Воскрешение на Патриарших - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Казаков cтр.№ 24

– Не за что. Он так хотел, – Ирина наконец сделала большой глоток кофе. – Интересно, я за ним так бегала, так хотелось, чтобы он стал моим мужем… Он же очень красивый и добрый был. Девчонки с ума сходили. И вот так вышло.

Игорь достал из сумки рукопись романа, немного поколебался и протянул Ирине.

– Посмотрите, вот. Не мог Саша написать это? Понимаете, это случайно попало ко мне, там про нашу институтскую жизнь. Я подумал: может, это он написал?

Ирина бегло листала страницы, иногда задерживаясь на каких-то абзацах.

– Нет. Вряд ли. Он последнее время уже ничего не соображал. А тут мозги надо иметь, чтобы написать. Да и комп он пропил давно. Нет.

– Это было написано от руки. Потом перепечатали.

– Нет, не думаю. Он на это не способен был. Хотя… Нет.

Ирина встала.

– Мне пора.

– А сыну сколько лет?

– Семнадцать. Совсем большой. Ладно, спасибо, Игорь, что пришли. Мне надо было это сделать. У вас мой телефон же остался? Звоните, если что.

Ирина встала, поправила складки на бедрах и пошла к выходу.

«Обернется или нет?» – вдруг отчего-то подумал Игорь. Ирина не обернулась.

Солнце заполнило всю улицу поздневесенней радостью. Игорь курил и смотрел в окно. Вот здесь, совсем рядом, когда-то было кафе «Аист». Забегаловка забегаловкой, но была популярна у артистов, народных и ныне покойных, живших в этих домах вокруг. Тот «Аист» давно снесли, теперь здесь неимоверно дорогое заведение, поэтому Малая Бронная здесь постоянно забита умопомрачительными машинами и настороженными охранниками, прилагающимися к ним.

«Интересно, куда девается прошлое? Что же произошло с Сашкой? Он же не был алкашом совсем. Веселый, хороший парень. Да, правильно говорит Ира, девки за ним бегали. А пил-то ну не больше других. Я-то жрал куда больше. По-всякому бывало. И капельницы, и больницы, но выжил же. И провалы годами. И нормально. А Сашки нет».

Игорь еще подумал, что его пьянство в 90-е, кромешный анабиоз тех лет, до какой-то степени помогло ему в бессознательном состоянии пережить ужас развала страны, унижения людей, безысходность и прочую дрянь, принесенную в Россию ветром перемен. Тотальный алкогольный наркоз. Он, как зубную боль, заморозил тогда решения всех жизненных проблем, сейчас все постепенно устаканилось, наркоз отошел, и замороженные проблемы опять вылезли. Никуда не делись. А люди решили их тогда. Семья, дети, любимый человек рядом – все это сгинуло вместе с тем временем. Словно и не было никогда.

Сейчас он понимал, что не помнит много лет своей жизни. То есть знает, что они были, а что именно он там делал, осталось за чертой. Но он выжил. А Сашка за этой чертой и остался. Но он выжил, заплатив тем, что вычеркнул из своей жизни семью, детей, дом. Только сейчас спохватился. Что лучше? Да как можно кого-то судить. Еще одного человека можно вычеркнуть из его списка. И из жизни тоже. Как странно. Вот ведь фотографии. А его нет.

На столе запричитал и заприговаривал телефон. Игорь вздрогнул. Женский голос ровно и радостно спросил:

– Привет, что делаешь?

– Сижу вот, Жень, думаю…

– О чем?

– Да ни о чем! Просто думаю…

– Так не бывает!

– Бывает.

– Давай увидимся? – неожиданно предложила Женя.

– Давай. У памятника Тимирязеву у Никитских ворот. В шесть?

– В семь, – ответила девушка.

Игорь посмотрел на часы, вздохнул и заказал сто пятьдесят коньяку.

