Великие адмиралы - читать онлайн книгу. Автор: Джэк Свитмэн cтр.№ 40

Военные историки задаются вопросом: а что привело к столь резкому изменению результатов сражений? Что же стимулировало тактическую изобретательность британских адмиралов в конце XVIII века? Ведь не произошло никаких революционных изменений вооружения. Все способы уничтожения кильватерной колонны, использованные в 1797 году, были известны и сто лет назад, когда отец Поль Гост, иезуит, служивший капелланом у Турвиля, опубликовал первый большой труд по военно-морской тактике — «L’Art des armees navales». Этими тремя способами были:

— Сосредоточение. Атакующий сосредотачивает большую часть своих кораблей против части вражеской колонны, уменьшая интервалы между кораблями в строю, чтобы добиться превосходства в силах в этой точке. Остальные его корабли растягивают строй и пытаются удержать остальные вражеские силы. (Схема 1)

— Постановка в два огня. Атакующий отделяет часть флота, чтобы охватить один из концов вражеской колонны и взять корабли противника под перекрестный огонь. Турвиль таким образом охватил авангард союзников у Бичи-Хеда. Гост отстаивал такую тактику, как и автор следующего большого труда по военно-морскому искусству, адмирал виконт Биго де Морог, чья «Tactique navale» появилась в 1763 году. Однако оба делали осторожную оговорку, что этот прием следует применять, только имея численное превосходство. (Схема 2)

— Прорыв. Атакующий разрывает вражеский строй. Этот маневр может выполнять весь флот или только часть его, чтобы превратить правильное сражение в свалку или выполнить из один приемов, указанных выше. Этот метод был предложен в первой британской книге, сравнимой по значению с трудами Госта и Морога — «Эссе по морской тактике», опубликованной в 1782 и 1797 годах Джоном Клерком. Интересно отметить, что Клерк был зажиточным шотландским помещиком, который долго и внимательно изучал морскую войну, но сам военным моряком никогда не был. (Схема 3)

Разумеется, против любого из этих маневров существовали контрмеры, но долгое время в них не было необходимости. После Малаги ни один из адмиралов обеих сторон не рисковал применять какой-либо из этих маневров до самой Американской революции. Все они пытались — и повторяли эти попытки позднее — навязать противнику бой на параллельных курсах: авангард против авангарда, центр против центра, арьергард против арьергарда, корабль против корабля. Но слишком часто такая попытка завершалась неудачей. На бумаге не могло быть ничего проще. Совсем иначе дело обстояло в море. Чтобы сохранить строй, головной корабль должен был первым повернуть на врага. Рулевой второго корабля должен был дождаться, пока первый корабль не ляжет на боевой курс, рулевому третьего корабля приходилось ждать еще дольше, и так далее. В результате вместо боя на параллельных курсах флоты противников образовывали нечто вроде буквы V, с углом в голове колонны (Схема 4). Могло пройти несколько часов, пока арьергарды войдут в боевое соприкосновение, а иногда они просто не успевали это сделать. И всегда существовала вероятность, что защищающийся флот заставит атакующего повторить эту процедуру, увалившись под ветер и выстроив новую линию. Именно эти соображения заставили Сент-Винсента заявить: «Два флота, равных по силам, никогда не проведут решительного сражения, если только оба не будут преисполнены решимости сражаться, или один из командующих не будет настолько глуп, что сломает свой строй».

Королевский Флот упрямо следовал этой порочной тактике, отчасти повинны в этом пресловутые «Боевые инструкции». Хотя большая часть из 32 статей не предписывала конкретных команд и не описывала рутинных маневров, все-таки 3 статьи серьезно ограничивали адмирала в выборе способа ведения боя.

