Современный психоанализ. Теория и практика - читать онлайн книгу. Автор: Елена Змановская cтр.№ 26

Идеи Юнга всегда вызывали бурные научные дискуссии. Полемика, начавшаяся между Фрейдом и Юнгом столетие назад, продолжается и по сей день. Со временем аналитическая психология Юнга приобрела самостоятельное значение и преобразовалось в достаточно авторитетное движение «юнгианского анализа», не потерявшего актуальности в наши дни.

Путь героя Отто Ранка

Отто Ранк (1884–1939) был еще одним выдающимся последователем Фрейда, занимавшимся вопросами символики и мифологии. Ранк пришел в психоанализ, не имея высшего образования. Однако это не помешало молодому человеку не только принять идеи Фрейда, но и внести существенный вклад в построение психоанализа. В юности Отто учился в ремесленном училище, затем работал в мастерской. Природная одаренность, подкрепленная многолетними ночными чтениями, привела к замечательному результату – в 1905 году Ранк знакомится с Фрейдом и поражает последнего как своей общей эрудицией, так и психоаналитическими идеями. Позднее, по настоянию Фрейда, Ранк поступил в Венский университет и к 1912 году получил степень доктора философии.

На годы учебы в университете приходится начало активной литературной деятельности. Не будучи в отличие от Фрейда и большинства его единомышленников профессиональным врачом, Ранк одним из первых приступил к исследованию разнообразных культурных феноменов, таких как мифы и легенды, искусство и религия, литература и поэзия. К этому периоду относятся наиболее известные его работы: «Миф о рождении героя» (1909 год) и «Мотив инцеста в литературе и легендах» (1912 год). В данных работах Ранк попытался доказать, что эдипов комплекс является универсальным принципом для объяснения древних мифов, а также литературных и поэтических произведений позднейших эпох. Обе книги – пример огромной историко-культурной эрудиции молодого автора, поражавшей всех, кто его знал [164].

Проводя психологический анализ, Ранк подчеркивал идентичность содержания мифов всех времен и народов. Наличие близкой связи между мифами и сновидениями (в том числе кошмарными) позволило Ранку интерпретировать миф как сновидение множества людей. Подобно Фрейду, Ранк считал, что распространенные темы мифологем (мифов, легенд, сказок, саг), такие как инцест или убийство отца, базируются на индивидуальных детских фантазиях. Ранк писал: «Понимание мифотворчества требует обращения к его первичным источникам, а именно к способности к воображению, присущей индивиду в детстве» [92. С. 217]. Например, детские фантазии о семейных отношениях, названные Фрейдом «семейным романом», воплощаются в таких сказочных темах, как угроза ребенку со стороны отца, ранняя утрата знатных родителей, их подмена простыми приемными родителями, спасение и возмездие, возвращение к настоящим родителям.

Ранк указывает, что миф можно толковать по-разному. Например, часто встречающееся в мифах опускание младенца в воду в корзине (предание воде) может символизировать процесс рождения, угрозу смерти, а также возрождение. Следуя за Фрейдом, Ранк рассматривает мотив предания воде как символизацию факта рождения. Ранк последовательно доказывает, что мифы изображают противоречивые чувства по отношению к родителям, в том числе враждебность отца к сыну и неизбежный бунт последнего. По мнению Ранка, появление мифов обусловлено двумя противоположными мотивами – любви и благодарности к родителям и бунта против отца [92].

В 1912 году Ранк стал секретарем Венского психоаналитического общества и оставался на этом посту вплоть до своего разрыва с Фрейдом в 1924 году. Это был период энергичной работы, основной целью которой было всемерное расширение сферы влияния психоанализа. Ранк трудился над изданием журнала «Имаго», был редактором «Internationale Zeitschrift fur Psychoanalyse», а в 1919 году основал специальное издательство для публикации работ по психоанализу и руководил им в течение последующих пяти лет. В конце 1913 года вышел совместный труд Отто Ранка и Ханса Захса «Значение психоанализа в науках о духе» [92], основной задачей которого было дать отпор «ревизионистским» идеям Юнга, содержащимся в его книге «Метаморфозы и символы либидо».

В то же время, подобно Юнгу, авторы тщательно исследуют такой инструмент смысловыражения, как символ. Символ многообразен. Его формы простираются от прозрачной двусмысленности (например, в остроте) до полной неясности в сновидении и неврозе. В «Значении психоанализа» читаем: «Между этими крайними отношениями сознания к символу заключен ряд, так сказать, полноценных символизаций, каковы – религия, миф и искусство. С одной стороны, они дают возможность разумного изображения и понимания, с другой – не лишены и глубокого бессознательного смысла» [93. С. 10].

В случае мифа, по мнению авторов, не следует рассчитывать на мгновенную дешифровку с помощью универсального ключа-алгоритма (фрейдовского эдипова комплекса). «Мы признаем, – пишут авторы, – что нескрываемая наивность греческой сказки об Эдипе, допускающая непосредственное применение к нему нашего метода, представляет собой исключительный случай» [93. С. 10].

Подтвердив существование символизма, Ранк и Захс в отличие от Юнга не при знали его подлинной ценности. Создание символов рассматривается ими как регресс – понижение мышления до образной ступени, возникающее вследствие невозможности сознательной адаптации к реальным событиям. Оставаясь в фарватере фрейдовской системы, авторы не указывают на безусловно ведущее место сексуальной символики. В отличие от Фрейда они рассматривают психическую активность сквозь призму инстинкта сохранения и продолжения рода человечество.

Ранк и Захс преодолевают господствовавший в культорологии XIX века натуралистический подход, связывающий мифы и религию с первыми попытками объяснения природных явлений. Отказ от бесполезного манипулирования природными стихиями при интерпретации феноменов культуры и обращение в поисках их сути к глубинам человеческой души стало одним из значительнейших достижений психоанализа в области наук о духе. С тем, что материал из внеш него мира заимствуется человеческой фантазией лишь ради аналогии с собственным внутренним миром, были согласны все представители психологии бессознательного (включая и Юнга).

Авторы также воспроизводят одно из принципиальных разногласий между фрейдизмом и юнгианством в понимании природы инцеста. Как известно, Юнг настаивал на символическом, а не реально сексуальном значении эдипова комплекса. В его «Метаморфозах и символах либидо» содержится асексуальная интерпретация инцестуозного мотива в мифе о герое. Юнг утверждал, что мотив кровосмешения символизирует идею возрождения. По его мнению, логика мифомышления была такова: для того, чтобы вторично родиться, необходимо вновь очутиться в материнской утробе; достичь же последнего легче всего посредством оплодотворения своей собственной матери, результатом которого будет божественное самопорождение. Подобно Солнцу, герой, например Осирис, рождается из утробы матери (море, земля) и вновь погружается в нее (инцест с Изидой – сестрой, являющейся субститутом матери), но лишь с тем, чтобы следующим утром торжественно взойти на небосвод для новой жизни в облике своего сына (Гора). Этот мифический механизм достижения бессмертия эффективно работает во многих рассматриваемых Юнгом мифах о рождении, смерти и возрождении героя.