Александр Коротков - читать онлайн книгу. Автор: Теодор Гладков cтр.№ 108

Шифровка с информацией об обоих объектах была передана в Москву.

Затем у Мюллера возник дерзкий план: взорвать в берлинском районе Далем установленный им крупный штаб. Одно неприятное происшествие, которое едва не привело к провалу, заставило его ускорить выполнение замысла.

Мюллер и Лампе хоть и имели подлинные документы, старались избегать встреч с патрулями. Но однажды все же нарвались на такой патруль. Пожилой лейтенант с «Железным крестом» еще Первой мировой войны, явный ландштурмист, в подлинности солдатской книжки (удостоверение личности для военнослужащего) Мюллера не усомнился, но обнаружил какую-то неточность в командировочном предписании. Он извинился перед старшим по званию, но все же настоятельно предложил проехать в главную военную комендатуру на Фридрихштрассе. Они поднялись на платформу Ангальтского вокзала и вошли в вагон городской железной дороги. Патрульные держались с обер-лейтенантом корректно и не пытались блокировать его, что и спасло разведчика.

На одном из перегонов электричка замедлила ход на участке, где шел ремонт после недавней бомбардировки. Мюллер незаметно нащупал за спиной ручки обеих дверных створок, с силой рванул их в разные стороны и прыгнул на мягкую, разметанную взрывами фугасок землю. И тут же электричка снова набрала скорость…

Взорвать штаб в Далеме Мюллер хотел, используя начиненную взрывчаткой машину, желательно с номерным знаком вермахта. Легче всего захватить такой автомобиль можно было неподалеку от штаба на прямой как стрела, автостраде, проходящей в западной части Берлина.

На операцию Мюллер, Лампе и еще два их товарища вышли 31 марта. Кроме оружия (пистолетов, гранат) и взрывчатки у них имелся добытый с некоторыми сложностями жезл регулировщика.

От станции Варшауэрштрассе четверка, сделав пересадку на узловой станции Весткройц, доехала на электричке к 12 часам дня до станции Грюневальд, здесь вышла, направилась в сторону леса и к автостраде.

По плану Мюллер и Лампе прохаживались с жезлом по проезжей части, высматривая подходящую машину. Товарищи со снаряженным боезарядом ожидали их сигнала в придорожных кустах. Дежурить разведчикам пришлось почти два часа — движение по автостраде было редким, проезжавшие машины по разным причинам их не устроили.

Наконец они остановили явно подходящий шестиметровый лимузин с военным номером. Пассажиров было трое, все в эсэсовской форме. Заднее сиденье и пол салона были завалены опечатанными пакетами.

Мюллер застрелил всех троих и оттащил их тела в кусты. И в этот момент, как на грех, подъехала еще одна машина и остановилась. Из нее вышли тоже трое, тоже в эсэсовской форме. На обшалагах левых рукавов их френчей красовались черные, с вышитыми серебром буквами «СД». Наверно, завидев стоящий на дороге штабной автомобиль, эти эсесовцы, сотрудники «СД», резонно решили, что произошла поломка и остановились, чтобы оказать помощь.

Операция явно срывалась. Мюллер дал товарищам сигнал уходить и кинулся в сторону проходящей параллельно автостраде железной дороги. Вслед ему загремели выстрелы…

Все же им чертовски повезло: прежде чем эсэсовцы успели поднять тревогу и блокировать все автобусные остановки в этом районе, разведчики успели сесть в обычный рейсовый автобус, доехать на нем до ближайшей станции подземки и скрыться. Ночевали они на одной из своих конспиративных квартир на Семиондахштрассе.

3 апреля по радио было передано, а в самой читаемой берлинской газете «Берлинер моргенпост» напечатано сообщение об убийстве на автостраде трех служащих полиции безопасности. За поимку виновных была назначена огромная награда — сто тысяч рейхсмарок. К 12 апреля эта сумма возросла до миллиона!

К этому дню Красная Армия уже почти вплотную подошла к Берлину, и Мюллер решил накануне близкого штурма столицы осуществить эффективную диверсию, чтобы реально помочь наступающим советским войскам. Путем визуального наблюдения в районе Восточного речного порта на Променаденаллее рядом со станцией городской электрички он обнаружил крупный склад артиллерийских снарядов и орудий.

Используя свою офицерскую форму, Мюллер проник на склад (ему помогали еще четыре подпольщика) и заложил там взрывное устройство… Колоссальной мощности взрыв случайно совпал с очередной бомбардировкой города. Немцы решили, что взрыв склада произошел от детонации или прямого попадания авиабомбы.

Последний оставшийся у Мюллера заряд из «московского запаса» он использовал, чтобы так же нахально взорвать склад с фаустпатронами неподалеку от Рудольфплац. Еще одна диверсия, осуществленная группой Мюллера, носила прямо противоположный характер: в том же Восточном порту они предотвратили взрыв склада с продовольствием, предназначенного для снабжения гражданского населения.

23 апреля завершилась активная деятельность обер-лейтенанта Крюгера, когда по всему Берлину уже шли ожесточенные уличные бои. К сожалению, при этом погибли два его товарища…

25 апреля Хайнц Мюллер вышел из своего последнего убежища на Рампештрассе (благоразумно переодевшись в гражданскую одежду), выглядел первого попавшегося ему навстречу советского офицера и на ломаном русском языке попросил отвести его в ближайший штаб.

Информация, собранная его группой, была использована командованием Красной Армии в завершающую неделю битвы за Берлин ^[136].

В связи с работой по военнопленным Короткову в последние полтора года войны пришлось не раз иметь дело со своим давним начальником по Берлину. После Узбекистана Амаяк Кобулов был назначен заместителем начальника Главного управления НКВД СССР по делам военнопленных и интернированных (в 1951 году он стал начальником этого управления — уже не главного, и заместителем начальника ГУЛАГа). Теперь он был комиссаром госбезопасности третьего ранга (а с лета 1945 года генерал-лейтенантом).

С Кобуловым Коротков вполне ладил, поскольку в разговорах с ним старался не задевать его самолюбия, к чему Амаяк, как все кавказцы, был весьма чувствителен. Впрочем, Кобулов-младший был прекрасно осведомлен о том, что Коротков с берлинских времен вырос в одного из видных ответственных сотрудников внешней разведки, что он пользуется авторитетом у обоих наркомов — и Меркулова, и Берии. Потому и сам относился к Короткову если не как к ровне, то близко к тому.

Из тех, кто служил с Коротковым вместе в годы войны, сегодня жив только полковник Виталий Геннадиевич Чернявский. Ветеран внешней разведки, ныне литератор Чернявский закончил Московский институт стали в июне 1941 года и, естественно, был сразу призван в Красную Армию, причем по разнарядке ЦК ВКП(б). Диплом он защищал на так называемом спецфакультете по теме «Производство броневой стали». Должно быть, по этой причине его направили служить в Особый отдел (впоследствии особые отделы были преобразованы в военную контрразведку «Смерш»)… танковой бригады. Видимо, кадровики рассудили, что специалист по броне непременно должен разбираться и в танках.