Великий князь Владимир Мономах - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Карпов cтр.№ 78

Знаем мы и о том, что Владимир Мономах и в самом деле воевал с греками — причём последним из русских князей! — и в конце концов заключил почётный мир с императором ромеев, выдав за его сына свою внучку. Из древнерусского Пролога известно, что в Киев при князе Владимире Всеволодовиче была принесена ещё одна реликвия — перст святого Иоанна Крестителя. На Руси перст этот считали частью императорской инсигнии, используемой в византийском коронационном обряде (десницей святого Иоанна, от которой был взят перст, «царя поставляют на царство», как писал русский книжник). Впоследствии, в послемонгольские времена русской истории, сведения о персте святого Иоанна Крестителя исчезают из источников. Но память о византийском походе Мономаха и о присылке ему одной из реликвий Византийского царства должна была сохраниться, и она также могла повлиять на складывание легенды о «Мономаховых дарах». Но вот с кем из царей воевал Мономах и кто из них присылал свои дары на Русь, здесь уже давно позабыли.

В послемонгольские века русской истории образ Владимира Мономаха как бы раздваивается: реальный киевский князь Владимир Всеволодович — «Владимир Великий», как именуют его новгородские книжники (36. С. 160, 205, 469), — словно бы отделяется от своего alter ego, — другого князя, просто «Мономаха», имя которого начинает жить своей собственной жизнью. В новгородских сочинениях XV века князь «Мономах» становится сыном «Владимира Великого» и в то же время — родоначальником династии владимиро-суздальских, а затем и московских великих князей.

читаем в «Родословии великих князей русских», составленном в Новгороде во второй четверти XV века. И далее:

И это не случайная ошибка новгородского книжника, ибо имя «Володимерича Мономаха» присутствует и в других статьях, находящихся в той же рукописи XV века, что и список Новгородской Первой летописи младшего извода (36. С. 466, 467).

В Москве, надо полагать, таких ошибок не допускали. Но и здесь имя Владимира Мономаха зажило своей особой жизнью, не слишком завися от того, что сообщалось о настоящем князе Владимире Всеволодовиче в «ветхих» летописцах. Тем более что как раз в XV веке и на рубеже XV—XVI столетий «византийская» составляющая древнего киевского наследия стала неожиданно актуальной для правителей Московской Руси. Два события мировой истории способствовали этому. В 1439 году во Флоренции иерархи Греческой церкви, стремясь обрести хоть какую-нибудь помощь и поддержку в борьбе с турками-османами, подписали унию с Католической церковью, признав над собой главенство римского папы. В Москве это было расценено как явное отступление от православия. Русская церковь унию не приняла, а подписавший акт Флорентийского собора митрополит-грек Исидор по возвращении в Москву был заключён под стражу. Спустя ещё четырнадцать лет, 29 мая 1453 года, Константинополь был захвачен турками во главе с султаном Мехмедом II. В глазах русских людей крушение тысячелетнего Византийского царства означало, что Московская Русь остаётся единственным православным государством, новым Иерусалимом и последним, «третьим Римом», а московские великие князья становятся прямыми наследниками богоосвящённой власти византийских василевсов. Для обоснования своего нового статуса они нуждались в исторических прецедентах, и биография Владимира Мономаха — русского князя с греческим именем и греческим же происхождением — оказывалась для этого наиболее подходящей.

Легенда о Мономахе и «Мономаховых дарах» сложилась не сразу. В 1498 году в московском Успенском соборе — главном храме Московского государства — был венчан «на великое княжение Владимирское и Московское и всея Руси» внук «государя всея Руси» великого князя Ивана III Дмитрий Иванович ^[593]. Церемония венчания тринадцатилетнего отрока была проведена с небывалой торжественностью, а в основу её — впервые в русской истории! — был положен чин поставления на царство византийских императоров. Особая роль в обряде венчания отводилась «шапке» (венцу) и «бармам» (широкому оплечью, украшенному драгоценными камнями), которые с того времени стали главными атрибутами великокняжеской, а затем и царской власти. Вот как описано это в Чине венчания великого князя Дмитрия Ивановича:

И «шапка», и «бармы», которыми был венчан внук Ивана III, в первоначальной редакции Чина его венчания ещё не были названы «Мономаховыми». Но уже очень скоро это произойдёт, и легенда об их принадлежности киевскому князю Владимиру Всеволодовичу прочно войдёт в московский политический обиход, став одним из краеугольных камней будущей теории «Москвы — Третьего Рима». Как отмечают исследователи, название «шапка Мономаха» впервые зафиксировано в летописном своде 1518 года: во входящей в этот свод летописной редакции Чина венчания Дмитрия«внука» и кратком летописном рассказе об этом событии (58. С. 330—331: здесь определение «Мономахова» вписано на поле; 48. С. 241; 51. С. 234; 53. С. 246; 55. С. 366—368; и др.). Примечательно, что состав «Мономахова наследства» поначалу определялся по-разному: если в летописной редакции Чина «Мономаховой» именовалась только «шапка», то в кратком рассказе о том же событии в отдельных летописях речь, напротив, идёт о «Мономаховых бармах» ^[595].