К повороту стоять! - читать онлайн книгу. Автор: Борис Батыршин cтр.№ 14

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - К повороту стоять! | Автор книги - Борис Батыршин

Cтраница 14
читать онлайн книги бесплатно

Венечка Остелецкий окончательно превратился в артиллериста. Сейчас его заботам поручены орудия береговой и осадной артиллерии, в том числе и трофейные, оставшиеся после захвата крепостей на Дунае. Надо было снять многотонные орудия со станков, потом разобрать сами станки и подготовить все это громоздкое хозяйство, включая боеприпасы и батарейное снабжение, к погрузке на суда. Предполагалось, в случае необходимости, перевезти эти орудия морем и использовать для обороны Проливов — если русские войска сумеют утвердиться на их берегах.

А пока армия осаждала Плевну. Османы защищались отчаянно, контратакуя, отбили один за другим, три штурма. Неудивительно — падение Плевны открывало русской армии дорогу вглубь Балканского полуострова, на Константинополь. А это, в свою очередь, либо поставит точку в затянувшейся войне, либо даст толчок иным, куда более грозным событиям.


К повороту стоять!

Отступление первое
Точка бифуркации

От автора: Точка бифуркации — момент в состоянии некоей системы (в нашем случае — системы военно-политической), когда она превращается из одной системной определенности в другую. Ее качественные характеристики после выхода на точку бифуркации обречены на принципиальное изменение, имеющее вид развилки.

Проще всего проиллюстрировать это понятие известной всем притчей о Буридановом осле. Животное, оказавшись на равном расстоянии между двумя совершенно одинаковыми кучками корма, отнюдь не сдохнет от голода, будучи не в состоянии выбрать одну возможность из двух, а подойдет к одной и начнет жевать так, что за ушами будет трещать. Что именно предопределило выбор, почему ушастая скотина свернула в ту или иную сторону, не дано понять ни биологу, ни философу, оперирующему понятиями чистой логики. Возможно, причиной оказалось некое ничтожное обстоятельство, не замеченное внешним исследователем. Но, так или иначе, выбор был сделан.

Применительно к истории, можно предположить, что в некий момент вероятности того или иного развития событий оказываются неотличимо равны. Но находится соломинка, которая переламывает спину верблюда, и тогда колесо истории, скрипя и подскакивая на кочках, сворачивает в колею, которую историки позже назовут единственно возможной, предопределенной всем ходом истории.

8-го января (20-го по юлианскому летоисчислению, принятому в Российской Империи) 1878-го года от Рождества Христова, части генерала Скобелева, пройдя победным маршем через Балканский полуостров, почти без боя взяли город Элирне — византийский Адрианополь. Это был не первый раз, когда стоптанные на военных дорогах сапоги русских солдат вставали на эту древнюю землю. В 1829-м году город уже был занят войсками графа Дибича; в тот раз дело закончилось выгодным для России Адрианопольским миром.

На этот раз все, от самого Скобелева до сапожника из полкового обоза, жаждали одного — закончить войну в столице Османской Империи. Однако главнокомандующий действующей армией на Балканах Великий князь Николай Николаевич сдержал наступательный порыв войск и отослал августейшему брату телеграмму, требуя указаний — что делать дальше? Брать на штык Константинополь, или заключать перемирие?

Ответ Государя пришел на следующий день — и не одна, а сразу две депеши. Они поступили с интервалом в несколько часов и поставили Великого князя перед тяжкой необходимостью самому принимать решение, от которого зависела судьба Европы.

Обмену телеграммами предшествовали события, случившиеся далеко от Балкан — в Лондоне и Санкт-Петербурге. Осознав, что турки более не в состоянии сопротивляться русской армии, Британия решила, что время ожиданий истекло. Министр иностранных дел правительства Дизраэли, лорд Дерби, объявил русскому посланнику в Лондоне, графу Шувалову, о том, что Средиземноморская эскадра входит в Проливы. Делается это якобы для защиты жизни и собственности британских подданных, проживающих в Константинополе, от проявлений мусульманского фанатизма и отнюдь не является демонстрацией враждебных России намерений. Шувалов на эту удочку не клюнул, и настойчиво порекомендовал канцлеру Горчакову объявить, что появление британских броненосцев в Мраморном море освобождает Россию ото всех принятых ранее обязательств.

Государь воспринял демарш британцев как личное оскорбление. 29-го января он продиктовал телеграмму Великому князю:

«Из Лондона получено официальное извещение, что Англия дала приказание части своего флота идти в Царьград для защиты своих подданных. Нахожу необходимым войти в соглашение с турецкими уполномоченными о вступлении и наших войск в Константинополь с тою же целью. Весьма желательно, чтобы вступление это могло исполниться дружественным образом. Если же уполномоченные воспротивятся, то нам надобно быть готовыми занять Царьград даже силою. О назначении числа войск предоставляю твоему усмотрению, равно как и выбор времени, когда приступить к исполнению…»

Узнав об этом, Горчаков и Милютин принялись умолять Александра не отправлять этой телеграммы. В результате, на Балканы ушла депеша несколько туманного содержания:

«Вступление английской эскадры в Босфор слагает с нас прежние обязательства, принятые относительно Галиполи и Дарданелл. В случае, если бы англичане сделали где-либо вылазку, следует немедленно привести в исполнение предположенное вступление наших войск в Константинополь. Предоставляю тебе в таком случае полную свободу действий на берегах Босфора и Дарданелл, с тем, однако же, чтобы избежать непосредственного столкновения с англичанами, пока они сами не будут действовать враждебно».

Министры покинули Гатчину, полагая, что сумели настоять на своем. Однако, Александр, чья совесть была неспокойна, все-таки отправил первый, более жесткий вариант с запозданием примерно в семь часов.

Позже историки будут спорить о том, что повлияло на окончательное решение Великого князя. Кто-то заявит, что все дело в жажде славы — полководец, водрузивший крест над мечетью Айя-София обречен попасть в учебники и энциклопедии наравне с Вещим Олегом, якобы прибившим к вратам Царьграда свой щит. Кто-то будет твердить об амбициях Великого князя, вознамерившегося сменить на престоле августейшего брата. Кто-то просто усмехнется: «А чего еще вы хотели от этого солдафона? Он просто выполнил распоряжения в порядке их поступления, и только…»

С этими последними до некоторой степени соглашается и сам Николай Николаевич. В его дневниках мы читаем: «Я провел самые скверные сутки в своей жизни, мучительно пытаясь истолковать желания моего августейшего брата, скрытые между строк первой депеши, когда пришла вторая и расставила все по местам.»

Нет, не так-то прост был Великий князь! Две пришедшие одна за другой телеграммы перекладывали на его плечи непростое решение — брать Константинополь или пойти на поводу у англичан? Это было классическое «казнить нельзя помиловать» из старой байки. Что ж, факты — упрямая вещь: Николай Николаевич не испугался ответственности и расставил запятые на свой манер.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию