Ежов. Биография - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Павлюков cтр.№ 81

Страница

Приехав в июне 1937 года в Москву для встречи с наркомом здравоохранения СССР Г. Н. Каминским и узнав, что тот находится на пленуме ЦК, Муковоз, по его словам, отправился туда же.

Наверное, можно было бы поверить в этот рассказ, если не знать, что представляло собой выступление Н. Г. Каминского на предыдущем, февральско-мартовском пленуме ЦК. Тогда он клеймил позором благодушие и беспечность партийных работников, чекистов и их бывшего руководителя Г. Г. Ягоду, проглядевших деятельность врагов народа, прославлял Сталина и Ежова, поставивших дело борьбы с врагами на должный уровень, рассказывал о своем участии в разоблачении в 1933 г. замаскировавшихся троцкистов, якобы замышлявших убийство Сталина, переживал, что работники Наркомата здравоохранения еще не научились собственными силами выявлять вредителей и диверсантов, которых, наверняка, немало среди медицинских работников и т. д.

Кроме того, вся история о том, как случайный человек по гостевому билету попал на закрытое заседание пленума ЦК, выглядит совершенно нелепо. Списки присутствовавших на заседании при обсуждении первого пункта повестки дня в архиве сохранились, и излишне говорить, что фамилия И. И. Муковоза в них отсутствует.

И все же Каминский на пленуме выступал, причем сразу же после этого специальным постановлением пленума он был исключен, как не заслуживающий доверия, из партии и в тот же день арестован. Но дело было совсем в другом.

Вспоминает Н. С. Хрущев:

Как можно видеть, Хрущев очень неплохо запомнил выступление Каминского, но о критике им сталинского курса, то есть о том, что должно было произвести на него наибольшее впечатление, ни словом не упоминает.

Информация о работе Л. П. Берии в 1919–1920 гг. в контрразведке азербайджанского буржуазного правительства не являлась каким-то уж очень большим секретом. Сам Берия всегда утверждал, что был направлен туда по заданию местной социал-демократической партии «Гуммет» для работы в ее интересах. В 1920 г. этот вопрос рассматривался на заседании бюро ЦК компартии Азербайджана (Каминский на нем, кстати, тоже присутствовал), и слова Берии были подтверждены несколькими свидетелями. Тем не менее слухи о «темном прошлом» Берии периодически распространялись его недругами, которых во все времена было более чем достаточно.

И вот теперь Каминский, отношения которого с Берией не сложились еще в начале 20-х гг., когда первый был секретарем ЦК азербайджанской компартии, а второй — заместителем председателя местной ЧК, решил использовать трибуну июньского пленума для компрометации бывшего недруга.

Но это была его большая ошибка. Право решать, кого из членов ЦК следует причислять к «врагам народа», а кого — нет, принадлежало только одному человеку в стране, а он никаких указаний по поводу Берии никому не давал. Да и сам компромат, помимо того, что был не первой свежести, выглядел как простое сведение счетов — ведь все знали, какие отношения были у Каминского с Берией. Неудивительно поэтому, что выступление Каминского было расценено как провокационное, и в тот же день его судьба была решена. Однако к протесту против сталинской политики это не имело никакого отношения.

Одно из главных свидетельств о бунте старой партийной гвардии на июньском пленуме принадлежит бывшему работнику Коминтерна А. Г. Крылову. В своих воспоминаниях он, в частности, писал:

«В тюрьмах и лагерях мне приходилось встречаться с немногими еще остававшимися в живых участниками июньского пленума ЦК. Бывший сотрудник НКВД Тумбала, сам уже подследственный, рассказывая о выступлении Каминского, называл его не иначе как «провокационным». В одной камере со мной были секретарь Воронежского обкома партии и один из помощников Постышева ^[68]. Они говорили, что, кроме Каминского, выступили против сталинской репрессивной политики члены ЦК Пятницкий, Хатаевич, Чудов, Любченко, Шеболдаев, всего человек 12–15.

В перерыве между заседаниями заместитель наркома внутренних дел Фриновский ходил по коридору, курил и папироской указывал: этого взять, вот этого…

На следующий день, — продолжает свой рассказ Крылов, — Ежов доложил, что все выступавшие накануне являются членами разоблаченной контрреволюционной организации. А Сталин добавил, что лично он склонен кое в чем сомневаться, но жизнь сейчас такова, что открываются самые неожиданные и невероятные вещи. И поэтому НКВД поручено в этом деле тщательно разобраться.

Страница