Почтовый голубь мертв - читать онлайн книгу. Автор: Анна и Сергей Литвиновы cтр.№ 38

А девицы прямо-таки таяли от пятизвездной роскоши – обстановки, еды и ласкового обслуживающего персонала. В бассейне Садовникова видела, как они вчетвером со своими мужичками оккупируют теплую ванну джакузи – сидят там часами, булькают, трутся, и под водой, и над, своими телесами. Или вместе доходят до красного каления в сауне, а потом с визгом и матерком обрушиваются в ледяную купель. Объедаются роскошными пирожными в баре. Усаживаются все вчетвером в «Мерседес» и куда-то отправляются – на прогулку или в казино.

Потом, когда случилось убийство – а Таня верила, что произошло именно убийство, – она задним числом пыталась анализировать происшедшее. И понять, при чем тут девахи. И выходило – вроде бы ни при чем. А может, при чем?

Николай со своим спутником проживали на том же шестом этаже, что и Татьяна. Она и того, и другого встречала в коридоре. Девиц поместили на последнем, седьмом этаже – где и комнаты поменьше, и потолки пониже – в одном номере на двоих. Но основное время шалавы, конечно, с мужичками ошивались. Пару раз Садовникова их взвизги и заливистый смех через двери слышала.

А однажды, когда проходила по коридору, из номера Николая вдруг вынырнул неизвестный – в серой водолазке, черной куртке. Молодой, по виду вроде нерусский, скорее на чеха похожий. Хозяина комнаты, равно как и его девицы, рядом не наблюдалось. Завидев Таню, мужик в черном сделал лицо кирпичом и, отвернувшись, быстро прошел мимо.

Кто это был? Вор? Шпион? Разведчик из группы скрытого наблюдения какой-нибудь спецслужбы? Представитель конкурирующей фирмы?

Что он делал в чужом номере в отсутствие хозяина? Так и осталось не выясненным. Не будешь же подходить к Николаю, ябедничать и выспрашивать. Или сообщать гостиничному менеджменту.

Еще одна странность. Однажды Татьяна вечерком все-таки собралась в ночной клуб при гостинице – надо же использовать хоть когда-нибудь флаерсы на «кир», которые подарили при заселении. Тем более живую музыку в тот вечер обещали, джазовую группу. «Пойду посижу у стойки, с барменом поболтаю, может, с кем-то более перспективным все-таки познакомлюсь, чем лысеющий бандит».

А в баре с удивлением увидела, что за столиком сидит Николай – в одиночестве, в том смысле, что нет рядом с ним его вечного спутника или же визгливых шалав. Но! Подле находится тот самый пожилой подтянутый мужик, похожий на советского директора или секретного конструктора. И тоже в одиночестве, без мымры своей, на жабу похожей. Вот уж, казалось бы, какая может быть связь. Но тем не менее! Сидят за водкой – или другими прозрачными рюмками – и что-то тихо-тихо перетирают, голова к голове. Увидели оба Татьяну, узнали ее, слегка отпрянули друг от друга, однако даже здороваться с девушкой не стали, сделали вид, что незнакомы. И довольно скоро ушли, причем платил за обоих бандос.

А вот еще случай, вызывающий подозрения. Кабинеты, где проводят процедуры, в отеле были сделаны не с глухими стенами до самого потолка, а с воздухом в самом верху – непонятно, для чего так, может, чтобы клиенты с обслуживающим персоналом всякими глупостями за закрытыми дверями не занимались. Короче, тем, кто ожидает своей очереди в коридоре, все, что творится в кабинетиках, слышно.

Процедуры в отеле всегда начинались минута в минуту, и гиперответственная Татьяна старалась чуть заранее приходить, чтобы не заставлять себя ждать. Вот и в тот раз явилась к кабинету массажа минут за семь. И там, внутри, слышит, тарарам. То есть отдельных слов и фраз не разобрать, но по общим интонациям понять нетрудно – ругаются. Причем не по-базарному, по-женски, когда сто слов в минуту, а внятно, размеренно, по-мужски. А потом дверь распахнулась, на пороге появился Николай и бросил внутрь кабинета отчетливо угрожающее: «Гляди, я тебя предупредил!» Потом увидел Таню, которая смиренно ждала своей очереди в тапочках и халатике, но не смутился, осклабился только и мимо прошел.

