Братья. Книга 2. Царский витязь. Том 2 - читать онлайн книгу. Автор: Мария Семенова cтр.№ 43

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Братья. Книга 2. Царский витязь. Том 2 | Автор книги - Мария Семенова

Cтраница 43
читать онлайн книги бесплатно

– Зыка сперва у других жил. Нравный рос, чуть что, зубы в ход. Прибить впору! Мой первый отец услышал, спросил: укрощу – отдашь? А отдам! Надел заплатник потолще, две дубины сломал, кобель уж свету невзвидел. А после…

– Постиг теперь, про что я толкую?

Ворон медленно проговорил:

– Я привык думать – псу втолковали: лихого нрава не стерпят. Не внял по-хорошему, вот тебе по-плохому. Силу явили. Кто силён, того и закон. Будешь в законе ходить, обласкают, а коли не будешь…

– Взгляни иначе, сын. Грозного пса умом одолели. Сами загнали на край, сами избавили, а ему невдомёк. Знай руку лижет.

Ворон напряжённо хмурился.

– У пса нет людского ума. Его несложно хитростью победить.

– Верно, сын. С человеком куда занятней возиться.

– Ты хочешь сказать… если бы слуга выиграл…

– Ну?

– Положим, лиходеи за дверью всё отняли бы. А ты бы их поверг. Отнятое вернул.

– Вижу, постигаешь. Ну а если я скажу, что ты сам такое проделывал? Только не понял, что именно тебе удалось?

– Это как?

– Брекала. Скоморох шегардайский. Ты его страшилками чуть ума не лишил. Куда спасаться? Он в храм… Люторад не нахвалится.

Ворон смутился, довольно смешно.

– Я его просто… от похабства отвадить…

– Ты тогда был молод и глуп, сын. Ты и теперь ещё дурак, хотя мнишь себя взрослым. Разумей ты как следует, что творишь, на Златовом орудье за тобой остались бы не мертвецы, а десяток благодарных друзей. И не говори мне, что это недостижимо. Трудов, правда, изрядно побольше. Ты даже не представляешь насколько. Особенно когда дело касается не долбней вроде Лигуя, а людей высокопоставленных, могущественных, умных…

– Значит, то орудье я мог лучше исполнить?

– Тогда – не мог. Ты, в конце концов, был там один. Да и не всякий враждебник сто́ит возни. Многие, узнав Лигуеву судьбу, от зла отскочили. Значит, ты дело сделал на славу. А для большего, сын мой, нового предела нужно достичь и душу изранить, одолевая… Э, да мы уже пришли?

Ластушкин откос был громадным лбом красноватой земли, высунутым в залив. Раньше здесь гнездились в норках земляные ласточки, однако людям нравилось иное толкование. Жених назвал суженую милой ластушкой, попрощался, ушёл с Ойдригом воевать Коновой Вен… ну и пропал где-то в северных чащах. Терпеливая невеста ждала его, год за годом поглядывала с обрыва. Так и состарилась.

Откос был что крепостная стена, высокий, величественный. А крутой! Местами наружу до сих пор казались обледенелые камни. Вниз глянешь – голова кру́гом. Ногой топнешь у края – зашуршит ручеёк текучего снега, наберёт мощь, помчится лавиной. Надо на лыжах летать, как птица на крыльях, чтобы не забояться через тот край толкнуться кайком.

Двое мораничей остановились на самом верху, вывесив над пустотой носки лыж. Каждая новая буря по-новому ваяла облик Ластушкиного откоса. До голой земли избивала прежние тропки, вылепляла новые, заманчивые. Пока не испробуешь, не поймёшь, насколько опасные.

Ветер первым наметил себе путь. Пригнулся, бросился вниз. Полетел впереди снежного вихря, длинным клубом вставшего за плечами. Ненадёжные пласты расседались под лыжами, падали целиком, лишая опоры, но там, где отверзались белые пасти, котляра уже не было, он легко мчался вниз, и снег, раздражённо шипя, оседал вхолостую, не мог его перенять.

Прыжком одолев последнюю осыпь, Ветер покромками лыж взре́зал пухлый уброд, воткнул каёк, оглянулся. По откосу плыло облако мерцающей пыли. Вниз докатывались косматые языки, уже бессильные достать и убить.

Из груди само вырвалось:

– Славься, Владычица!

– Славься, – отозвался голос Ворона.

Ученик стоял рядом, тёмная тень в медленно оседающей туче. Обставили дикомыта на лыжах!

– Напугаешь когда-нибудь, сын, – проворчал Ветер. Правобережник улыбался, едва ли запыхавшись. Где был на спуске, справа, слева? Приотстал, вперёд проскочил? Поди его знай. «Я уже не всегда поспеваю уследить за тобой, малыш. Неужто стар становлюсь? Или это ты понемногу превосходишь меня?»

Он поманил к себе Ворона, крепко обнял. Благо Лихарь с его обидчивой ревностью был сейчас далеко.

– Ступай благословенно, укрепа моя.

– И ты будь надёжен, отец. Чёрной Пятери не осрамлю.

Пошёл с места… как током воздушным умчало его по заливу. Только что здесь был, шаг, другой, и вот уже стал чёрной тростинкой во мгле, колышущейся над мёрзлой равниной. Ветер прислушался: парень ещё и пел на ходу. Не боялся ни закашлять, ни засипеть. Голосница долетала обрывками. Вернётся, новую песню сыграет.

Прежде чем окончательно пропасть из виду, дикомыт оглянулся. Ветер помахал в ответ.

«А ведь ты вправду чудо, мой сын. Когда соколёнок вроде тебя расправляет крылья на рукавице, кажется, что жизнь прожита не зря… Сверши нужное и возвращайся, чтобы узнать больше. Скоро ты выучишься отбирать людей на орудья и направлять их… временами – в кровь и бесчестье. Тогда ты поймёшь, зачем я держу робуш, почему терплю Белозуба… и иных, на кого уже нет упования. С них довольно однажды создать тот самый случай и уйти, отработав своё, ведь слишком замаранное по необходимости отсекают…»

Великая Стрета

Андархи – дети закона. Только батюшка-закон не всех удостаивает равной любви. Милей прочих ему купцы, ремесленники, ростовщики. Те, что и в будни вздевают крашеные одежды, а на вече становятся кругом великой скамьи. Всё на их стороне. Палачи с кнутами, порядчики с копьями, судьи с толстыми книгами. Бедняки у закона в пасынках. Бездомные – вовсе чужане, заведомо виноватые. Им от законов только обиды, да они судьям подарочков и не носят. У босоты свой суд и расправа. Зачастую справедливей и строже чиновной.

Посовестная власть и законная соглашаются только при великой беде. И ещё в праздные дни, когда равно ликуют начальные и мизинные люди.

…Серые тростниковые крыши пылали неистовой солнечной позолотой. Глина и камень светились печным жаром, с северо-запада падала стена лиловой тьмы, расшитая серебром молний. По волнам Кияна шествовал к берегу Бог Грозы. Шёл приветствовать земного младшего брата. Приморский город встречал государя Аодха с царицей Аэксинэй, а главное, их дитя, будущего правителя Андархайны.

Загодя услыхав про Великую Стрету, городские воры держали совет. Их суд был единодушен. Пока длятся празднества – спускать богатеям неправые животы. «Велик и мал человек царю честь воздаёт. Пусть и от людей посовестных должное примет!»

У стены кремля рдела подвысь, обитая нарядным сукном. За право украсить её ревновали лучшие городские валяльщики. Теперь они стояли в самых ближних рядах. Уверенные, богатые люди, толстыми ломтями резавшие хлеб домочадцам.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению