Печать василиска - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Корсакова cтр.№ 61

– Почему уродский? – спросила Аля рассеянно.

– Да потому, что через весь живот у нее шрамище огромный, да еще такой некрасивый, развороченный. Вроде бы дамочка не из бедных, могла бы себе какую операцию косметическую сделать, чтобы это безобразие убрать, да, наверное, денег пожалела, лахудра!

Вообще-то Эллочка не походила на женщину, привыкшую на себе экономить, и представить ее с уродливым шрамом никак не получалось, но мало ли? Всякие чудеса случаются.

– Ой, да что ж я тебе рассказываю?! – Марья Карповна суетливо поправила черный платок, запричитала: – У тебя горе-то такое, а я с глупостями своими. Ты ж, Алевтина, сущей сиротинушкой осталась: без матери, без деда, а теперь вот еще и без мужа. – Она покачала головой и тут же добавила с легким укором: – А что ж ты не в трауре? Ладно, деда плохо знала, полюбить не успела, а тут же не чужой человек, муж родной! Алевтина, некрасиво это. Что люди подумают?

Аля сцепила пальцы в замок, выпрямила спину. Все равно ей, что люди подумают. Не станет она носить траур по Тимуру. Ни за что!

– Марья Карповна, мы с ним очень плохо жили, разводиться собирались, – сказала она, не глядя на домработницу.

– Ох ты, боже ж мой! – всплеснула та руками. – Разводиться! А с виду такой мужчина интересный, я его в окошко видела. Солидный такой, представительный. Ну да что уж теперь, когда все равно уже ничего не переделаешь. А траур ты, Алевтина, все равно надень, потому как положено. Хочешь, я тебе из дому черную косынку принесу? Она красивая, газовая. Нельзя же совсем без косынки-то. Или, если косынку не хочешь, городская все же, так давай я тебе в магазине ленту черную куплю. В косу вплетешь – вроде как не сильно заметно, а приличия соблюдены.

Спорить с Марьей Карповной не хотелось, и Аля молча кивнула. К счастью, домработница больше ни о чем не спрашивала, занялась готовкой, давая Але возможность подумать об услышанном. Наверное, Гришаеву будет интересно узнать про Николая с Толиком. То, что у Эллочки шрам на животе, – информация не особо важная, скорее уж из разряда сплетен. И то, что Елена Александровна вчера чудила, тоже не имеет большого значения. Чудила из-за вредности характера. Егор заперся у себя и не хотел никого видеть... Может, обиделся? Конечно, она не думает о себе как о центре вселенной, но ведь Егор оказывал ей знаки внимания, может быть, рассчитывал на взаимность, а тут сначала Эллочка со своей обличительной речью, потом Тимур... Вот он и обиделся, или, правильнее сказать, оскорбился. Скорее бы уже Гришаев вернулся, муторно без него, неуютно.

День клонился к закату, но солнце еще светило ярко и уверенно, когда в Алину дверь деликатно постучались.

– Кто там? – она на цыпочках подошла к двери, прислушалась.

– Хозяйка! Хозяйка, это я. Можно я войду?

Товарищ Федор! Значит, сбежал-таки от бабы Агафьи, пришел в поместье. Может, даже затем, чтобы ее, Алю, защитить. Ну, защитник из товарища Федора не особо хороший, так с ним хоть поговорить можно, а то извелась уже за день, честное слово.

– Привет, заходи! – Аля настежь распахнула дверь.

Выглядел товарищ Федор не очень хорошо, мял в руках фуражку, переминался с ноги на ногу, смотрел в пол. Но синяк, кажется, уже начал проходить.

– Ты как? – она хотела дотронуться до Федоровой щеки, но тот дернулся, уклоняясь от нечаянной ласки, и глаз так и не поднял.

– Мне бы это... мне бы поговорить... – и голос у него сдавленный, словно виноватый.

– Ну так давай поговорим, – Аля сделала приглашающий жест.