«Интересно, зачем я встречаюсь с Женей? Все-таки задница у Ирины роскошная! Роскошная! Надо купить презервативы. Зачем? Я что, с Женей трахаться собираюсь? Нет. А вдруг. А у меня нет презервативов. Что вдруг? Ты что, маньяк, или, как там говорила Маргарита Павловна Хоботова, – эротоман? Нет. Вроде. Хотя Женя мне нравится. Сколько мы знакомы? Лет шесть. Ей тогда двадцать семь или двадцать восемь исполнилось, когда мы столкнулись в одной редакции. Очень хорошая девка. Правда, из породы „обреченных“».

Игорь давно заметил, что у женщин, которые ему нравятся, есть некая обреченность. Это не заметно сразу, но они обречены искать любовь, ждать любви и не находить ее. Обычно они мужественно, по-лошадиному, тащат на себе весь груз житейских забот. Ожидание настоящей любви растягивается у них на всю жизнь, которую они обычно проживают с нелюбимым, но не совсем уж и подонком, мужем. Либо одни, отдавая всю застоявшуюся любовь детям.

Полина, наверное, из этой же породы. У них есть и характер, обычно очень жесткий и упрямый. Та же Полина, по определению, не может быть размазней. Но вся их энергия уходит на чудовищные усилия по придумыванию любви там, где ее нет, на поддержку семьи, там, где ее, в принципе, быть не может. И благодаря зверскому упорству иногда это им удается. Нет, не исправить то, что они наворотили в жизни, а придать катастрофе элемент благолепия и уюта. Этакий «Последний день Помпеи» Карла Брюллова. Где холеные и благоухающие патриции создают видимость ужаса катастрофы. Но иногда такие женщины, как бы очнувшись, вдруг взбрыкивают и остаются совсем одни. Потому что на настоящее счастье сил уже не остается.

В семь Игорь прохаживался у памятника Тимирязеву с букетом синих орхидей. Пулеметная лента из двенадцати презервативов оттопыривала карман джинсовой куртки. Женю он увидел издалека. Высокая девушка, с рыжими прямыми волосами, в джинсах и в белой майке с красными буквами тоже увидела его – заулыбалась и замахала рукой. Почему-то Игорю она напоминала Линду, жену Пола Маккартни. То есть не почему-то, конечно, а ясно, что из-за цвета волос и веснушчатой улыбки.

«Наверное, я просто не знаю других известных женщин с такой ярко выраженной фактурой, вот и кажется похожей на Линду», – мелькнуло в голове у Игоря, и он протянул ей букет.

Их отношения с Женей давно установились на уровне дружеской неразберихи, когда мысленно никто не отказывается от более близкого знакомства, но и ничего не делает, чтобы этого достичь. Это устраивало обоих. И они без всяких натяжек дружили.

– Представляешь, китайские ученые вылечили местного слона из цирка от алкоголизма! Невиданный успех науки в Поднебесной! – вместо «привет» выпалила Женя, рассмеявшись. – Здорово, правда? Ты рад за слона?

– Очень. Я переживал, вдруг не вылечат. Что тогда? Жалко ведь! Представляешь, какое у него похмелье при такой огромной голове? Кстати, что он пил в Китае? Рисовку-матушку?

– Не написали. Наверное, ему готовили нечто особое. Допустим, цистерну водки настаивали на королевском удаве? Как?

– Жалко удава и слона жалко…

– Цветы мне? Мерси. Синенькие… А еще в новостях сказали, что у нас есть города Верхние Пришибы и Выдропужск! Представляешь, Выдропужск! – прыснула девушка.

Они неторопливо шли вниз по Большой Никитской по направлению к Манежу.

«А зачем же я, идиот, презервативы купил? – мучился Игорь. – Значит, я ее хочу? Иначе зачем покупал? Вот дурь-то. С чего вдруг? Столько лет общались и ничего, а сейчас что произошло? Как интересно…»