Ленин. Дорисованный портрет - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Кремлев cтр.№ 24

Ну — почти самим себе…

В АВГУСТЕ 1904 года Ленин с Крупской уехали в глухую деревушку под Лозанной — недалеко от станции Шебр у озера Лак-де-Бре. Здесь отдых был, конечно, относительным — Ленин уже работал, намечая с А. А. Богдановым-«Малиновским» планы дальнейшей борьбы с меньшевиками. Но тишина, чистый воздух, прогулки, ежедневные долгие заплывы в озере — на что Ленин был мастер, оказались и здесь отличным средством расслабления и восстановления сил, физических и моральных.

А силы были Ленину ох как нужны — в очередной раз! Ведь он ежедневно вёл свой бой, и, несмотря на то, что его «полевой формой» была недорогая пиджачная пара, «оружием» — перо и чернильница, а «боеприпасами» — переписка с товарищами по партии и книги, бой это был жестокий, изнурительный и ежедневный.

Если просмотреть даже краткую хронологию жизни и деятельности Ленина, помещаемую в конце каждого тома Полного собрания сочинений, да ещё прочесть все его письма за тот же, охватываемый данным томом, период, то складывается вполне определённая картина.

И это картина непрерывной работы — год за годом…

Конечно, все люди — если они не паразиты и бездельники — работают повседневно, но есть работа и есть работа. Причём, в отличие от многих других работ, крест профессионального работника на дело народа был и для Ленина, и для его товарищей добровольным!

А впрочем, так ли уж и добровольным? У Маркса есть точная, я бы сказал — безжалостно точная мысль: «Идеи, к которым разум приковывает нашу совесть, это узы, из которых нельзя вырваться, не разорвав своего сердца, это демоны, которых человек может победить, лишь подчинившись им…». Это — как раз то, о чём русский народ сказал попроще, но тоже неплохо: «Охота пуще неволи». А что уж говорить об идее, овладевающей человеком?

Ленин был человеком идеи. Нынешние его хулители, очернители и сказители баек о «пломбированном вагоне» понять, о чём сейчас было сказано, не смогут, поскольку антиленинцы, антисталинцы, антисоветчики, антикоммунисты и высокая идея — вещи несовместные! Но и не для них всё это говорится, не для них пишется эта книга…

Так вот, Ленин был человеком идеи — большой, великой, человечной идеи. Мог ли он не подчиниться идее, если иначе он просто разорвал бы своё сердце?!

Он ей и подчинился!

В анкетах и прочих подобных опросных листах Ленин в графе «профессия» указывал «литератор» или «журналист». А как ещё он мог ответить на глупый, вообще-то, по отношению к Ленину, вопрос о профессии? Профессия у него была штучная, редкостная, о которой в анкете не напишешь. Представители этой профессии в истории человечества пересчитываются на пальцах, к тому же — на пальцах чуть ли не одной руки, а называется эта профессия «социальный реформатор»!

Лютер, Кромвель, Робеспьер, Пётр, Наполеон, Маркс, Энгельс…

Ленин…

И Сталин.

Вот, собственно, и всё!

Но мир в 1900-е годы ещё не знал, что в мире уже есть, уже живёт и действует тот, кому предстоит возглавить эпохальную социальную не реформу даже, а эпохальную социальную революцию.

ДЛЯ ЦАРСКОЙ России 1904 год начался с русско-японской войны, с гибели крейсера «Варяг» и канонерской лодки «Кореец» в бухте Чемульпо у берегов Кореи, а закончился падением Порт-Артура 20 декабря.

9 января 1905 года вошло в историю как «Кровавое воскресенье» — в тот день царские войска расстреляли мирную демонстрацию петербургских рабочих, которые шли к императору с «верноподданной» петицией. С того дня вера в «доброго царя» стала рушиться уже неудержимо. Царь развязал войну с собственным народом, а такие войны никогда в пользу тиранов не заканчиваются.

Выступая в январе 1917 года перед молодыми швейцарскими социалистами с рефератом о 1905 годе, Ленин сказал, что «всё развитие русской революции с неизбежностью толкало к вооружённому решающему бою между царским правительством и авангардом сознательного в классовом отношении пролетариата…» ^[76].

Полезно сопоставить эту оценку Лениным ситуации 1905 года в 1917 году с оценкой тех же дней дядей царя — великим князем Александром Михайловичем в 1932 году: «…выбор лежал между удовлетворением всех требований революционеров или же объявлением им беспощадной войны. Первое решение неизбежно привело бы Россию к социалистической революции… второе — возвратило бы престиж власти… Таким образом было два исхода: или белый флаг капитуляции, или же победный взлёт императорского штандарта» ^[77].

Как видим, и большевик Ленин, и монархист Романов — в отличие от либеральной сволочи, и тогдашней, и нынешней, — понимали, что между народом России и царём уже в 1900-е годы могли быть или состояние войны, или капитуляция одной из сторон. Нечего сказать — хороша была социальная «идиллия» в той России, которую потеряли на рубеже XX и XXI веков идиотствующие интеллигенты и интеллигентствующие идиоты…

С 12-го по 27 апреля (25 апреля — 10 мая) в Лондоне прошёл III съезд партии, который был фактически большевистским, поскольку меньшевики его бойкотировали и провели свою отдельную конференцию. В 10-м томе Полного собрания сочинений Ленина его материалы по III съезду (выступления, речи, доклады, проекты резолюций и т. д.) занимают более ста страниц — с 87-ю по 192-ю. Однако задача добиться единства в партии не была выполнена, а это означало, что впереди новая борьба, нервотрёпка и проблемы.

До ноября 1905 года Ленин находился в Швейцарии и с мая по ноябрь в Женеве редактировал нелегальный печатный орган большевиков — газету «Пролетарий». Но 17 октября напуганный разворачивающейся революцией царь издал «Высочайший» манифест о даровании гражданских свобод, и у Ульяновых появилась возможность легально вернуться на родину.

В начале ноября Ленин выехал из Женевы в Стокгольм, где дожидался получения документов, необходимых для выезда в Россию. То есть он возвращался действительно легально. 5 (18) ноября он был уже в Гельсингфорсе (ныне — Хельсинки), а 8 (21) ноября приехал в Петербург и на следующий день выступил на расширенном заседании Петербургского комитета РСДРП.

Начинается «русский» год Ленина… Он длился с ноября 1905 года по ноябрь 1906 года и был заполнен не только совещаниями, беседами, речами, статьями, поиском средств для партии и прочим подобным, что и составляет жизнь профессионального революционера… Параллельно со всем этим надо было каждодневно, а порой и ежечасно решать задачу, имевшую хотя и не всемирно-историческое, но важное значение, — не попасться агентам охранки и не дать себя арестовать.

Ленин впитал искусство конспирации если не с молоком матери, то с тем молоком из «чернильниц» из хлеба, которым пользовался для конспиративной переписки с волей в период своего первого ареста. Так что охранникам он не попался, однако постоянная необходимость быть начеку нервы, конечно же, выматывала. К тому же бо́льшая часть «русского» года Ленина пришлась на время усиления реакции и наступления властей на революцию.