Октавиан Август. Революционер, ставший императором - читать онлайн книгу. Автор: Адриан Голдсуорси cтр.№ 91

Ни одна из сторон не хотела войны, и обеим нужно было лишь найти мирный путь для того, чтобы добиться успеха. Возможно, римляне пообещали не поддерживать Тиридата, хотя, скорее всего, ему позволили жить в изгнании со всеми удобствами. Взамен Фраат IV обязался сохранить мир и в качестве жеста доброй воли вернул римские знамена, захваченные у Красса, Антония, а также во время нападения на римские провинции в 41–40 гг. до н. э. Вместе с ними он прислал римских пленников, некоторые из их находились в плену еще со времен битвы при Каррах, состоявшейся тридцать лет назад.

Возвращение легионных орлов и других знамен было одним из самых громких достижений Августа; изображение этой сцены можно увидеть, например, на нагруднике его знаменитой статуи из Прима Порта, и было совершенно не важно, что добиться этого удалось благодаря дипломатии, а не успешной войне. Для римлян это было признанием собственного превосходства, поскольку парфянский царь признал их силу и удовлетворил требования Августа. Знамена были возвращены, и хотя они имели для парфян гораздо меньшее значение, чем для римлян, первые теперь узнали об их символическом смысле. Насколько мы можем судить, в результате этого урегулирования Фраат дал больше, чем получил. Впрочем, соотечественникам он представил дело так, будто это было соглашение между равными. Римляне же видели ситуацию иначе: гордый и опасный враг склонил голову в страхе перед римским могуществом, и ни один римлянин при этом не погиб. Гораций мог говорить, что «и честь, и радость – пасть за отечество» – dulce et decorum est pro patria mori (теперь эта фраза, вероятно, более известна как «старая ложь» Уилфреда Оуэна^[488]), но на самом деле для того, чтобы прославиться, римляне не нуждались в дорого стоивших победах и никогда не изображали павших соотечественников на памятниках в честь побед.^[489]

Вскоре были отчеканены монеты с изображениями знамен и лозунгами, посвященными их возвращению – signis receptis. Сенат встретил известие об этом серией новых почестей, многие из которых Август в конечном счете отклонил. Однако прежде, чем стало известно о его отказе, изображения некоторых из этих почестей все же успели появиться на монетах, которые чеканились в Испании и других провинциях. Так, на монетах можно увидеть изображение храма на Капитолии, в котором предполагалось хранить знамена, хотя, насколько нам известно, он так и не был построен. Несмотря на то что Август принял формальное благодарение за свою победу, предложение устроить овацию или даже, возможно, полный триумф, он отверг, но только после того, как вернулся и были выпущены монеты с изображениями символов этих сцен. На одной серии монет принцепс показан едущим на колеснице, запряженной парой слонов, так что, возможно, ему было предложено даже столь экзотическое чествование. В свое время справить триумф подобным образом пытался Помпей, но из-за того, что арка на пути следования процессии оказалась слишком узкой, ему пришлось отказаться от этой идеи и ехать на обычной колеснице, запряженной конями. Юлий Цезарь использовал 40 слонов в качестве факелоносцев для подъема на Капитолийский холм ночью, после галльского триумфа. Очевидно, идея использовать этих больших и экзотических животных, чтобы сделать широкий жест, до сих пор будоражила умы некоторых нобилей.^[490]

Август отказался почти ото всех новых почестей. Это означало, что он по-прежнему пользуется почетом, поскольку почести были предложены ему с самого начала, и отказ от них вызывает восхищение; кроме того, он был уверен, что его слава и репутация уже и так настолько велики, что больше ему ничего не нужно. Со временем возвращенные знамена были помещены в храм Марса Мстителя (Mars Ultor), который находился в центре нового архитектурного комплекса – Форума Августа (Forum Augustum). Принцепс обещал построить этот храм после битвы при Филиппах, когда ему удалось отомстить убийцам отца, но работа началась совсем недавно, и теперь храм мог также символизировать месть за поражения от рук парфян.

В ближайшем будущем сенат предоставил Августу право на строительство Триумфальной арки. Подобную почесть он получал уже в третий раз (до этого она была пожалована ему после битв при Навлохе и при Акции). Насколько нам известно, всего была построена только одна арка. Она увековечивала память о сражении при Акции и стояла рядом с храмом Божественного Юлия на краю римского Форума (Forum Romanum). Вместо того чтобы построить еще одну арку, Август решил изменить уже построенную и установил на ней статуи размером больше натуральной величины, которые изображали принцепса, правящего колесницей, сзади него – богиню Победы, и парфян, униженно возвращающих римские знамена. Подобная система образов напоминает нам о том, что, хотя Август и отказался от многих почестей, тем не менее, он явно считал себя величайшим слугой государства. Он был везде – его имя, изображение или символы на памятниках имелись в центре Рима, в городах Италии и во всех провинциях.^[491]

27 марта 19 г. до н. э. Бальб Младший справил триумф в честь победы, одержанной им в бытность проконсулом Африки, и часть добычи он потратил на строительство нового каменного театра. Легаты Августа не получили триумфа, поскольку их победы считались принадлежащими ему. Вместо этого они получили триумфальные знаки отличия (ornamenta triumphalia). Многим сенаторским проконсулам было запрещено проводить крупномасштабные кампании, а наместникам Африки и Македонии, которые все еще командовали легионами, такие возможности выпадали крайне редко. Неясно, понимал ли это кто-нибудь в то время, но триумф Бальба, возможно, стал последним из тех, что устраивались в старом стиле. Сам Август больше никогда не справлял триумф, и в будущем эта честь предоставлялась только членам его семьи. Однако даже для них триумф был редкой наградой. Войны продолжались, победы множились, но все заслуги теперь приписывались главным образом принцепсу, а он не удосуживался отмечать их традиционным способом. Возможно, на это и намекал список всех прошлых триумфов, помещенный на арку Августа. Он заканчивался Бальбом, и ни для кого другого уже не было места.^[492]

Август вернулся на Самос, чтобы провести там зиму 20/19 г. до н. э., и в течение этих месяцев шел непрерывный поток посольств и просителей. Среди них была делегация от одного из индийских правителей, который прислал в подарок несколько тигров и несчастного мальчика, родившегося без рук, но способного поднимать предметы ногами. Дион Кассий посчитал нужным упомянуть эти дары даже спустя более чем двести лет. Животных, по-видимому, отвезли в Рим, чтобы показать народу, и не исключено, что потом убили на потеху толпе в соответствии с жестоким римским обычаем. Мальчик-калека стал объектом любопытства, а не сочувствия. Индийцы некоторое время оставались при дворе и даже сопровождали принцепса, когда он отправился в Афины. Дион Кассий также утверждал, что один из послов покончил там с собой, бросившись в специально подготовленный костер. Правда, историк не знал в точности, почему посол так поступил – то ли он уже был стар, то ли просто решил устроить зрелище для Августа и афинян.

Индия оставалась страной далекой и малоизученной, до нее доходил Александр Македонский, но никогда – римская армия. Тем не менее индийским было лишь одно из нескольких известных посольств, отправленных к Августу, и это свидетельствует о признании некоторыми индийскими правителями богатства, мощи и репутации Рима. Римляне и жители провинций питали ненасытное пристрастие к шелкам, специям и другим предметам роскоши с Дальнего Востока, и, похоже, что главной целью послов было обеспечить себе доступ на этот рынок. В то же время подобные обмены позволяли Августу хвастаться, что Рим правит практически всем миром. Эта идея восхищала как римлян, так и греков, и казалась все более реальной по мере того, как одерживались все новые победы. Хотя честь и знамена Рима удалось отстоять без войны, это вовсе не было признаком замедления темпов экспансии.^[493]