Ленин. Дорисованный портрет - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Кремлев cтр.№ 65

В ОДНОМ из ленинских писем Арманд, от 17 декабря 1917 года, есть любопытный постскриптум: «P. S. Что за человек жена Усиевича? Кажись, энергичная? Сделает ли он из неё большевичку или она из него ни то ни сё?» ^[202].

Речь здесь о 26-летнем Григории Усиевиче — большевике с недолгой, но яркой судьбой. Он был одним из рядовых, «полевых», так сказать, «офицеров» партийной «армии» Ленина и заслуживает того, чтобы о нём знали и помнили.

Григорий Александрович Усиевич (1890–1919) родился в зажиточной семье купца на Черниговщине, жил в Тамбове, после окончания гимназии учился на юридическом факультете Петербургского университета, с 1908 года — член Петербургского комитета большевиков. Был арестован и после двух лет одиночного заключения сослан на вечное поселение в Канск Енисейской губернии, жил и на станции Тинской (откуда и его партийный псевдоним «Тинский»), сотрудничал в большевистском журнале «Просвещение». В 1914 году из ссылки бежал в Петербург, а затем — за границу. Добравшись до Австро-Венгрии в первый день войны, был там арестован, угодил в концентрационный лагерь до 1916 года. Лишь после долгих хлопот австрийских социал-демократов Усиевича выпустили, и он уехал в Швейцарию к Ленину…

А жена Усиевича — Елена Кон (1893 — не ранее 1978) — это дочь видного деятеля международного рабочего движения Феликса Кона (1864–1941), впоследствии члена Исполкома Коминтерна, члена ВЦИК и ЦИК СССР… С 1915 года она входила в Бернскую секцию большевиков, после Октябрьской революции работала в подполье на Украине во времена ставленника немцев «гетмана» Скоропадского, затем — в Москве в ВЧК и ВСНХ, а позднее перешла на литературно-издательскую работу…

Как видим, Григорий Усиевич из Елены Кон большевичку таки сделал!

Григорий и Елена Усиевичи выехали весной 1917 года в Россию в той же группе, что и Ленин, — в том самом «пломбированном» выгоне, и небезызвестный клеветник на Ленина Николай Стариков ныне аттестует список выехавших как чуть ли не «платёжную ведомость», с намёком на то, что платили-де немцы… На судьбе Григория Усиевича, если мы проследим её после приезда Усиевича на родину, гнусность такой оценки выявляется особенно чётко.

Вернувшись в 1917 году в Россию, Григорий Усиевич был делегатом VI съезда РСДРП(б), входил в Московский военно-революционный комитет и оперативный штаб по подготовке вооружённого восстания, в Октябре 1917 года возглавлял красногвардейский отряд, захвативший Московскую телефонную станцию. Весной 1918 года Усиевича направляют в Сибирь, с мая 1918 года он — член Военно-революционного штаба в Омске, затем — председатель Военно-революционного штаба в Тюмени и военный комиссар Западно-Сибирского фронта против белочехов. После захвата белочехами Тюмени отступил с войсками на Камышлов и 9 августа 1919 года погиб в бою под селом Горки.

Крупный грузинский большевик Миха Цхакая (1865–1950) вспоминал, как весной 1916 года после реферата, прочитанного Лениным в Женеве, они долго бродили «по берегу реки (возможно, Цхакая имел в виду берег Женевского озера, а возможно, и берег Роны. — С. К.)»… Цхакая писал свои воспоминания через много лет, но то, о чём он вспомнил, обычно врезается в память, так что я без сомнений в достоверности описываемого привожу запись Цхакая:

«С нами был ещё один молодой эмигрант товарищ Жорж. Была чудесная лунная ночь. Кругом тишина, покой. Ленин заговорил о близком и волнующем всех нас — о положении дел в России, о вызванных войной затруднениях в связи с Россией. Ильич сидел рядом со мной на скамье, товарищ Жорж стоял перед нами, облокотясь на перила набережной.

Я спросил Ильича:

— Дождёмся ли мы с вами, Ильич, очередной революции в России?

Мой вопрос, очевидно, прервал течение его мысли, и Ильич, слегка удивлённо взглянув на меня, не ответил на вопрос прямо, а в свою очередь спросил:

— Сколько вам лет, товарищ Миха?

— С лишним пятьдесят. А вам?

— Не так давно от вас, более сорока пяти, — и добавил: — Что ж, если мы не дождёмся революции, то вот он, — Ильич указал на товарища Жоржа, — во всяком случае, дождётся. Мы своё всё же будем продолжать, а что не закончим мы, продолжат они, наша молодёжь…» ^[203]

Упомянутый Цхакая «товарищ Жорж» — это и есть Григорий Усиевич.

Ленин, совершив Октябрьскую революцию, умер в 1924 году. Цхакая, вместе с Лениным возвратившийся в Россию во всё том же пресловутом «пломбированном» вагоне, работал в Грузии, устанавливал там Советскую власть, занимал в СССР Сталина крупные посты и умер в 1950 году…

А Усиевич в 1919 году погиб.

Вот как бывает.

ВОЗВРАЩАЯСЬ же к ленинскому постскриптуму об Усиевичах в письме Арманд, скажу, что эти строки хорошо иллюстрируют взгляд Ленина на подлинно гармоничный союз мужчины и женщины — это должен быть союз не только единомышленников, но и союз активных борцов за жизнь!

Гёте принадлежат прекрасные слова: «Лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день идёт за них на бой!». Но для Гёте, веймарского вельможи, это была скорее поэтическая формула, а вот для Ленина это было принципом реальной жизни борца… И уж кто-кто, а Ленин был достоин жизни и свободы так, как мало кто другой! И интересовала его всегда живая жизнь. Крупская, описывая их житье-бытьё в Лондоне и Париже, сообщала интересные факты:

«Он не ходил смотреть лондонские музеи — я не говорю про Британский музей, где он проводил половину времени, но там его привлекал не музей, а богатейшая в мире библиотека, те удобства, с которыми можно было там научно работать. Я говорю про обычные музеи. В музее древностей через 10 минут Владимир Ильич начинал испытывать необычную усталость, и мы обычно очень быстро выметались из зал, увешанных рыцарскими доспехами, бесконечных помещений, уставленных египетскими и другими древними вазами. Я помню только один музейчик, из которого Ильич никак не мог уйти, — это музей революции 1848 года в Париже, помещавшийся в одной комнатушке — кажется, на rue des Cordeliers, — где он осмотрел каждую вещичку, каждый рисунок» ^[204].

На первый взгляд, это удивительно и не очень понятно! А как же «гармоничное развитие», «богатство натуры», «развитая духовная сфера» и т. п., что нормативно связывали с Лениным его советские биографы? Но то-то и оно, что Ленин был настолько цельной личностью — вспомним слова Фёдора Дана о его «круглосуточной» нацеленности на революцию, — что мог черпать силы духа в самом себе и в том деле, которым жил.

Представим себе крупного, гениального учёного, сосредоточенного на решении некой фундаментальной научной проблемы, требующей освоения огромного массива научной информации, обдумывания методики исследований и вообще размышлений… Да ещё и учёного, организующего деятельность работающего на проблему коллектива учёных…