Марь - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Воронков cтр.№ 40

Тот не ответил на приветствие. Отыскав глазами Грачевского, буркнул:

– Вели бойцам одеться – потом всех в строй…

Старшина тут же исполнил его приказ.

– Тебе не кажется все это странным?.. – на ходу напяливая гимнастерку, спрашивает Володьку Рудик.

– Кажется… – коротко ответил Володька.

– Ну и что ты думаешь?..

– А что думать? Сейчас Ходенко все нам и скажет… Скорее всего, зимнее обмундирование привез, а вместе с ним и пару ласковых слов от начальства… Наверное, опять недовольны нашей работой.

– Куда ж еще лучше? – говорит Старков. – Мы ж как те папы Карлы вкалываем…

– А им нужно, чтобы как тракторы…

– Как тракторы! – недовольно проговорил Рудик. – Но мы ж не железные…

– А они разве знают об этом?..

…Ходенко не сразу стал говорить. Заложив руки за спину и опустив голову, он некоторое время молча ходил перед строем и, казалось, был чернее тучи. Его состояние тут же передалось бойцам, и они запаниковали. Неужто из вождей кто умер? А может, война началась? В мире-то вон как неспокойно. А граница-то вот она – рядом… Так что можно запросто попасть в первый эшелон…

Наконец майор поднял голову.

– Ну, как дела, путеармейцы? – спросил он и попытался улыбнуться.

Путеармейцы – это у него давно. Когда кто-то из бойцов однажды спросил его, что это значит, он сказал, что так называли строителей того, довоенного БАМа. К нему с расспросами, что да как, а он: да это все дела давно минувших дней – неужто интересно? Однако сдался. Ладно, говорит, так и быть, расскажу. Только вначале поужинайте.

После ужина бойцы, прихватив с собой гитару, потянулись к реке. Майор уже был на месте. Все знали, что он был заядлым рыбаком, вот и сейчас, взяв в руки спиннинг, он ходил по берегу, время от времени вытаскивая из воды ленков.

– Так вы хотели про путеармейцев услышать? – не оборачиваясь, спрашивает он братву. – Ну так вот… Дорогу эту начали строить еще в 1932 году, – проговорил он, быстрым движением руки наматывая лесу на катушку. – Ее должны были провести от Байкала до Комсомольска-на-Амуре, который тогда только-только построили на месте одного старого села… Кажется, название ему было Пермское. А надо сказать, всяких там ударных комсомольских отрядов в ту пору не было – строили в основном зэки. Для этого даже специальный исправительно-трудовой лагерь создали, управление которого находилось в городе Свободном.

При этих словах кто-то из парней невольно усмехнулся. Дескать, надо же, Свободный и зэки…

– Ирония судьбы… – на что заметил майор. – В жизни всякое бывает. Я знаю одну деревню, которая называется Братолюбовка… А в ней один брат другого топором по пьяному делу зарубил. Вот вам и братская любовь!.. Но ладно… – бросив блесну поближе к перекату, продолжил свой рассказ он. – Скоро этот новый лагерь стал самым крупным в системе Главного управления лагерей, или ГУЛАГа, – так его сокращенно называли. В Свободный начали подтягивать этапы из Москвы, из Воронежа, из Свердловска… – Он делает взмах удилищем, перебрасывая блесну. – Были и из Минска, Киева, Новосибирска, ну и конечно же Ростова-«папы»…

– А почему «папы»? – спросил кто-то.

– «Папы» – то? Да Ростов всегда у нас славился своими бандитами – потому и «папа».

– А кто ж тогда «мама»? – спросили у майора.

Он улыбнулся.

– На это звание у нас есть много претендентов, – говорит он. – В первую очередь конечно же Одесса… Но кто-то считает, что это и не она вовсе, а Самара. Правда, такого города сейчас нет, его переименовали еще до войны в Куйбышев… Хотя что это я… Об этом вам лучше ваш старшина расскажет – это он ведь у нас из самарских. Так я говорю? – обращается он к Володьке.

Грачевскому лестно, что кто-то вспомнил о его родном городе.

– Да, – кивает он. – Самара-«мама»… У нас все так говорят.

– Вот-вот… – произнес Ходенко. – Бывал я в вашем городе. Ничего, красивый… Только центр показался мне больно запущенным…

Володька поморщился. Он-то обычно расхваливал на все лады свой город, а тут на тебе…

– Это исторический центр, – заявляет он. – Там что ни дом, то памятник… Знаете сколько знаменитостей в свое время у нас перебывало? Хотя я согласен, многие дома обветшали. Их бы отремонтировать…

– Ну вот примерно так… – произнес майор, выбрасывая на берег очередного ленка. – Короче, был приказ в короткие сроки построить рельсовый путь на восток. Опыт для этого уже имелся. Таким вот макаром был построен Комсомольск, строился Беломорканал… Дешево, как говорится, и сердито. Сила-то дармовая. Это сейчас здесь пацанам из комсомольских отрядов бешеные деньги платят, а тогда без этого обходились.

Слушая майора, Грачевский представил всю эту картину в реальности.

…Медленно кружится ноябрьский снег, оседая на крыши железнодорожных построек и на болотистые пустыри. Щетинистая, никем не потревоженная тайга чернеет невдалеке. Вокруг заснеженные сопки, поросшие листвяком, – и так до горизонта.

Из «телячьих» вагонов высыпают люди. На одних ветхая, негодная одежда, у кого-то даже обуви нет. И это в такой-то холод! Пытаются осмотреться, но куда там! Время не ждет. Ведь им дали всего несколько дней на обустройство, а там – в тайгу рубить просеку под будущую магистраль. И вот уже с лопатами и топорами в руках в окружении конвойных они готовят себе жилье. Расчистив от снега территорию, ставят каркасы, натягивают на них палатки, сооружают нары… Через несколько дней на бывшем заснеженном пустыре вырос огромный палаточный городок. Так начиналась великая стройка…

– Вечная мерзлота, высокая влажность грунтов, высокое содержание глины в почвах, заболоченность местности, проливные дожди, ранние заморозки, полчища комаров и гнуса… Все это свалилось разом на людей, – говорил майор. – Не хватало техники, а имеющиеся экскаваторы и другие механизмы использовались неэффективно. Даже тачка была здесь одна на троих, да и та порой, как говорится, дышала на ладан.

– Дефицит ощущался во всем, – сделав очередной взмах удилищем, – произнес Ходенко. – Поэтому, чтобы выполнить план, приходилось на насыпь укладывать полугнилые шпалы и старые рельсы. Тот же острейший дефицит заставил строить многие искусственные сооружения, в том числе мосты, из бревен. И все это делалось наобум, потому как не было полных комплексных изысканий трассы, а соответственно, и технического ее проекта. Оттого и стала трасса долгостроем. И даже огромная людская сила, эти тысячи и тысячи бесправных рабов, не смогли ничего сделать. Стали искать крайних. Ими оказались начальники участков, прорабы, воспитатели, а вместе с ними и многие заключенные, которых тут же объявили кого злостными «очковтирателями», кого саботажниками и подвели под расстрел.

Слушая майора, Володька даже представлял, как их, бедных, вели на казнь… Но ведь это несправедливо, думал он.

– А откуда вы это все знаете? – неожиданно спрашивает он Ходенко. – Вы что, тоже тогда строили?