Древняя Русь. События и люди - читать онлайн книгу. Автор: Олег Творогов cтр.№ 29

1439 — Улу-Мухаммед подступил к стенам Москвы. Василий II покинул столицу и уехал за Волгу. Хану не удалось взять город, но он разорил селения от Москвы и до Коломны, перебил или пленил множество мирных жителей.

1441 — Из Москвы бежал в Литву, а оттуда в Италию митрополит Исидор. Поставленный митрополитом всея Руси в 1437 г., он принимал активное участие в VIII Вселенском соборе во Флоренции, где выступал как решительный сторонник унии православной и католической церквей. Решение собора было воспринято на Руси как «богомерзкое», православное духовенство от унии отказалось, а Исидор был заточен в Чудовом монастыре, откуда и совершил свой побег.

1443 — Ордынский царевич Мустафа напал на Рязанское княжество, разграбил «волости» и ворвался в город. Василий Васильевич направил против него своих воевод — князей Василия Ивановича Оболенского и Андрея Федоровича Голтяева. В жестоком бою под стенами Рязани Мустафа был убит, а его войско разгромлено.

1445 — Это был трагический год в жизни Руси. Сначала пришлось отражать нападение литовцев, дошедших до Козельска и Калуги и потерпевших поражение лишь под Суходревом. Потом Василий II с другими князьями пошел на Улу-Мухаммеда, занявшего Нижний Новгород и пытавшегося овладеть Муромом. В июле великий князь вышел навстречу его сыновьям Махмутеку и Якубу (Юсуфу) к Суздалю. С Василием были его двоюродные братья — князья Иван и Михаил Андреевичи, Василий Ярославич. Вечером в своем стане князья с боярами спокойно поужинали и до ночи пили. На следующий день после заутрени, когда князь собрался отдохнуть, пришла весть, что татары переходят по бродам через Нерль. Князья и воины стали поспешно облекаться в доспехи. Но не все войска успели собраться, а Дмитрий Шемяка и сам не пришел, и полков своих не прислал. Сначала бой шел с перевесом в пользу русских, но затем татары переломили ход боя, и в плену оказались сам великий князь, князь Михаил Андреевич Верейский, «и прочие многие князья, и бояре, и дети боярские», и простые воины. Василий Васильевич, как утверждает летописец, сражался мужественно, и «многие раны были по главе и по рукам, а тело все избито сильно». Победители рассыпались по окрестным селам, грабя и предавая их огню, убивая мирных жителей. С татарином Ачисаном были посланы в Москву снятые с великого князя кресты, — вероятно, чтобы подтвердить его пленение и потребовать выкупа. От Суздаля татары направились к Владимиру, а оттуда — к Мурому и Нижнему Новгороду.

Печаль москвичей по случаю поражения и пленения великого князя и других князей была усугублена новым несчастьем. 14 июля в Москве начался большой пожар, так что в Кремле не осталось «ни единого бревна»; каменные церкви «распались», а во многих местах даже рухнули крепостные стены. В огне погибло множество людей, потому что под защиту городских укреплений бежали жители посада, боявшиеся прихода татар; погибла казна и богатства, привезенные в Москву людьми, бежавшими из пригородов и из других городов. Среди москвичей начались волнения: зажиточная часть горожан, страшась нападения татар на беззащитный город (ибо пожар повредил укрепления), спешила уехать из Москвы, что вызвало крайнее возмущение у простого люда. По данным некоторых летописей, горожане настаивали, чтобы в Москве оставались и княгини — жена Василия Мария Ярославна и его мать Софья Витовтовна. Тем временем москвичи стали спешно «врата градные делати», восстанавливать оборонительные сооружения.

Улу-Мухаммед отправил своего посла Бегича к Дмитрию Шемяке. Тот встретил посла с почетом и дал ему понять, что он, Дмитрий, а не Василий должен стать великим князем. Но Бегич задержался в Муроме, и хан, поверив слухам, что его посол убит Шемякой, за огромный выкуп (князь обещал «дати окуп сколько может») отпустил Василия II.

Случилось так, что муромский наместник князь Василий Иванович Оболенский захватил возвращавшегося в Орду Бегича и сопровождавшего его посла Шемяки дьяка Федора Дубенского. Тем временем Василий прибыл в Переяславль, где его встретили жена, мать, сыновья, князья, бояре и дворяне. 17 ноября Василий прибыл в Москву.

Но против великого князя зрело недовольство: Русь должна была выплатить огромный выкуп (200 тысяч рублей серебром) и передать ордынцам несколько городов «на кормление». Этим недовольством и решил воспользоваться Дмитрий Шемяка.

1446 — Под влиянием Шемяки против Василия выступил его двоюродный брат — князь Иван Андреевич Можайский. Заговорщики нашли немало сторонников — бояр, купцов, монахов. В феврале Василий со своими сыновьями Иваном и Юрием и небольшим отрядом приближенных отправился на богомолье в Троице-Сергиев монастырь. Во время его отсутствия Москвой без труда овладели заговорщики: были пленены великие княгини Софья Витовтовна и Мария Ярославна, разграблена казна. Дмитрий посылает в Троице-Сергиев монастырь князя Ивана Можайского. Того опережает слуга Василия — Бунко. Он сообщает князю о заговоре, но князь на верит ему, потому что Бунко перед этим «отъехал» от Василия к Шемяке: «Обманывают нас, — сказал князь, — я со своими братьями связан крестным целованием, так как же может быть такое». И Бунко изгоняют из монастыря. Но все же Василий встревожился и послал дозор к Радонежу. Однако разведчики Ивана Можайского обнаружили дозорных и решили их перехитрить. Воины князя Ивана были спрятаны в санях, будто бы груженых товарами: двое из них лежали под рогожами, а третий шел сзади. Когда обоз поравнялся с великокняжеским дозором, то выскочившие из саней воины без труда пленили дозорных, убежать которым не дал глубокий снег.

Враги подступили к монастырю. Василий ринулся в конюшню, но коней не было: князь сам не позаботился об этом, не поверив Бунко. Его спутники «в уныньи быша, в торопе (смятении. — О. Т.) велице, яко изумлени». Увидев, что никто не в силах ему помочь, князь скрылся в церкви, где его спрятал и запер пономарь Никифор. Заговорщики рыскали по всему монастырю, ища князя. Услышав голоса, Василий стал умолять князя Ивана «не лишить его видеть образа божьего и пречистой матери его и всех святых» (если Василий действительно говорил что-то подобное, то значит, он допускал такую расправу в отместку за ослепление Василия Юрьевича). Князь обещал постричься в монахи, сам вышел навстречу заговорщикам с иконой в руках, напоминал о клятвах на кресте, которыми был скреплен его мир с Шемякой. Но все было напрасно. Никита, приближенный Ивана Можайского, положил Василию руку на плечо и произнес: «Пойман великим князем Дмитрием Юрьевичем», на что Василий смог лишь смиренно ответствовать: «Воля Божия да будет». На голых санях Василия отвезли в Москву, посадили под охраной на дворе Шемяки, а два дня спустя ослепили и выслали вместе с женой в Углече Поле. Софья Витовтовна затем была выслана в Чухлому. Сыновей Василия в Троицком монастыре не стали искать, и им удалось бежать в Юрьев, а оттуда в Муром. Некоторые из приближенных Василия бежали в Литву, другие перешли на сторону Шемяки.

Шемяка послал в Муром рязанского епископа Иону и уговорил его вывезти из Мурома сыновей Василия Васильевича — Ивана и Юрия. Он «мало почти» их в Москве, а затем также отправил в Углич, где находился и свергнутый великий князь. Сторонники Василия не оставляли замыслов освободить его, и Шемяка осенью же 1446 г. отправился в Углич примириться с Василием. Он устроил совместный пышный пир и выделил Василию в удел Вологду. Но к Василию стали собираться его сторонники, договорившись с тверским князем Борисом Александровичем, перебрался к нему в Тверь. Затем Василий со своими сторонниками и соратниками двинулся к Москве, послав туда своего боярина Михаила Борисовича Плещеева с отрядом. Через ворота, открытые для въезжавшей в Москву на заутреню княгини Ульяны они смогли незаметно проникнуть в город. Как разворачивались дальнейшие события, не совсем ясно, но малочисленный отряд, посланный Василием, смог овладеть Москвой: наместников князей Шемяки и Ивана Можайского взяли под стражу, а детей боярских, служивших им, хватали, грабили и заключали в оковы. Горожан привели к присяге Василию II. Узнав, что на него движется князь Василий из Твери, что его союзники поспешают с ним соединиться, а Москва находится в руках единомышленников великого князя, Шемяка обратился в бегство — в Чухлому, а затем в Каргополь. ^[140]