Звезды под дождем - читать онлайн книгу. Автор: Владислав Крапивин cтр.№ 114

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Звезды под дождем | Автор книги - Владислав Крапивин

Cтраница 114
читать онлайн книги бесплатно

А что? С ним ничего. Осторожно поставил чашку, даже не плеснул на скатерть…


Она ничего не знала. Она уехала из Картинска почти сразу после того похода, и потом никто не написал и не сказал ей о Ромкиной гибели… И сейчас давнее Журкино горе, к которому он привык, для нее оказалось новым и неожиданным.

Наверно, ей хотелось заплакать, но она только сжала губы и минуту или две молча сидела и водила по клеенке блестящей ложечкой. Потом сказала в нависшей тишине:

— Ромка, Ромка… Вот ведь судьба какая… За что людям такое горе?

"Молнии, — хмуро подумал Журка. — Разве они спрашивают?" И тихо объяснил:

— Там поперек дороги проехал самосвал, а из кузова песок сыпался. Получилась такая горка на асфальте, как бархан. Они на нем взлетели, будто на трамплине, перевернулись и в столб… в бетонный…

Валерий Михайлович вдруг встал из-за стола.

— Лидуша, ты в ванную пока не ходи… Максим, пойдем, ты мне поможешь.

Лидия Сергеевна и Журка остались вдвоем. Чаю больше не хотелось. Они сели рядышком на тахте, стали говорить о другом, не о Ромке. Лидия Сергеевна расспрашивала про маму и папу, про здешнюю школу. Журка охотно рассказывал и привинчивал хвостовое оперение к недостроенному Максимкиному самолету. Но разговор шел без прежней веселости. Будто печальный Ромка сидел здесь же в уголке и слушал…

Через полчаса появились Валерий Михайлович и Максимка. Валерий Михайлович положил Журке на колени большую, с четверть газетного листа, фотографию. Она была только что отпечатанная, горячая от глянцевателя.

Веселый Ромка смотрел со снимка мимо Журки, куда-то вдаль и немного вверх. Будто следил за улетающей птицей. Но казалось, что он сейчас шевельнет глазами, встретится взглядом с Журкой — зрачки в зрачки.

Потому что он был совсем живой. Чудилось, что губы его все сильнее растягиваются в улыбку, а раскиданные ветром легкие волосы шевелятся.

Снимок был сделан не для Доски почета, а гораздо позже. Ромка уже в пионерском галстуке, а за плечами у него видны ветки с молоденькими листьями.

— Это когда в пионеры принимали? — спросил Журка.

— Да, — сказала Лидия Сергеевна. — Валерий хотел каждому сделать портрет на память, да не успел проявить и напечатать. Жили-то мы, помнишь, в каком доме? Ни крана с водой, ни уголка, чтобы увеличитель пристроить…

Ромка улыбался — такой знакомый: со старым шрамиком над левой бровью, с постоянной трещинкой на верхней губе (он всегда ее трогал языком), с темным квадратиком пустоты на месте выпавшего зуба…

— Вы даже не знаете, какое громадное спасибо, — шепотом сказал Журка.


На улице Журку опять ударил осенний ветер. Серые быстрые облака то и дело закрывали солнце. Сорванные с тополей листья горизонтально летели навстречу и подсохшими краями чиркали по Журкиному лицу. Царапающий холод забрался под вздувшуюся рубашку… Однако Журка не пошел сразу домой. Он заскочил по дороге в книжный магазинчик. Там в застекленной витрине среди брошюр и атласов были выставлены эстампы — оттиски рисунков и гравюр в тонких металлических рамках. На каждом ярлычок с ценой.

В застегнутом кармашке с черной ленточкой у Журки лежали три рубля. Он давно их носил с собой: все надеялся найти в магазинах акварельные краски "Нева". А сейчас купил эстамп "Березки". Березки как березки — еще голые, апрельские, над мокрой полянкой под бледно-голубым небом. Все это Журку не интересовало. Ему нужна была рамка со стеклом.

Дома Журка отогнул зажимы на жестяных угольничках и вставил Ромкину фотографию. Она подошла почти точно, только сбоку пришлось чуть-чуть подрезать. Журка привязал к рамке шнурок от старых ботинок, вбил над постелью гвоздь, повесил снимок.

Отошел немного, посмотрел. Получилось здорово. Красиво. Аккуратно так. Только…

Только как-то не так. Слишком уж аккуратно. Как в музее. Стекло отгородило Ромку от Журки. От нынешнего дня. От жизни.

Журка испугался. Он торопливо разобрал рамку, выхватил снимок, двумя кнопками кое-как приколол к обоям.

И стало все как надо, честное слово! Фотография опять сделалась живой. Будто Ромка сам только что прибежал с улицы, размахивая этой карточкой:

— Хочешь, подарю?

И они вдвоем, дурачась и веселясь, пришпилили ее к стенке…

На тахту, длинно мурлыкнув, прыгнул Федот.

— Зачем пришел, усатый лентяй? — сказал Журка. — Смотри, это Ромка… Если бы не он, я бы ни за что не пошел бы тогда на кладбище. И никто бы тебя глупого не спас. Так что имей в виду…

Федот зажмурился и зевнул.

Ромка смеялся, глядя вслед улетающей птице.

…А "Березки" Журка опять вставил под стекло и повесил в большой комнате. Пускай напоминают о весне, когда за окнами осень.

Детективная история

За окнами набухало пасмурным светом октябрьское утро, но в классе еще горели лампы. Журка стоял у доски и рассказывал о негритянских волнениях в Алабаме. Он говорил о пожарах и стрельбе, но слушали не все. Кое-кто дремал, потому что не доспал, торопясь на политинформацию. Кое-кто украдкой, чтобы не увидела Маргарита Васильевна, готовил английский. Ну и ладно, они по крайней мере не мешали. А Толька Бердышев, вздрагивая пухлыми щеками, стрелял пшеном из стеклянной трубки. И, как нарочно, по тем, кто слушал.

— Кончал бы ты, Бердышев, — сказал наконец Журка.

Тот быстро убрал трубку. А Маргарита Васильевна, сидевшая на первой парте, обернулась:

— В чем дело, Бердышев?

— Ни в чем, — сказал Толька и захлопал белыми ресницами.

— Журавин, в чем дело?

Журка смешался. Получилось, что он наябедничал. Но Иринка бесстрашно сказала со своей парты:

— Он крупой плюется, дубина такая. Сам не слушает и другим не дает…

— А чего тут слушать? Это по телеку тыщу раз говорили.

— Да ты по телеку только мультики да хоккей смотришь, — сказал Сашка Лавенков и запихнул в парту учебник английского.

— Нет, еще передачу "Для вас, малыши", — вставил Горька.

— Ну-ка, прекратите, — потребовала Маргарита Васильевна. — Журавин, продолжай… Он, кстати, очень интересно рассказывает, — добавила она и незаметно зевнула.

— Только пускай покороче, — тоже зевнув, попросил Борька Сухоруков по кличке Грабля, человек из компании Капрала.

— Не нравится — топай из класса! — вдруг взвинтился Журка. — Тебе вообще на все наплевать, кроме своей шкуры! Вот вогнали бы в тебя всю обойму, как в того мальчишку, тогда бы по-другому запел!

— В какого мальчишку? — удивленно спросил кто-то. Многие уже забыли, как Журка рассказывал, что волнения начались после гибели негритянского мальчика: его застрелил недалеко от школы полицейский.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению