Под небом Лузитании. От пришествия до полуночи - читать онлайн книгу. Автор: Василий Костовинский cтр.№ 27

– А может в одном детсаде на соседних горшках сидели, – гулким басом высказал свою гипотезу Степан.

– Кстати! А ты не мог бы говорить немного потише! – укоризненно порекомендовал я гиганту. – От твоего замогильного вопля мертвецы и те в ужасе из своих склепов повыскакивали! И безоглядки, в дикой панике разбежались в разные стороны, покинув навек свои уютные последние пристанища! Только что сам лично видел!

– Нет-нет! – успокоил меня мой друг. – Это были вовсе не мертвецы, а парочка каких-то ненормальных влюбленных. Я их ещё заприметил, когда мы проходили мимо ворот кладбища. И надумали же целоваться в таком странном месте! Я их абсолютно не хотел пугать. Просто они оказались в крайне неудачное время в совершенно неподходящем месте. Теперь опасаюсь, как бы у них после такого приключения не возникло какое-нибудь тяжкое психическое расстройство.

– Какое, к примеру? – скептически поинтересовался я.

– Какое, какое?! – передразнил меня Степан. – Ну, энурез, хотя бы. Или нервный тик, а также устойчивое непроизвольное заикание.

Похоже, отечественная психиатрия понесла невосполнимую потерю, не сумев в своё время заполучить Степана в свои спаянные профессионализмом ряды.

Гигант как-то погрустнел и приуныл из-за того, что стал фатальный причиной такого сильного эмоционального потрясения у ни в чём не повинных влюблённых. И мне почему-то захотелось хоть немного приободрить его добрыми и оптимистичными словами.

– Не переживай, Стёпа! Быть может, своим могучим гласом ты возвестил сегодня о рождении новой, крепкой и очень дружной молодой семьи. Совместно пережитое потрясение и перенесённый шок, могут сплотить юные сердца и соединить их ранимые души. И пойдут они далее по жизненному пути бок о бок, мужественно преодолевая бытовые трудности, невзгоды и лишения, – довольно-таки патетично выразился я.

– Ну, ты и загнул! – открыл от удивления «варежку» Степан.

– Отнюдь! – категорически отверг я сомнения друга. – И лет этак через двадцать – тридцать старый почтенный отец семейства, страдающий ожирением и отдышкой, откроет своим потомкам страшную тайну. Сидя в уютном, мягком кресле у пылающего камина, окруженный тройкой-пятеркой серьезных и рассудительных чад, а также стайкой очаровательных юрких внуков, он поведает им волнительную историю. Историю о том, как у врат городского кладбища на юную, невинную девушку напали омерзительные, кровожадные исчадья ада с коварной целью погубить её кристально-чистую душу и обесчестить её восхитительно-прекрасное тело. И тут он, молодой и бесстрашный, полный мужества и отваги, вступил в неравный, смертельный бой с дышащими смрадом силами тьмы. После отчаянной и кровавой схватки, которая, казалось, длилась вечность, дюжина хищных тварей, порождений огнедышащей бездны, была низвергнута в зловонную преисподнюю. Солидная, пожилая дама, устроившаяся на пружинном диване, неторопливо снимет очки, отложит в сторону прерванное вязание и укоризненно покачает головою:

– Не нужно только преувеличивать, дорогой. Огнедышащих тварей было не более десяти.

Дети и внуки, раскрыв рты и затаив дыхание, с изумлением будут внимать истории старого героя и постепенно проникнутся неимоверной гордостью и счастьем, что являются отпрысками такого доблестного и неустрашимого предка. Легенда будет передаваться из поколения в поколение, обрастая всё новыми и новыми красочными описаниями и подробностями.

Степан, как завороженный, слушал меня, пораженный открывшейся перед ним перспективой.

– Да, да! – наконец пылко взревел детина, излучая восторженный блеск из расширившихся от возбуждения глаз. – Похоже, что сегодняшний день мы с тобою всё-таки прожили не зря! У меня так и чешутся руки совершить еще что-либо доброе и полезное!

И гигант, как горный орел, завертел буйной головушкой, зорко выискивая объект для свершения новых достойных и славных деяний.

– Нет-нет!!! – в паническом ужасе замахал я руками. – На сегодня достаточно!!! Ты и так совершил за этот день столько добрых дел, что другому человеку, при рачительном расходовании, на целый год хватит!

– Ну, ладно, – нехотя согласился Степан и, вдруг, слегка повеселел. – А давай-ка, Василий, я тебя запечатлею на фоне кладбищенской стены и крестов! Мне почему-то кажется, что должен получиться отличный снимок!

Он уверенным движением вытащил из своей плечевой сумки допотопный фотоаппарат с огромным объективом, ловко пристроил к нему старенькую фотовспышку и быстрым профессиональным взглядом оценил съемочную площадку.

– Так! Туман рассеивается прямо на глазах. Освещение от уличных фонарей сносное. Встань вот сюда и сделай умное лицо. Я же сказал, умное! – властно приказал самозваный режиссер.

Затем вращательным движением ладони он взъерошил мои волосы на голове, ловко поставив их дыбом.

– Замечательно! – самодовольно расценил результаты подготовительной работы фотохудожник. – Но вот лицо…

И мастер портрета задумался, потирая пальцами свой массивный подбородок.

– Чем тебе не нравится моё лицо?! – с возмущением запротестовал я. – Лицо как лицо! Мои друзья, знакомые и родственники никогда на него не жаловались! Наоборот, находили его вполне милым и фотогеничным!

И тут я заметил, что лицо самого Степана неожиданно перекосила гримаса неподдельного, леденящего душу ужаса. Его остекленевшие, немигающие глаза уставились на что-то отдаленное поверх моей головы.

– Г-г-г-осподи! Ч-ч-что это? – заикаясь, прохрипел он и предупредительно предостерег: – Не оборачивайся, а то привлечешь внимание этой твари! Б-б-боже мой! Она лезет через стену прямо сюда. Не шевелись!

Степан как-то весь съёжился, ссутулился, сжался, будто пытаясь спрятаться за свой древний фотоаппарат. Его полусогнутые ноги мелко дрожали, и, казалось, гигант вот-вот потеряет сознание от увиденного им кошмара.

Я сам оцепенел и почувствовал, что волосы мои зашевелились, как потревоженные змеи на голове Горгоны Медузы. Ослепительная вспышка света больно резанула по моим глазам, и я в мгновение ока погрузился в непроницаемую и кромешную тьму.

– Ну, вот и прекрасно, – будто во сне услышал я спокойный голос Степана. – А я боялся, что аккумулятор разрядился, и вспышка не сработает.

Мои глаза постепенно адаптировались к полумраку, и я различил могучую фигуру Степана, который спокойно укладывал свой фотоаппарат в сумку. Я резко оглянулся, но за моей спиной, кроме серой гранитной стены и мрачного кладбища, ничего приметного так и не заметил.

– А куда же подевалась тварь? – севшим от нервного потрясения голосом, прохрипел я.

– Какая тварь? – непонимающе округлил глаза удивленный фотограф. – Ты случайно не прихворнул, Василий? Температуры нет?

До меня начало потихоньку доходить, что я оказался невинной жертвой коварного и жестокого розыгрыша.

– Ах ты, проходимец несчастный!!! – разъяренно взвизгнул я. – Чуть заикой меня на всю оставшуюся жизнь не сделал!!! Так значит, ты меня просто надул?!!