы он не проглотил грязь. Затем раздался ужасный грохот. Я думал, пришел наш последний час. Но грохот прекратился. Я на ощупь обнаружил, что деревянные балки упали под углом и образовался этакий шалаш, который закрыл нас с Ческо от осыпающейся земли. Если не шевелиться, можно было жить.

— Пока воздух не кончится, — добавил Кангранде.

— Да, — поежился Пьетро. — Я думал об этом.

— Как вел себя Ческо?

Пьетро тряхнул волосами.

— Как настоящий герой. Представьте, темнота вокруг непроглядная, сыро, холодно, того и гляди, крыша рухнет, а он песню выучил.

— Ты свалял дурака, — проворчал Данте. — Надо было развести костер над пещерой — это был бы сигнал для нашего Капитана.

Пьетро внезапно что-то вспомнил; он раскрыл рот, закашлялся, сглотнул, начал сначала:

— Я встретил Фердинандо. И послал его за помощью.

Кангранде нахмурился.

— Фердинандо — это кузен Петруччо? Ну и где же он?

Пьетро пожал плечами и рассказал, что поручил Детто заботам Фердинандо.

Кангранде покачал головой.

— Мальчика нашел Марьотто. И твоего коня тоже. Значит, нам надо заняться поисками еще одного человека. Сейчас распоряжусь. — Он послал за Нико и объяснил ему ситуацию. Затем снова обратился к Пьетро. Лицо Скалигера выражало глубокую печаль: — Пьетро, прими мои соболезнования по поводу гибели Меркурио.

Пьетро склонил голову.

— Благодарю вас, синьор. Славный был пес. Он будет жить в своем потомстве. — Пьетро сглотнул комок и добавил: — Пришлось пожертвовать собакой ради ребенка.

Данте фыркнул:

— Вечная проблема выбора! Что лучше — позволить собаке скрыться или допустить, чтобы ребенок погиб? По-моему, Господь благоволит храбрым куда больше, нежели мстительным.

— Клянусь прожить жизнь с честью, чтобы перед смертью не о чем было жалеть! Клянусь защищать невинных! — процитировал Кангранде.

Пьетро улыбнулся — хоть и устало, зато от уха до уха.

— Синьор, вы помните! Как по-вашему, я справляюсь?

— Отлично справляешься, Пьетро.