Рыжее знамя упрямства - читать онлайн книгу. Автор: Владислав Крапивин cтр.№ 43

— Лучше бы напомнила, как рыбацкий штык вязать при швартовке, — устало сказал Корнеич.

Каперанг опустил бинокль.

— Знаешь, Даня, я так и не уяснил толком: как эти супруги возникли в ваших территориальных водах??

— Ну, я же рассказывал. Подарок Московкина. Я был в чудовищном цейтноте, в разгонах, "Эспада" трещала, он и решил по доброте душевной подкинуть опытных помощников… Потом оказалось, что уже и не помощников, а…

— Узурпаторов?

— Господи, Митенька! Да если бы все так просто! Они ведь действительно в то время спасли отряд! И сейчас делают массу полезного. Они вытянули флотилию в передовые детские организации области! Они добывают деньги, организуют поездки, лагерь. Освободили меня от массы забот…

— Но… — проницательно, — сказал Соломин.

— Дима… У ребят есть меткое выражение: "Видеть фонарик…" Толкуновы не видят…

— И здесь уже все бесполезно, да?..

— Боюсь, что да. Они не понимают сущности "Эспады". Не понимают ее упрямства. Того, с которым отряд выживал, когда не было крыши и когда оставались несколько капитанов и оранжевый флаг…

— Да, как мы выжили в семьдесят четвертом…

— И потом еще не раз… И в восьмидесятых, и в девяносто втором, когда сгорел дом, который пытался спасти от разгрома Кинтель…

— Я слышал, что в восьмидесятых крепко помог Олег…

— Да, Московкин явился, как спасение… Тогда в Красном Береге сменилось интернатское начальство, Олега поперли за его "педагогику сотрудничества", он и вернулся сюда, к своей старшей сестре, своего-то угла нигде не было… Саша Медведев тут рвался между своей математикой и "Эспадой", я валялся в госпитале после Афгана, Олег и перехватил штурвал привычной рукой. Хотя в парусном деле был не очень, фехтовальщик же…

— А почему он потом ушел? Чего они не поделили с Медведевым?

— Ты не думай, не было никаких конфликтов. Только… два капитана на одном мостике, это… сам понимаешь. А тут в Октябрьском ушла на пенсию директриса детдома. Начальство слышала про идеи и заслуги, про артековский опыт "уважаемого Олега Петровича", ну и вот… Для него это было очень удачно: там и квартира, и зарплата приличная, и дело знакомое… Что ни говори, а он ведь к интернатам привык все же больше, чем к отрядам вроде нашего. Там дети круглые сутки при нем, на глазах. Вроде как его собственные. Даже и Артеке было похоже… А у нас-то совсем другое. Ребята — из семей. Приходят на два три часа, да и то не каждый день. И никаких тебе отбоев и подъемов, никаких… извини уж, военный человек, но никаких казарменных порядков…

— Извиняю… — хмыкнул Соломин. — А что, Олег так и не женился?

— Да что ты! Два раза! Сперва в Красном береге, но очень неудачно… А потом уже здесь. Жена работает в Октябрьском, в библиотеке. Взрослый сын, студент в Перми…

— Трехтомная сага. "Люди и судьбы", — почему-то с печалью сказал Соломин.

— Оно так… А Толкуновы, что ж… они в чем-то прямо герои. По своему фанатики этой работы… Но знаешь, я почему-то не доверяю фанатикам. По крайней мере таким, кто ради других детей бросает своих собственных.

— Это как? — напряженно сказал Каперанг.

— Их собственные дети, дочь и сын, почему то постоянно живут в Калуге, у деда с бабушкой. А папа и мама по уши в своей научной и педагогической работе. Готовят диссертации кстати… Впрочем, я, кажется, занялся сплетнями…

— Мне так не кажется, — суховато сказал Каперанг. — По-моему, ты о наболевшем… Кстати, Аида Матвеевна заводила с тобой разговор о яхтах?

— Н-нет… Что за разговор?

— Ну, тогда и я… вынужден посплетничать… Позавчера она вдруг посетила меня в моем кабинете, в школе. Официально так. "Дмитрий Олегович", могу я попросить у вас регистрационные документы на все наши суда?" Я даже заморгал. "С какой стати у меня? Они должны быть у Дани. То есть у Вострецова. Он их сам всегда регистрировал в навигационной инспекции. Почему вы не спросите у него?" — "Но видите ли, — говорит она, — Даниил Корнеевич не занимает никакой штатной должности, а здесь такая официальная ситуация. Объединение "Солнечный круг" ведет переучет собственности всех подведомственных ему детских клубов. То, что еще не внесено в список, теперь должно быть включено в реестр и оприходовано…"

— Й-ясно, — выговорил Корнеич и опять склонился к трубе. — Еще один финт. Чиновникам понадобился наш флот…

— Я ей говорю: "При чем здесь "Солнечный круг". Яхты всегда были исключительно собственностью "Эспады". Это фактически. А формально они, по-моему, записаны на частных лиц. На самого Вострецова, на Рафалова, на нескольких родителей. Так было проще, пока флотилия не имела официального статуса…" Она мне: "Но ведь сейчас такой статус есть!" — "Очень рад, — говорю, — что есть, Аида Матвеевна. Однако все эти вопросы надо решать с Вострецовым и другими флагманами флотилии…"

Корнеич сказал, продолжая смотреть в трубу:

— Фиг ей… Глянь-ка, а Словутский ведь первым вырезается к буйку. Я же говорил…

3

Словко пришел первым не только к обоим поворотным буйкам, но и к линии старта-финиша. Но это было еще не все! Дистанция-то не просто треугольная, а с "колбасой". Пришлось выпиливать против ветра к буйку номер два, а затем уже, раскинув пруса бабочкой, спешить в фордевинд к финишу. Лисенка Берендея теперь приторочили к штагу. Он уже не мешал, а наоборот — создавал при попутном ветре дополнительную парусность.

Кирилл Инаков так и не догнал "Зюйд", отстал на полтора корпуса. На пирсе он хлопнул Словко ладонью о ладонь.

— Вот что значит ходить под пятью парусами! Поздравляю… Давай апсель, сейчас заставлю головотяпов пришивать что надо…

"Вообще-то первый головотяп — командир", — хмыкнул про себя Словко, но не сказал, конечно. Инаков это и так знал.

Словко собрал вокруг себя троих матросов, обнял сразу всех за мокрые плечи:

— Люди, мы с вами молодцы. Давайте так же дальше…

Дальше, однако, не получилось "так же".

На своем родном "Оливере Твисте" Словко занял только третье место. Первым пришел теперь Кирилл, на "Гавроше". А вторым… второй то есть — Ксения Нессонова. На старенькой "Тете Полли". Так хитро выкрутилась, обошла нескольких рулевых, которые столкнулись у второго буйка, и спокойненько финишировала сразу за Инаковым.

— Вот и учи вас на свою голову, — пробурчал Словко с дурашливой досадой, когда сошлись на пирсе. Ксеня изобразила провинившуюся первоклассницу:

— Я больше не буду…

Дистанции были рассчитаны так, что при среднем ветре должны были занимать около часа. Однако сегодня дуло покрепче, поэтому даже самые отстающие укладывались минут в сорок пять. И до обеда флотилия успела провести четыре гонки. У Словко были первое, третье, четвертое и второе места. В общем зачете он пока "болтался" где-то между вторым и третьим местами. Но, конечно, все еще было впереди.