– Не здесь, – он отступил на шаг, точно испугался приглашения. – Давайте в зимний сад спустимся. Мне там думается лучше и вообще... не подслушает никто.

В сад так в сад, можно и в саду поговорить, хотя непонятно, что за тайны такие.

В зимнем саду было как-то по-особенному тихо, даже работающая система полива не нарушала этой тишины. Товарищ Федор, прихрамывая, шагал по узкой дорожке к дальнему концу сада, Аля шла следом, старательно обходя растекающиеся по дорожке лужи. Кажется, с поливом кто-то переборщил, кругом сыро и воздух вязкий, густой, как в парнике. А товарищ Федор совсем под ноги не смотрит, шлепает прямо по лужам, еще сапоги замочит. Надо бы ему сказать, пусть бы поаккуратнее...

– Товарищ Федор, подожди!

Он замер, резко обернулся. Похожая на опахало пальмовая ветвь ударила его по лицу, с острых листьев на гимнастерку просыпались капли воды, а он, кажется, ничего не заметил, он смотрел прямо на Алю, и глаза его больше не были васильковыми... Глаза переливались всеми оттенками золотого и, кажется, даже светились в полумраке зимнего сада...

– Хозяйка, – товарищ Федор сделал шаг ей навстречу, и Аля зажала рот рукой, чтобы не закричать.

В самом центре золотой радужки черными щелями выделялись зрачки... вертикальные... как у змеи...

* * *

Сначала им не везло. Категорически. То есть они думали, что ситуация под контролем, а потом явилась эта... наследница, и весь их стройный план рассыпался, словно карточный домик.

Старик смотрел на нее как-то по-особенному, так смотрят только на очень близкого, самого дорогого. Он ей даже перстень, тот, с которым никогда не расставался, подарил. Черт, красивый перстень, дорогущий. Тут и оценщик не нужен, чтобы понять – вещица старинная, раритетная, бешеных бабок стоящая. А он ее какой-то случайной девчонке! Даже не удосужился проверить, на самом ли деле она его внучка.

Вот тогда-то их карточный домик и зашатался, а планы пришлось спешным порядком менять. Сначала он хотел по-хорошему, припугнуть девчонку, чтобы свалила из поместья к чертовой матери, не мешала. Идея с утопленницей была неплохой. Длинный парик, побольше грима, запасной ключик от девчонкиной комнаты, резиновые перчатки, чтобы следов не осталось, ну и разговоры соответствующие, антуражные, чтобы девчонка, как только призрака увидела, сразу поверила, что это Настасья-утопленница по ее душеньку пришла. Девчонка-то поверила – они же не зря старались, разыграли все, как по нотам, – да вот только никуда не уехала. Жадная оказалась, или смелая, или дура...

А старик спешным порядком засобирался в город. Им это совсем не на руку, потому что непонятно, что он в городе станет делать. Еще возьмет и, чего доброго, к нотариусу завернет.

Он до последнего надеялся, что можно будет малой кровью, то есть совсем без крови. Он же не убийца какой, честное слово! Да только не получалось никак. Не хватало его одного сразу за двоими присматривать: за девчонкой и за стариком. А старик упертый, если решил в город ехать, то уж точно поедет, не посмотрит на то, что народ от его вида шарахается. Сам-то уже больше на древнего ящера похож, чем на человека. Чешуя со шкуры так и сыплется. Мерзость самая настоящая! Это ж надо болячку такую диковинную подцепить – ихтиоз!

Он специально в Интернете смотрел, что за болячка. По всему выходило, что старик и тут отличился, потому что ни на одной медицинской картинке он такого не видел, чтобы от человеческой кожи совсем ничего не осталось, чтобы все вот такое – чешуйчато-змеиное. Тут поневоле во все эти предания поверишь про Василиска и какой-то там договор. Знать бы еще, что за договор. Очень уж любопытно. Наверное, стоит к старику в ноутбук заглянуть, там пошарить? Кстати, хорошая идея, давно надо было дедовы документики перетрясти. Мало ли, вдруг там что-то интересное найдется?!