Крепости на колесах. История бронепоездов - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Дроговоз cтр.№ 53

Но выводы, сделанные Военно — техническим советом, оказались чересчур оптимистическими. Спешно созданные конструкторские бюро, не имевшие опыта работы над танками, несмотря на постоянное подстегивание, не могли создать жизнеспособных конструкций. Не помогали даже регулярные посадки и расстрелы «вредителей», становившиеся все более массовыми.

Появлявшиеся на свет образцы бронетехники не соответствовали требованиям армии, безнадежно уступали новейшим западным образцам. Нужен был прорыв из этого тупика, и искать его решили на регулярно проклинаемом с высоких трибун Западе.

Летом 1930 года за границу для ознакомления и закупок иностранных образцов бронетанковой техники, а самое главное — для приобретения технической документации, необходимой для налаживания массового производства танков, отправилась специальная комиссия во главе с начальником Управления механизации и моторизации РККА И.А. Халепским.

Халепский в июне 1930 года встретился с американским конструктором Кристи, хотя и относился к нему без особого почтения, поскольку авторитет американского танкостроения в мире был невысоким. Ему продемонстрировали колесно — гусеничный танк Ml931 — последнюю разработку Кристи.

После долгих раздумий и сомнений — концепция «Системы танковооружения…» не предусматривала принятия на вооружение подобных машин — Халепский решился купить опытную боевую машину. В результате советская внешнеторговая компания «Амторг Трейдинг Корпорейшн» подписала контракт с американской «Юнайтед Стейтс Уил Трек Корпорейшн» на поставку в СССР двух экспериментальных танков. [223]

Контракт также предусматривал передачу патентных прав и оказание технического содействия для организации производства танков в Советском Союзе. Весь контракт обошелся в 164 тысячи долларов — 60000 за два танка, 100000 — за патент и 4000 долларов — за запасные части.

Приобретенные Халепским танки Ml931 прибыли в СССР 24 декабря 1930 года и сразу возникла масса проблем в отношениях партнеров. Кристи поставил танки без башен, вооружения и части документации, поэтому покупатель не доплатил ему 55000 долларов, чем ужасно разозлил американского конструктора.

Обидевшись, Кристи отказался ехать в Советский Союз для организации производства и перестал поставлять документацию. Сотрудничество закончилось, едва начавшись.

Но его помощь уже была не нужна. Башню с вооружением самостоятельно разработали советские конструкторы и на вооружение бронетанковых войск Красной армии поступил новый танк БТ–2. Им и его модификациями — БТ–5, БТ–7 — в дальнейшем оснащали механизированные корпуса, призванные действовать в глубине обороны противника.

Практически одновременно, в Англии был приобретен легкий танк «Виккерс 6–тонный», как его называли в СССР, или точнее «Виккерс — Армстронг» Мк. Е модели А, запущенный в серийное производство в СССР под маркой Т–26. Первые 15 машин английской сборки прибыли в Советский Союз в 1931 году, а вскоре на ленинградском заводе «Большевик» были собраны первые советские танки Т–26. Эта машина стала самой массовой в Красной армии в предвоенные годы, выполняя роль танка непосредственной поддержки пехоты.

Производство танков в СССР росло невиданными темпами. Их количество измерялось уже тысячами, намного превзойдя намеченные постановлением ЦК ВКП (б) цифры.

Процесс создания танкового меча новой империи с каждым годом ускорялся. Формировались первые механизированные корпуса, имевшие в своем составе сотни танков. Подобных соединений никто в мире не имел. И пока на Западе продолжались споры о роли танков в будущей [224] войне, а в Германии на учениях рейхсвера действовали фанерные танки, в СССР были созданы крупнейшие в мире бронетанковые и механизированные войска.

Проблема была в одном: нужно было научиться пользоваться этой мощью, правильно применять ее многочисленные танковые соединения на поле боя. А вот этого — то и не произошло. Увлекшись количеством танков, советское командование так и не научилось правильно их использовать, что и показала вторая мировая война.

На фоне быстро растущих количественно и качественно танковых и воздушных сил, бронепоезда совершенно выпали из поля зрения высшего командования РККА. При планировании будущих наступательных операций им отводилась роль прикрытия флангов рвущихся на запад группировок советских войск, обеспечения коммуникаций, защиты железных дорог от остатков разбитых частей противника, бродящих в тылу наступающих.

Не случайно поэтому, многие бронепоезда были переданы в состав войск Народного комиссариата внутренних дел для выполнения жандармских функций в будущих конфликтах, подготовка к которым уже шла полным ходом.

К тому же, в жизни советского народа произошло событие огромного значения, гарантировавшее победу в будущей войне. Как радостно сообщала «История второй мировой войны» брежневских времен, «проведенная в связи с выпуском «Краткого курса истории ВКП(б)» перестройка партийной пропаганды обеспечивала повышение идейно — теоретического уровня руководящих партийных и советских кадров, улучшение марксистско — ленинского образования и политического просвещения советских людей…

Широкие массы трудящихся продолжали изучать исторический опыт борьбы Коммунистической партии за победу социализма». А тем временем, война была уже на пороге. [225]

Даже после официального завершения в 1920–м в европейской части, а на Дальнем Востоке в 1922–м году, гражданской войны, на просторах бывшей российской империи не было мира, и продолжались кровопролитные бои.

Большевистские порядки, кровавый беспредел, продолжавшаяся политика военного коммунизма и особенно продразверстка, вызывали яростное неприятие советской власти миллионами граждан России. Даже многие бывшие красноармейцы, вернувшиеся после демобилизации домой, вновь брались за оружие, выражая свой протест против существующего режима.

Советская пропаганда долгие годы именовала участников многочисленных крестьянских и национальных восстаний не иначе как бандитами, а кремлевское руководство бросало против них отборные части Красной Армии, в том числе бронепоезда.

Бронепоезд НКВД в камуфляжной окраске

На Украине, где повстанческое движение было наиболее массовым, уже в начале двадцатых годов была сформирована Отдельная бригада Всеукраинской Чрезвычайной Комиссии, имевшая в своем составе несколько бронепоездов, пять стрелковых батальонов и дивизион кавалерии.

Тактику их боевого применения, командир бригады Селявкин описывал так: «Во взаимодействии с бронепоездами бригада отгоняла банды от железнодорожных линий и уничтожала их в «глубинке». Часто меняя места стоянки, банды пересекали железнодорожные линии обычно по ночам, под прикрытием темноты.

Разведка, разузнав у местных жителей, из опроса захваченных в деревнях бандитов, где и когда намечен переход, сообщала бронепоезду. Тот прибывал к указанному времени, включал мощный прожектор и открывал огонь из пулеметов по пытавшимся перейти дорогу вооруженным группам».