Статья 17 предписывала британскому флоту, находящемуся на ветре у противника, следующего контркурсом, не менять курс, пока авангард не окажется на траверзе арьергарда противника, а британский арьергард, соответственно, — на траверзе авангарда противника. После этого следовало маневрировать так, чтобы сохранить относительное положение флотов и продолжать бой на контркурсах. Эта статья пыталась помочь адмиралу сохранить контакт с противником после расхождения на контркурсах. Однако британская эскадра обычно пыталась выиграть наветренное положение, и противник, решивший принять бой, обычно шел прямо на нее, что приводило к жесткому регламентированию первых маневров буквально во всех сражениях.

Статья 19 была одним-единственным предложением, звучавшим так: «Если адмирал и его флот находятся на ветре у противника, они должны выстроиться в линию кордебаталии, после чего авангард флота адмирала должен спуститься на противника и завязать бой». Это было предписанием вести бой на параллельных курсах, а недостатки такой тактики мы уже показали.

Статья 21 запрещала любому британскому кораблю покидать строй, «пока вражеские главные силы не разбиты или не обратились в бегство». Это лишало англичан возможности использовать любые тактические преимущества.

Интересно отметить отсутствие статьи, которую в последний раз можно встретить в инструкциях герцога Йоркского от 1672 — 73 годов, которая говорит о прорыве вражеской линии. Хотя теоретически другие статьи можно трактовать как разрешение подобного маневра, он больше не входит в тактический репертуар Королевского Флота.

Принято считать, что удушающее воздействие «Боевых инструкций» было усилено битвой возле Тулона, или, вернее, последовавшим судебным заседанием. В начале февраля 1774 года британский Средиземноморский флот, состоящий из 28 линейных кораблей под командованием вице-адмирала Томаса Мэтьюза, блокировал испанскую эскадру из 12 линейных кораблей, которая нашла убежище в порту Тулона. Британия и Испания находились в состоянии войны с 1739 года. Хотя Франция официально оставалась нейтральной, она могла вмешаться в любой момент. Мэтьюз имел приказ атаковать французов, если они выйдут в море вместе с испанцами. Утром 8 февраля так и произошло. Во главе колонны шли 16 французских линейных кораблей. Командование соединенным флотом было возложено на французского адмирала ла Брюера де Курта. Он имел приказ прорвать блокаду. Чтобы возложить ответственность за начало военных действий на англичан, французские корабли получили приказ не открывать огня, пока по ним не начнут стрелять.

Когда де Курт покидал порт, Мэтьюз стоял на якоре в бухте Иер к востоку от Тулона. В течение следующих 3 дней неблагоприятный ветер мешал обоим командирам. Де Курт не сумел завлечь англичан в бухту, а Мэтьюз не сумел правильно выстроить свой флот. Трудности Мэтьюза были усугублены плохим взаимодействием с вице-адмиралом Ричардом Лестоком, эскадра которого составляла арьергард британского флота. Лесток решил держаться в нескольких милях от центра. Согласно записям одного очевидца, после того как флот стал на якорь 9 февраля, Лесток, которому уже перевалило за 60 и который страдал от жестокой подагры, отправился на флагманский корабль, чтобы получить у Мэтьюза инструкции. Однако командующий флотом лишь заметил, что погода прохладная, и пожелал Лестоку доброй ночи. Если это действительно произошло, то вполне понятно упрямство, проявленное Лестоком во время последующих операций.

Утром 11 февраля Мэтьюз был близок к отчаянию. Де Курт сумел выстроить линию кордебаталии еще накануне, тогда как британский авангард так и не выровнялся по центру, а Лесток болтался где-то позади. Так как корпуса кораблей соединенного флота были чище, они имели превосходство в скорости, и де Курт начал отрываться от Мэтьюза. Примерно в полдень, после нескольких безуспешных попыток выстроить свою эскадру в единую колонну, Мэтьюз решил, что обязан немедленно навязать противнику бой, «хотя никогда это не делалось в таком беспорядке». Поэтому адмирал поднял сигнал начать сражение, надеясь, что авангард и арьергард последуют его маневрам. Не опуская приказа выстроиться в кильватерную колонну, он повернул свой флагманский корабль на противника. Британский центр начал спускаться на врага строем неправильного фронта.