Садовникова, как раз ее черед был, умирая от любопытства, прошла к массажисту. Глядит, а тот – украинец Илья из Львовской области – в буквальном смысле ни жив ни мертв. Одновременно весь красный и потерянный, не знает куда глаза девать.

– Что случилось? – задала естественный вопрос Садовникова.

А тот бормочет:

– Ничего, ничего, все хорошо…

Уж как только девушка к нему ни подъезжала, стараясь выяснить, что произошло, никак Илья не раскололся – ни рассказом, ни намеком. А там ведь все что угодно могло быть: банальный рэкет, или нарушение правил паспортного режима (со стороны Ильи, конечно), или амурные какие дела – в том смысле, что, может, массажист к сисястой подруге бандоса недостойное влечение проявил, а бандос теперь за нее заступился.

Потом в один прекрасный день шалавы, прибывшие навестить Николая со спутником, исчезли. Татьяна даже наблюдала печальный момент расставания.

К «Мерседесу» с чешскими номерами подошли трое: две девицы и молчаливый лысеющий спутник Николая. Девки печально тянули два чемодана на колесиках. Мужик помог загрузить их в багажник, сел за руль. Дамочки погрузились на заднее сиденье. Вид обе имели потерянный и до последнего печально оглядывались – особенно та, что с грудью, с которой возился Николай. Но сам Николай так и не появился, не попрощался. То ли впрямь занят был, то ли ниже своего достоинства посчитал тетеньку не то что в аэропорт, а хотя бы до машины проводить.

И в тот же самый день Татьяна увидела совсем иную картину – но, возможно, с первой связанную.

Дело было после обеда – самое время для прогулок по городу, пробежки по магазинам, пития пива.

Да! Как же в Чехии, пусть даже на лечении ЖКТ, обойтись без пива!

В «Колизеуме» пивасик подавали так себе – только бутылочный и всего одного сорта. Поэтому постояльцы обычно оттягивались в городе – кто где. Наблюдательная Садовникова выбрала для себя кафе на главной пешеходной улице под названием Почтовая. Заметила, что там в основном не туристы сидят, а местные. И даже среди бела дня посетителей полно. Зашла, попробовала – и пенный напиток действительно оправдал самые сладкие ожидания. Говорили, его туда в танках прямиком из Пльзеня завозят, потому и вкусным таким хмельное пойло оказалось.

И вот именно там Татьяна опять столкнулась с Николаем. В сущности, в случайных встречах в самых разных местах ничего странного в Кенигсбаде не было. Городок-то маленький. Садовникова то и дело нечаянно сталкивалась с пациентами санатория, которые в столовой и на процедурах примелькались. То со столичными девчонками – те две: худая-злая плюс полная-рыхлая – парой фраз перебросится. То мадам, что похожа на жабу (супруге «секретного конструктора»), поможет по-английски в обувной лавке изъясниться. Но почему-то особое внимание она обращала на бандосов и их спутниц – это пригодилось потом, задним числом, когда главного из них убили – Татьяна верила, что убили.

Так вот, время потихоньку шло к ужину. За окнами темнело. Таня заказала кружку пльзеньского резаного, то есть смешанного темного и светлого, и на закуску «пивные тычинки» – по вкусу что-то вроде отечественных сушек с солью; только в Чехии мучные изделия были не в виде мини-бубликов, а тонкие и длинные, как хлебные палочки. Сидела, прихлебывала пивко, хрустела. Думала, что жизнь удалась и никто ей, кроме себя самой, не нужен. Сейчас, в данный момент. А когда кто-то понадобится, она его возьмет.